Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

— И зверь выйдет из моря... — опять непонятно забормотал Кайсанбек Аланович.

— Я тоже про это слышал, — кивнул мичман Зиняк. — Их еще называют ктулками.

— Ктулху, — поправил профессор. — Правильно говорить — ктулху, а не ктулку.

— Тссс! — зашипел на них Воловик. — Нельзя произносить вслух! Они услышат и придут!

— А! — махнул рукой профессор. — Это уже, извините, детская страшилка. Очевидно, мы имеем дело с новой формой жизни, био­ценоз Черного моря после Катастрофы претерпел значительные изменения, о которых мы, к сожалению, очень мало знаем...

Его прервал странный звук, донесшийся с соседней улицы. Чавк. И потом еще серия — чавк-чавк-чавк.

А потом биоценоз Черного моря протянул над крышей гаража Щупальце размером с телеграфный столб — бледно-лиловое, усе­янное сотней тошнотворно-розовых присосок.

— Тентакль! — взвыл профессор. — Бежим!

Пошта, Зиняк и Воловик вскинули автоматы. Пули из «Тавора» и «калашей» с грохотом врезались в резиноподобное щупальце — и отскакивали, не причиняя твари ни малейшего вреда. «Если у этого осьминога, — мельком подумал Пошта, потянувшись за гранатой, — такая нога, то какого же размера он сам?».

Граната по пологой дуге пролетела над гаражом и взорвалась. В небо ударил фиолетовый фонтан, больше всего похожий на чер­нила. Но зловещее чавканье раздавалось уже со всех сторон, а гра­наты у Пошты, как ни прискорбно, закончились.

Отряд снова бросился бежать. Впереди бежал профессор, при­чем с таким видом, как будто знал дорогу. Матросы отстрелива­лись, Пошта держал в поле зрения запаниковавшего Костю.

— Сюда! — махнул рукой профессор.

Он вывел их на набережную коктебельской бухты — и тут вы­яснилось, куда подевалось все население Коктебеля. Сотни, если не тысячи людей слонялись по каменистому пляжу, а вместо лиц у них были все те же кальмары, присосавшиеся к глазам, ушам и рту. Только эти кальмары, в отличие от виденных ранее, были живые и жадно пульсировали. Люди же бродили, точно зомби, ничего не видя и натыкаясь друг на друга.

В море раздался плеск, и над горизонтом взметнулось еще одно щупальце, больше всех прежних — диаметром метров пять и ме­тров сто в длину. Выгнувшись вопросительным знаком, щупальце, точно перископ подводной лодки, покрутилось из стороны в сто­рону и безошибочно указало на отряд Пошты.

Все это происходило в полной тишине, завораживающе­-гнетущей. Но Пошта почувствовал странную вибрацию в черепе, и волоски на затылке зашевелились — как тогда, в Советском, где погиб Штемпель, а мутанты-нетопыри обменивались ультразву­ковыми воплями.

Пораженные кальмарами-мозгоедами коктебельцы разверну­лись и почти организованным строем двинулись на отряд. Благо скорость передвижения у них была крайне низкая — из-за плохой координации движений.

— И куда вы нас завели, профессор? — поинтересовался Пошта, меняя магазин в автомате.

— Тут рядом дом Волошина... — запыхавшись, ответил Кайсанбек Аланович. — Был такой хороший поэт, — пояснил он, упре­ждая очередное «чиво» от Кости. — И дом у него славный, почти крепость, можно отсидеться, пока твари не уберутся обратно в море. Только до него надо еще добраться.

— Ну ладно, — сказал Пошта. — Попробуем. Очередями не стре­лять, патроны экономить. Цельтесь не в голову — туда тяжело по­пасть, а в тазовую кость. С разбитым тазобедренным суставом даже эти твари не смогут двигаться.

Под канонаду одиночных выстрелов отряд медленно продви­гался по набережной. Стреляли только в тех зомбаков, что подби­рались слишком близко. Одного коктебельца по неосторожности подпустили почти вплотную, и кальмар, присосавшийся к его го­лове, внезапно отлепился и прыгнул, метнув реактивную струю чернил, прямо на лицо Воловику.

Если бы не Костя и его верный бумеранг — быть бы матросу еще одним источником протеина для морских гадов. Остро отто­ченный бумеранг рассек летящую тварь напополам. Завоняло страшно — как тухлыми яйцами.

Костя брезгливо подобрал изгвазданное оружие и пробормотал услышанное от профессора слово:

— Тентакли...

Пошта сделал себе отметку в памяти — поинтересоваться, что это значит.

Наконец, они добрались до пресловутого дома Волошина. Это оказался довольно-таки большой особняк на набережной, кото­рый, похоже, строился в несколько приемов. По крайней мере, ар­хитектурных стилей в нем было намешано много. Тут тебе и ше­стигранная башня из песчаника, и классическая коробка из кирпи­ча, и высокие стрельчатые окна, и пафосный фасад с колоннами, и балконы с наружной лестницей...

— Внутрь, скорее! — скомандовал Пошта, заметив, как подтяги­ваются поближе зомби, за которыми уже маячили щупальца вы­бравшихся на землю гигантских осьминогов.

Они едва успели заскочить внутрь и захлопнуть за собой тяжелую дверь, как в нее грузно врезалось щупальце размером с грузовик.

— Ну, профессор, загнали вы нас в угол, — сплюнул Пошта. — И как теперь будем выбираться? Сейчас эта гадина весь дом обхва­тит своими щупальцами. Воловик, Зиняк, Костя! Марш баррика­дировать окна!

— Если я правильно понимаю, и если фольклор не врет, мор­ские гады не очень любят ультрафиолет. То бишь солнечный свет и крымская жара им не по нраву, — заявил профессор авторитет­но. — Так что надо просто немного обождать, и они уберутся об­ратно, к себе, в глубины Черного моря.

— Ну-ну, — скептически процедил Пошта. — А если не убе­рутся?

— Тогда мы что-нибудь придумаем, — беззаботно махнул рукой профессор, которого в данный момент безраздельно занимала экс­позиция дома-музея. — Костя, дружочек, когда освободишься, я дам тебе почитать великолепные стихи, — причитал Кайсанбек Аланович, водя пальцем по корешкам книг в шкафу. — Это первые издания, с автографом автора!

С улицы донеслись выстрелы.

— Так, — нахмурился Пошта. — Это еще что такое? Зомбаки научились стрелять? Или в городе есть кто-то еще?

— Больше похоже на второе, — кивнул Воловик.

— А я говорил, что за нами кто-то идет! — встрял Костя.

— После плоскогорья змей и бомбежки с летучего города вряд ли этот кто-то остался бы в живых, — сказал Пошта. — Наверное, случайно кто-то забрел.

Окна забаррикадировали, двери подперли книжными шкафами (невзирая на протестующие вопли Кайсанбека Алановича — «как так можно обращаться с первоизданиями!»). Зомби вроде бы уго­монились и побрели на звук выстрелов. Щупальце еще потыка­лось в окна, разбило присосками пару стекол и принялось выжи­дать, пока добыча сама вылезет из ракушки.

Отряд стал ждать, пока солнце поднимется достаточно высоко и припечет настолько, чтобы проклятый осьминог убрался обрат­но под воду.

После бессонной ночи и марш-броска через плоскогорье все устали. Пошта назначил вахты — первым должен был дежурить Зиняк, потом Костя — и объявил привал на четыре часа.