Владимир Колышкин - Combat

– Я виновата, – ответила Верва, бледнея так, что со щек пропали её всегдашние солнечные пятнышки. – С самого начала знала, что счастье будет недолгим. Ведь ты не принадлежишь этому миру.

– Откуда ты это знаешь?

– Но ведь это же видно… Ты ни с кем не дерешься, никого не убиваешь. Ты не рыгаешь за столом, не портишь воздух в комнате, не ревнуешь меня, не бьешь…

– Но ведь это хорошо. Или я не прав?

– Это хорошо, но уж больно странно. Так поступают люди не от мира сего. Наконец, вот еще это…

Верва приласкала мужа, погладила его по голове и что-то хрупкое ему протянула. Это был серебристый волосок, крепившийся к темени Хорнунга, другим концом уходя в бесконечность. Когда Верва касалась рукой серебристого волоска, у капитана возникало ощущение, что трогают его оголенные нервы.

– Что это? – удивленно спросил капитан, весь содрогаясь.

– Твоя Нить Жизни. Если её порвать, ты навсегда останешься здесь…

Хорнунг испугался: мало ли что обиженной жене придет в голову… Но Верва и не думала совершать злодейство. Она раскрыла ладонь и дунула на нее, серебристая нить взлетела, воспарила в небеса, сверкая как воздушная паутинка во дни бабьего лета.

Капитан вздохнул с облегчением, а Верва рассмеялась сквозь слезы:

– Не бойся. Не так-то её легко порвать. Лишь тот это сможет сделать, кто исполняет волю судьбы. Нам же судьба велит расстаться. Прощай, любимый. Иногда я буду приходить к тебе во сне… если только позовешь…

– А как же наш возможный ребенок?

– Этот мир устроен иначе. Здесь не рожают детей, как это происходит у вас… Здесь рожают идею ребенка. Если хочешь, можешь его посмотреть.

Верва потянула Хорнунга в огород и позвала кого-то, сидевшего на грядках с капустой. Отряхивая руки от земляной работы, к ним подошел мальчик. На вид ему было лет шестнадцать. Хорнунг сразу увидел свою схожесть с юношей. Но и от Вервы он унаследовал весьма приметные знаки – летнюю синеву глаз, огненно-рыжие волосы и веселую россыпь веснушек.

– У него есть имя? – спросил обалдевший капитан.

– А как ты хочешь его назвать?

– По имени моего отца. Элзором.

– Пусть будет так. Мы назовем его Элзором Олавом. Элзор, подойди к отцу и попрощайся.

– Мама, я хотел бы проводить отца.

– Хорошо. Возьми из конюшни нашу лошадь и поезжай. Но только до Побережья.

– Спасибо, мамочка! – Элзор, подпрыгивая, убежал в конюшню.

– Вёльд, ты дальше Берега его с собой не бери. А то потеряешь сына.

– Верва, погоди… Я в смятении… Я не могу бросить вас!.. Но и друзей я тоже не могу бросить… И прежнюю жену… Что же мне делать? Я словно запутался в паутине…

– Поступай, как велит долг. Обо мне не беспокойся. Мне будет достаточно, если ты иногда будешь меня вспоминать. А Элзор… Элзор воплотится в твоем будущем ребенке, который родится у тебя… Твоя жена… та, которая тебя ждет, она забеременеет Элзором…

– Ты имеешь в виду мою Марту?! Ох, прости… Но видишь ли дело в чем: она не может забеременеть. Ну в общем, это долго объяснять. Да я и не специалист по женским болезням… Но доктора сказали…

– Она родит, – твердо произнесла Верва.

– Боже! Я ничего не понимаю!

– Потом все поймешь. Только мальчика, который у вас родится, назови Элзором.

Лес кончился, и перед глазами конных путников разостлалась ровная, как стол, степь.

– Это поля Гнитахейд, – сказал Элзор, глядя вдаль из-под приставленной козырьком ладони, – а за ними начинается Великий Океан. Нам предстоит долгий путь. Не остановиться ли нам здесь на отдых?

– Хорошо, – ответил Хорнунг, слезая с коня и вынимая ногу из стремя. – Разведем костер…

– А я пока поохочусь. Ты разрешишь, отец?

– Да-да. Только смотри, чтобы лошадь твоя не оступилась в нору суслика, ногу сломает.

– Я буду осторожен! – Элзор ускакал.

Капитан наломал сухого валежника, развел жаркий огонь и стал дожидаться сына. Дожидаючись, думал, как это странно, что сюда, в этот мир идей, он попал практически мгновенно, а выбраться назад, в физический мир, оказалось неимоверно трудно и долго.

И еще он тепло подумал о сыне. Это странное, мистическое чувство – быть отцом кого-то!..

Вдруг ветер донес откуда-то странные звуки. Словно металл бьется о металл. Звонко бьется, отчаянно. Хорнунг вскочил, догадавшись, что дело неладное. Поймал за узду Брудаза, запрыгнул в седло, ноги в стремя – и поскакал на звук сраженья. Уже сомнений не было, сын бился с напавшими на него врагами. Хорнунг на скаку протянул руку к поясу и не удивился, когда ладонь накрыла и сжала ручку меча. Он материализовался тотчас же, едва в нем возникла острая нужда. "Дзынь!" – пропел меч, выскальзывая из ножен. Хорнунг так его и прозвал мысленно. Дзынь был тяжелым, обоюдоострым, длинным, постепенно зауживаясь к концу. Настоящее оружие героев.

– Держись, Элзор, я уже на подходе! – крикнул отец, подбадривая не столько сына, сколько себя самого, поскольку видел уже, как юноша отбивается на вертящейся лошади сразу от трех всадников.

– Трое на одного… подлецы! – заорал капитан с ходу въезжая в гущу сражения. Грудью Брудаза он протаранил с тыла одного из всадников. Тот, неловко разворачиваясь, завалился на бок, конь врага упал, храпя, подняв ноги, придавил всадника. Другой успел отразить яростный удар Дзыня. Вот теперь по-джентльменски! Один против одного. Элзор, привстав на стременах, обеими руками взявшись за свой меч – длинный узкий клинок – наносил удары врагу. Мужик в кольчуге, в шлеме с опущенным намордником, закрывался небольшим щитом и в свою очередь отвечал, хрипло выдыхая воздух из легких. "Ха!" – удар, "ха!" – опять удар.

Противник Хорнунга тоже был со щитом, яростно грыз его верхний угол, выплевывая щепки. "Берсёрка из себя корчишь?!" – прорычал капитан и врезал ему концом меча по кумполу. Шлем слетел с головы врага, и Вёльд узнал в нем Грима, младшего брата Хельги. Обуреваемый жаждой мести, он все-таки настиг Хорнунгов. А где же сам Хельги? и кто третий?

Это вскоре прояснилось. Хельги вылез из под лошади, сильно хромая отошел в сторонку. А неизвестный бился с Элзором. Наверное, это был побратим бессовестных братьев. Хорнунгам повезло, побратимов могло быть до десятка.

Между тем Грим наседал. Его удары становились все более опасными. Он и в самом деле себя раззадорил. Глаза налились кровью, на губах вскипела пена ярости. К тому же Грим – прирожденный воин, то есть с мечом родился и умер с мечом. А Хорнунг если когда-то и фехтовал, то в подростковом возрасте и почти все приемы позабыл.

Враг торжествовал. Хельги вновь залез на лошадь и поспешил на помощь брату. Плечо к плечу, бок о бок, стремя в стремя они бились против Хорнунга. Элзор отбивался от их побратима. Однако мальчик, каким бы он ни был ловким, долго продержаться против мужчины не сможет. Капитан подумал: существует ли здесь ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ смерть? Насколько она опасна для Элзора и для него самого? Те ли это люди, которым судьбой позволено разрубить его жизни Нить? Ведь тело Хорнунга находится в безопасном месте. Возможно ли так ранить душу, чтобы…