Валентина Когут - Рангила. Кто-то рядом

Что за чудо такое, думал Зайцев про себя. И что за кристаллы, которые так красиво блестели и переливались. Каскад сверкающих волос представлял собой потрясающее зрелище.

– Теперь понятно, что так скрежетало внутри, – сказал Славик. – Это она своими камушками там шумела.

– Так выходит они и говорить умеют? – недоумевал Стас.

– Вряд ли, – задумчиво протянул Дмитрий. – Я думаю здесь тот же эффект, когда играют какую-то мелодию на бокалах с водой. Или что-то того. Соприкасаясь друг с другом определенным образом, они издают какой-то звук, похожий на человеческую речь. Я прав, малышка? – спросил Бартон, обращаясь к Объекту.

Несколько прядей на ее голове поднялись в воздух и звонко ударились друг о друга.

– «Да».

Дмитрий засмеялся, любуясь красивыми переливами на развевающихся волосах.

– А ты без этой бабуйни на голове выглядишь настоящей красоткой, – шутливо сказал Славик.

Впервые за два месяца они услышали, как она смеется. Конечно же, это был не обычный человеческий смех, в котором участвует лицо, губы и голос. Все это по-прежнему у нее оставалось неподвижным и все еще уродливым, так как ткани не до конца восстановились.

Она смеялась волосами, встряхивая ими и перекатывая камушки между собой, что производило эффект звонкого мелодичного смеха. Кроме того, в момент смеха кристаллы приобрели красивый яркий желтый оттенок, как у популярных смайликов.

– Господи, благодарю тебя за эту чудесную возможность лицезреть такие чудеса! – послышался благоговейный голос профессора из-за спины Объекта.

– Надо проверить дока. А то он чего доброго и на колени перед ней встанет и начнет лбом об пол биться, – хмыкнул Макс и пошел к ученому.

– С ума сойти! – поражался Стас. – Живые волосы, имитируют человеческую речь, да еще и цвет меняют. Я в шоке!

– Я был уверен, что она меня больше уже ничем не удивит, – тихо сказал Дмитрий, засовывая пистолет обратно в кобуру.

– Подозреваю, это еще не конец, – сказал Славик, так же пряча пистолет.

– Черт, сколько же я страха натерпелся за все это время, представляя, что там у нее на голове, – выдохнул Стас. – А у нее там, оказывается, бирюльки какие-то, – заворчал он.

– Кстати, да. Что за камушки такие? И как интересно держаться? – заинтересовался Славик, прохаживаясь вокруг периметра.

– Судя по характерному блеску, я с большой уверенностью мог бы сказать, что очень похоже на бриллианты. Только их кристаллическая решетка создает такое количество граней, которые дают такое специфическое алмазное сияние и блеск, – выдал профессор, выйдя из блаженного ступора.

– Да, ладно вам – бриллианты, – с сомнением хмыкнул Макс.

– Более точно я смогу сказать только после тщательного осмотра на своем увеличивающем оборудовании, – ответил Зайцев.

– А что если и, правда, бриллианты? – задал вопрос Стас.

– Тогда нам нужно подкрепление, – сказал Дмитрий. – Если кто-то пронюхает про эту тонну драгоценных камней в Здании Правительства, нам шестерым точно не справиться.

– Трындец! – сказал Макс.

– Как будем докладывать Шарадину? – спросил Славик.

Дмитрий задумчиво смотрел на Объект. Каждое новое ее проявление все больше усугубляло ее положение. Ею все больше начинали интересоваться наверху. Конечно, только узкий круг людей, но тем не менее. Одно дело труп просто стоит в комнате, обрастает мясом и потом возвращается домой восвояси. И другое дело, когда у этого трупа каждый день обнаруживаются какие-то способности: способность убивать, способность разделяться на два состояния, быстро перемещаться, читать мысли, быть не видимой, а вот теперь еще и это – говорящие бриллиантовые волосы. Ее прямо на выставку или в музей сразу можно. Шарадин и так уже начал закидывать удочки, можно ли с ней как-то наладить контакт и привлечь на свою сторону, чтобы применить ее вездесущие таланты. Если заикнуться про живые волосы, закидывать удочки он перестанет – а просто напросто прикажет им найти способ ее не упустить.

– Док, какой камень может сойти за алмаз? – обратился он к профессору, который уже оседлал свой стул и настраивал аппарат.

– Если только внешне… Ммм… фианит хорошо подойдет. Он практически не уступает в яркости игры света, только гораздо тяжелее, чем бриллиант.

– Тогда он не подходит. Никто не поверит, что она таскает на себе такую груду камней.

– Я правильно понимаю, вы хотите скрыть истинную природу ее кристаллов? – спросил профессор.

– Да, – без обиняков признался Дмитрий.

– Мне кажется, это не совсем верное решение, Дмитрий Александрович, – осуждающе покачал головой ученый. – Это ведь такое удивительное явление – бриллиантовые волосы.

– Я ни сколько не спорю с вашей удивительностью, док, но если кто-то узнает о ее игрушках, то вы вряд ли сможете и дальше продолжать свои обожаемые наблюдения за ней. Вас, да и нас, скорее всего, сменят кем-то другим.

Такого возможного поворота событий Зайцев не предвидел.

– Еще очень подойдет циркон и муассанит, – быстро затараторил ученый, ни в коем случае не собираясь упустить возможность находиться рядом с Объектом. – Но можно просто сказать, что это кристаллы, природа которых нам не известна.

– Вряд ли они станут от этого менее ценны, учитывая тот факт, что они шевелятся.

– Осмелюсь предположить, что шевелятся как раз волосы, а кристаллы каким-то образом к ним прикреплены.

– Можно подумать это все меняет.

– Да, вы правы. Уникальность от этого не измениться, – задумчиво протянул профессор.

– Нам нужно сейчас прийти к единой версии того, что мы будем докладывать дальше, – сказал Дмитрий, обращаясь ко всем.

– Про то, что это бриллианты нельзя заикаться однозначно, – сказал Макс.

– Согласен. Шарадин уже подкатывал с вопросами на тему можно ли ею как-то управлять, – сказал Стас.

– Я голосую за кристаллы неизвестной природы. – Сказал Славик.

Все единодушно поддержали и договорились и дальше придерживаться этой версии. Может это была и излишняя мера предосторожности, но интуиция Дмитрия редко когда подводила. Осталось договориться с Объектом. Дмитрий решил на всякий случай проверить версию с бриллиантами.

– Ты сама-то хоть знаешь, что у тебя на волосах, – мягко спросил он Объект, надеясь, что она его слышит.

«Да», – мягко звякнули несколько прядей.

– И что?

«Эгрегоры», – прозвенели красивой трелью несколько длинных кристальных нитей.

– Понятно, – сказал Дмитрий, понимая, что от нее он мало чего добьется, а значит, если кто-то другой спросит то же самое, то получит такой же ничего не значащий ответ. Его это устраивало.

– Ты реально понял, что такое эти эгрегоры? – ухмыляясь, спросил Стас.

– Нет, конечно. Но это значит, что не поймут и другие. А значит, как и решили, придерживаемся версии про неизвестные кристаллы.