Юрий Корчевский - Битва

— Сделаю в лучшем виде, — заверил Володю дежурный хирург.

В другое время Володя задержался бы в отделении и сам прооперировал пациента, будь на то его согласие. Но сегодня после работы ему надо было в госпиталь, дожать Зелимхана. Три снаряда уже в руках войсковых химиков, но один всё ещё спрятан где-то и несёт в себе смертельную угрозу. И выбор в данном случае не в пользу Ивана Васильевича. Невыявленный снаряд мог забрать не одну тысячу жизней петербуржцев.

Володя переоделся, зашёл в кафе и пообедал. Не хотелось ему идти в госпиталь, утомительно это, морально тяжело и неприятно, но надо. Долг это его как человека и как врача — спасать чужие жизни, испытание Господне.

До госпиталя он добрался на троллейбусе. Зайдя в палату, сразу включил ноутбук.

Зелимхан следил за ним с нескрываемой злобой. А спрашивается, чего злиться? Лично ему Володя сейчас ничего плохого не сделал. Зелимхана никто в Питере не ждал, никто его сюда не приглашал. Сам приехал, пакость хотел учинить. И ладно бы, если бы он только фанатиком был, а то ведь за деньги подрядился людей убить. Потому Володя решил с несостоявшимся террористом не церемониться, общаться с ним жёстко. Нет у Володи ни времени, ни желания проводить вечера у постели инородца.

Медсестричка меняла опустевший флакон на капельнице на полный. В госпитале ужин, слышно, как звенит посуда на раздаче. Столовая в отделении была рядом, за углом коридора.

Звон посуды, ложек отвлекал, мешал сосредоточиться, и Володя поймал себя на мысли, что раздражён. День задался неудачный. То с Иваном Васильевичем бесполезные уговоры, то Зелимхан мысленно сопротивляется. И всё же он должен был настроить себя на работу. Однако что-то беспокоило Володю, но что, он понять не мог.

Вдруг в коридоре раздался хлопок, как будто открыли бутылку шампанского, за ним ещё один. Потом громыхнул настоящий выстрел — и снова хлопок. В столовой закричали.

Володя вскочил, схватил за руку медсестру и бросился в туалетную комнату. Зелимхан следил за ним со злорадной ухмылкой.

Внезапно дверь в палату распахнулась, снова раздались два хлопка, и после — топот убегающего.

Володя осторожно выглянул из туалета. Зелимхан уже не улыбался злорадно — он был мёртв. На его груди расплывалось кровавое пятно.

— Сиди пока тут, — предупредил Володя медсестру, вышел из туалета и выглянул в распахнутую дверь палаты.

Оба охранника лежали мёртвыми на полу, один из них держал в руке пистолет. Видимо, нападение было внезапным, и первый охранник погиб сразу. Второй успел среагировать и сделать ответный выстрел, только смог ли прицелиться, попасть?

Володя схватился за телефон — о происшествии надо было сообщить Гнибеде.

— Василий Лукич, это Володя.

— Новая информация?

— Хуже. Информации не будет, наш подопечный убит.

— Как? А охрана?

— Два «двухсотых».

Гнибеда выматерился, хотя раньше Володя не слыхал от него таких слов.

— Еду с группой, — и сразу отключился.

Из палат, из столовой выглядывали испуганные пациенты. Чтобы стрельба в госпитале? Невиданное доселе дело, ужасы, как в голливудских фильмах.

Володя подошёл к туалету, распахнул дверь.

— Можете выходить. И снимите капельницу: она ему уже не нужна.

Он вышел в коридор. К месту перестрелки уже подходили пациенты из тех, кто посмелее, и медперсонал.

Володя поднял руку:

— Прошу внимания. Всем разойтись по палатам, сюда близко не подходить.

Люди нехотя стали расходиться. Один из пациентов наклонился и поднял с пола гильзу.

— Положите немедленно на место, — остановил его Володя, — это вещественное доказательство!

Володя уже видел, как работают эксперты и оперативники на месте перестрелки и у дома на Обводном канале. Он сейчас оставался один и решил действовать так, как видел.

Из-за окна послышался звук сирены. Володя выглянул: к госпиталю подкатили сразу несколько автомобилей.

Через несколько минут в коридоре показался Толкачёв, за ним — Гнибеда и множество людей.

Толкачёв подошёл к Володе и пожал руку:

— Рассказывай!

Володя, как мог подробнее, пересказал, что слышал и видел.

— Понятно. Соучастника решили убрать. Не уходи, стой здесь. Тебя допросит следователь Следственного комитета. Все действия, что проводились с Зелимханом, не его дело. Говорить только о перестрелке.

— Понял.

Эксперты стали осматривать коридор и фотографировать гильзы. Оперативники опрашивали пациентов и сотрудников госпиталя — кто что видел и слышал. Володю в палате допрашивал под протокол следователь.

— Вас не шокирует труп? Или перейдём в другое помещение?

— Не шокирует, я врач. Неприятно, конечно, но не более.

— Отлично! Ваши паспортные данные.

Володя продиктовал.

Потом пошли вопросы:

— Так вы не видели убийцу?

— В тот момент, когда в коридоре прозвучал выстрел, я был в туалетной комнате вместе с медсестрой — толкнул её туда и закрыл за собой дверь. Она может подтвердить.

Допрос шёл около получаса. Володя расписался на каждом листе, и следователь его отпустил.

Трупом занялся судмедэксперт, а следователь перешёл в другую комнату. Оперативники вместе с Толкачёвым занимались пациентами.

Когда Толкачёв переходил из одной палаты в другую, Володя подошёл:

— Допрос окончен. Я могу быть свободным?

— Боюсь, что нет, доктор. Задержитесь.

Пробыть в больнице Володе пришлось долго. Наконец труп увезли, опросы и допросы закончились, и оперативники направились к выходу.

Гнибеда шёл рядом с Володей, не отставая от него ни на шаг.

— Боишься, что сбегу? — улыбнулся Володя.

— Боюсь, что ухлопают, как этих, — серьёзно ответил капитан.

Володе стало не по себе: он-то здесь при чём? Вот это попал в крутую мясорубку!

В машине ехали молча, в управлении расселись в кабинете Толкачёва. Почти сразу же вошёл ещё один сотрудник в штатском. Толкачёв вскочил, подал команду:

— Товарищи офицеры!

Однако все оперативники и без команды встали, и Володя понял, что на совещание пришёл большой начальник.

— Прошу садиться.

Вошедший остановил взгляд на Володе.

— Товарищ генерал, я вам докладывал о Соколове.

— Помню, — кивнул генерал. — Так это он? Докладывайте.

Толкачёв кашлянул.

— В восемнадцать пятнадцать в госпиталь вошёл убийца. Со слов охранника, у входа он показал удостоверение сотрудника полиции. Европейской внешности, лет тридцати — тридцати двух, русый, среднего роста, особых примет нет. На этаж он поднялся уже в белом врачебном халате, поэтому сотрудники отделения не насторожились. Это то, что известно достоверно. Дальше предположительно.

Он вывернул из-за угла, оружие — пистолет с глушителем — было наготове. Выстрел в нашего охранника, Федосова. Второй, Абрамов, успел выхватить пистолет и выстрелить один раз. Убийца сделал второй выстрел и убил сотрудника. Соколов, слыша стрельбу, схватил медсестру за руку и спрятался вместе с нею в туалете.