Андрей Круз - Близится буря

Вечер как вечер получился — поели, выпили, поиграли, покатав по столу шары и покидав дротики в доску. Было шумно, людно — не только сезон заканчивался, но, оказывается, сегодня еще и вечер пятницы был, то есть отдыхали все, а мы со своим распорядком этот момент как-то упустили. Хорошо, что пришли достаточно рано: сумели большой стол в дальнем углу занять.

Засиделись не сильно, но все же засиделись, потому как было понятно, что завтра уже в море не выйдем. Я представил себе тихий и спокойный денек в новом городе — прогуляюсь по торговцам, тут, говорят, и букинист хороший, зайду в оружейный не торопясь, к тому же у нас немалый запас трофейного оружия, из которого можно стволов тридцать продать смело, так что еще и заработать для ватаги можно, пообедаю опять же где-то на берегу, с чувством, толком и расстановкой.

В общем, спать в свою каюту я ушел примерно с такими мыслями.

Проснулся же рано, с самым рассветом, неожиданно, как толкнуло что-то. Что — не знаю, но я таких пробуждений не люблю, у меня в голове какой-то фильтр стоит на время сна, отделяет нормальное от нехорошего. Если меня так подкинуло — значит, в фильтре застряло что-то неправильное.

Акробатическим пируэтом запрыгнул в черные «боевые» штаны, схватил с крючка ремень с кобурой и патронташем, застегнул на себе, уже выходя из каюты. У трапа замер, прислушался — ничего. Поднялся в рубку, оглядываясь.

Рассвет только вступал в права, темнота едва успела стать серыми сумерками, сквозь них силуэты домов на набережной только начали превращаться в сами дома, цвет кирпича проступал из ночной серости.

Вахтенный? Вон Федька стоит за рубкой, куда-то смотрит в сторону города, вид напряженный.

Я вышел из рубки в утреннюю прохладу, поежился, спросил у Федьки:

— Что там?

— Люди какие-то толпой по набережной пробежали. С винтовками.

Это да, странно. Для раннего утра субботы странно. Если водовоз проедет — не странно, телегу протащат, дворник с метлой — все не странно. А толпа вооруженных людей уже странно для раннего утра выходного дня. Даже если она просто пробежала.

— Платки разглядел?

Здесь себя ополченцы ярко-желтыми платками обозначали, это я уже успел заметить. Причем двумя — на шее и правой руке. У них на службе еще привычные здесь жилеты-разгрузки темно-серого цвета, но их сейчас не разглядишь, а вот такие платки можно увидеть.

— Не было никаких платков, в темном все.

Тогда совсем странно. Потому что мне в голову ничего, кроме неожиданных учений ополченцев, не приходит.

Поднять людей? Вокруг вроде бы тихо. Но все равно как-то не так.

Моя паранойя испуганной птицей металась как в клетке внутри меня.

— Федька, никого даже близко к судну не подпускай, понял? И не стой столбом, укройся.

— Понял, — засуетился он.

Я уже бегом заскочил в рубку, скатился по трапу вниз, в каюту, натянул рубашку через голову, сапоги, затем схватил «павловку» с патронташем. И понесся наверх.

— Что здесь?

— Не видел пока ничего. — Федька уже присел на колено за фальшбортом.

— Посмотрим пока… наблюдай туда. — Я показал в сторону набережной, а сам в обход рубки перебрался к другому борту.

Поднимать экипаж? А если ничего не происходит? Подумают, что псих. Что случилось? Да мужики по набережной прошли. К нам? Нет, мимо, просто так прошли. Я не видел, Федька видел. Но говорит, что почти пробежали.

Куда они могли почти пробежать? Порт здесь обычный — с одной стороны к набережной выходит, а с другой — к промзоне, где все склады да лабазы. Выходит, что мужики как раз в ту сторону прошли.

Что там еще? Там за промзоной выход на короткий волнолом, на нем две пушки за барбетом. Часовой? Вон стоит, как раз возле пушки. Не стоит даже, прохаживается. Он не насторожился? Вроде бы нет… но с его позиции тот кусок набережной не так чтобы очень виден, к слову. Так что мог просто не заметить никаких перемещений.

Интересно, у них на батарее полный расчет сейчас? Хм… а вот не думаю, если честно. Пушки здесь против морских целей, морские цели ходят медленно, вполне можно успеть подтянуть расчет… откуда? Да из форта. Как раз две пушки там, две здесь, а все расчеты где-то в форте в казарме спят.

Что бы я сделал, если бы хотел напасть на это место? Я бы попытался захватить батарею на молу. И из нее разнести батарею в форте. А потом обстреливал бы все, что вижу, пока снарядов хватит. Тумбы здесь позволяют пушки на триста шестьдесят крутить, так что летело бы во все стороны.

Нет, тут что-то не так…

— Федька! — окликнул я вахтенного громким шепотом.

— Тут!

— Поднимай всех наших, только тихо, понял? И всех одетых по форме и с винтовками наверх, затем из рубки ползком на правый борт.

— Понял!

Молодец, понятливый. И пусть думают что хотят, если я ошибаюсь, мне все равно. Что-то здесь не так, что-то не так.

Со стороны складов донесся негромкий то ли щелчок, то ли хлопок, не знаю как и назвать. Так могут что-то уронить. Или сломать. А еще так могут выстрелить с глушителем, и для местных этот звук не так чтобы очень знаком.

Но могло и что-то упасть. И все было бы хорошо, если бы в ту сторону не пробежали странные люди и если бы через эти склады не вела единственная дорога на батарею.

А что часовой на башне в форте?

Не вижу, далековато и темно пока, рано еще.

Так, вон какое-то движение между складскими сараями… нехорошее движение, люди пересекают открытое пространство по одному, а это неправильно — если люди там просто так, никто не станет выдерживать интервалов. А вот если люди собираются воевать, то станут.

Взял на прицел выход со складского двора на мол, указательным пальцем утопил кнопочку предохранителя — патрон у меня уже и так в стволе. Туда метров двести, не больше, случись стрелять — буду попадать.

Возня в рубке, потом из-за угла ее на четвереньках выполз Иван с такой же «павловкой», как у меня, следом за ним Фрол со своей длинной — гляди, первыми успели. Не поднимая головы над фальшбортом, я показал пальцем в сторону складов, сказал:

— Сейчас что-то будет, там. Думаю, попрут на причал, к батарее, надо встретить.

Ни Иван, ни Фрол не спросили: «Кто?» — в этих краях ответ был очевиден. Конь в пальто, кто же еще.

Часовой видит что-нибудь? Нет, так и ходит. Он, похоже, вообще больше в сторону моря поглядывает.

Так, а вон что-то темное на земле… залег кто-то за самым углом…

— Фрол… угол.

— Вижу, — пробормотал Фрол, беря на прицел залегшего.

Сейчас бы скомандовать ему «огонь» — и первая кровь за нами. Фрол не промахнется, он с двухсот метров даже с закрытыми глазами не промажет, наверное. Но есть риск сделать что-то неправильно, убить кого-то не того, и тогда все это уже нам боком выйдет, могут не понять.