Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

— Видите, никого!

И тут его окликнули. Голос был женский, знакомый и непри­ятный.

— Что, Сургуч, паскуда, думал, нет на тебя управы? Повернись уж, милок.

Он медленно развернулся. Бандеролька целилась из пистолет- пулемета и нежно улыбалась. Только глаза у нее были крайне злые. Девушка стояла под защитой дерева так, что пираты ее не видели, а она видела вход и успевала выстрелить первой.

— Ненавижу предателей, — сообщила она. — Пошта здесь?

— Д-да, — Сургуч решил поторговаться за свою жизнь. — Толь­ко ранен. Забирай и уходи. Я сам его к тебе прикажу вынести.

— Хорошо, — кивнула Бандеролька. — Заберу. Только ты уже ничего не прикажешь. Это тебе, дорогой Сургуч, за Филателиста.

Боль была адская — пуля вошла в ногу. Сургуч рухнул, заорал, сжимая пробитое колено.

— Так где, ты говоришь, вы держите Пошту?

Сквозь боль к Сургучу пробилась дикая надежда: сейчас эта стерва узнает необходимое и отпустит его.

— На втором этаже! В двести третьем, в люксе, в задней ком­нате!

— Охрана?

— Рыжехвост и один пират! Не стреляй! Отпусти меня, я при­гожусь, я много знаю, я все знаю, я тут главный!

— А это — за Пошту.

Вторая пуля вошла ему прямо в глаз, и Сургуч мгновенно умер.

Пираты растерялись — не ожидали нападения из парка. Ренькас, перебегающий с места на место, создавал иллюзию снайперов, ведущих огонь на подавление, и казалось, что противник засел в холмах. Поэтому у листонош появился шанс освободить Пошту.

Воловик, засевший в розовых кустах, контролировал входы, Телеграф огибал здание по стене, Кайсанбек Аланович, ввиду не­высокой подготовки, был оставлен охранять машину и следить в бинокль, а доктор Стас сейчас прятался недалеко от Бандерольки и должен был войти в здание вместе с ней.

Обоих вахтеров Бандеролька сняла сразу — высунулись, идио­ты, и получили по пуле. Стас появился рядом.

— Заходим, — бросила Бандеролька.

Она знала: Воловик будет стрелять в любого, кто высунется из окна.

Брать укрепленную базу силами семи человек — безумие. Но безумие серберка, как говорил Кайсанбек Аланович. Были в се­дой древности такие воины — серберки. Они жрали собственные щиты, рвали на груди бронежилеты и кидались с голыми руками на амбразуру, вопя «Джеронимо!» Джеронимо — это такой бое­вой бог.

Доктор Стас хотел оттереть ее за спину, но Бандеролька вошла первой: в конце концов, ее неплохо подготовили, да и боевой опыт у нее был большой, и к тому же она руководила операцией.

На стрельбу начали сбегаться пираты.

К счастью, Бандеролька давным-давно усвоила, как вести себя на лестнице: не переть вперед, а аккуратно выглядывать по секторам, контролируя несколько пролетов сразу. Пиратов, ви­димо, этому не учили. Бандеролька даже удивилась: как это ста­до умудрилось устроить в Крыму такую заварушку, победить самого Филателиста? Наверное, в Старом Крыму перебили эли­ту пиратов, а то, что осталось, было ровным счетом ни на что не способно.

Итак, пираты шумною толпою, мешая друг другу и перекры­вая линию огня, неслись вниз. Бандеролька с доктором Стасом заняли удобную позицию — он прикрывал угол — и открыли огонь. Пулю из автомата Калашникова стена не остановит, но пи­раты были вооружены всякой ископаемой и самодельной дря­нью. Они, конечно, начали стрелять в ответ, частью попадая в своих товарищей, а частью просто в молоко — пули летели куда угодно, только не в цель. Лишь бы рикошетом не задело... Банде­ролька выглянула из-за угла и сняла еще двоих. Ряды защитни­ков санатория поредели, но опасность все еще сохранялась. К тому же часть пиратов додумалась укрыться на лестничной клетке второго этажа.

Теперь в невыгодной ситуации оказались Стас с Бандеролькой.

— Что делать будем? — шепнул доктор.

— Стрелять будем, — ответила Бандеролька, — выхода у нас нет. Подождем, пока спустятся, и перемочим всех нафиг.

Ждать, впрочем, не пришлось. Наверху произошло какое-то движение, раздались крики и выстрелы, кто-то лупанул очере­дью — раз, другой, третий, а потом с воплем: «Отстаивайте же Се­вастополь!» — бросился, видимо, в рукопашную, потому что вы­стрелы прекратились, а крики — нет. Голос Бандеролька узнала — это Воловик мстил за погибших друзей.

Доктор Стас, взвыв обиженно:

— Мне оставь парочку! — кинулся вверх по лестнице.

Бандеролька едва за ним поспевала.

Стас мог не спешить: драка была в самом разгаре. Воловика, мо­жет, и пристрелили бы, но он умудрился вклиниться в самую гущу пиратов, и пытаться достать его, не задев никого другого, было не­реально.

— За Севастополь! За капитана Воронина! — заорал доктор и присоединился.

Происходящее напоминало шуточную драку на Казантипе, с одной только разницей: на этот раз все было серьезно. Бандероль­ка отступила в сторону, прикрывая спины: вдруг подвернется под­ходящий пират и можно будет его пристрелить? А в рукопашном бою от Бандерольки было немного толку: главным образом, не по­тому, что она не умела драться, а потому, что мало весила и была существенно ниже противников ростом. Ее бы просто тюкнули по голове или отбросили в сторону.

Поэтому она оставалась наблюдателем.

Воловик, казалось, танцевал. По крайней мере, он красиво пры­гал, крутил «солнышко» и бил ногами в головы. Кажется, это ис­кусство называлось «капуэйрой». Впрочем, не гнушался матрос и простыми приемами: оплеухами, например, и восходящими ударами в пах. Стас же действовал менее изящно, но столь же эффектив­но. Здоровенными кулачищами он щедро раздавал хуки, апперко­ты, джебы и кроссы, бил коленями и локтями подобравшихся со­всем близко — в общем, пираты от него так и летели. Один вылетел спиной, шлепнулся, но тут же сел, оторопело мотая головой. Он был около Бандерольки — и, не удержавшись, она зашла к нему со спины, завела правую руку так, чтобы локоть был под подбород­ком, взяла себя за бицепс левой, ладонь левой ласково положила на затылок пирату и свела локти. Пират задергался, попытался руки сорвать — но Бандеролька была девушкой очень, очень цеп­кой, и через пару минут противник затих. Подождав немного для верности, Бандеролька отпустила труп.

Драка, тем временем, перешла в ножевой бой. Вообще, когда противники берут ножи, скорее всего, могилы можно копать для обоих, но здесь был явно не тут случай.

Воловик, проворный и гибкий, как змея и неотвратимый, как смерть, попросту резал пиратам глотки, а Стас колол и рубил огромным тесаком.

Кровь заливала вытертый палас коридора. В считанные мину­ты все было кончено. Осторожно, чтобы не вляпаться в красную лужу, Бандеролька обошла трупы. Ее бойцы были в крови (Воло­вик — голый по пояс, перемазал весь торс), но живы и довольны.