Борис Громов - Рядовые Апокалипсиса

— Прекратить стрельбу, – даю я команду в свой «Айком». – Противник воевать раздумал.

Злобный лязгающий сталью перелай пулеметов стих. Внезапно наступившая тишина после их грохота показалась какой–то нереальной. Правда, продолжалась она совсем недолго. Буквально через мгновение сразу с нескольких сторон послышались жалобные стоны раненых, а потом кто–то плаксиво завопил из–за забора:

— Не стырыляйтэ, ми сдаемся! Не стырыляйтэ!!!

— Ты, мля, сперва ствол на нашу сторону перекинь и сам перелезай, а там видно будет! – насмешливо откликаюсь я и снова бормочу в рацию: – Бдительности не терять, если кто–то из них хотя бы поглядит не так – валите с ходу. Цацкаться еще с ними…

Но «гости с юга» весь свой воинственный пыл уже утратили. Да, это вам не чеченцы–шахиды. Те, хоть и отморозки полные, но бьются до последнего, а эти… Одно слово – шушера рыночная. Через бетонный забор перелетают и плюхаются в грязь несколько пистолетов, два помповых дробовика и «укорот».

— Все?!

— Да, все, мамой клянусь!

— Мне твоя мама не интересна. Если соврал – задавлю, как кота помойного. Теперь сами перелезайте.

С пыхтением и сопением горячие южные парни начинают преодоление препятствия. С первого раза выходит не у всех, двое или трое срываются вниз, один довольно долго висит на локтях и, корча потешные рожи от напряжения, пытается перекинуть через гребень свою разожранную задницу. Раза с третьего–четвертого ему это наконец удалось, но вот сил при этом он окончательно лишился и словно куль рухнул с забора в грязный, почти растаявший сугроб. М‑да, жалкое зрелище. А ведь многие из них почти наверняка в молодости плотно спортом занимались. На Кавказе многие именно через спорт в криминал и приходят. Те, кому особых высот в борьбе, боксе или еще каких «ногодрыжествах и рукомашествах» достичь не удалось. Правда, и те, кому удалось, тоже грешны бывают. Вечно в сводках то один застреленный на «разборках» чемпион мира или мастер спорта мелькает, то другой. И, что характерно, фамилии у всех не Иванов ни разу. Снова смотрю на висящие на заборе тушки. Тьфу, блин! Надо ж было так себя запустить, а! Как мой старшина армейский любил говаривать: «Вы что думаете, вы на турнике как сосиски висите? Ни фига! Вы как мешки с дерьмом висите!» Вот и эти туда же… Сколько, кстати, их там? Восемь? Не густо… Только вокруг грузовиков сейчас чуть не в два раза больше лежит, а ведь кто–то еще за забором «озяб». Знатно мы на пару со складскими их проредили.

Вдруг сбившиеся в кучу, сдавшиеся кавказцы дружно в голос что–то заголосили по–своему.

— Э–э–э, камандыр, они встают! – взвыл дурниной тот, что махал курткой. – А ты нам вэлел оружие бросить…

Ага, понятно, похоже, мертвые подниматься начинают. Надо срочно их по второму кругу валить. Как ни крути, а мертвецам живых людей, пусть и полных сволочей, скармливать – это уже перебор.

— Так, ОМОН – к машинам, проводим «контроль». «Тамань» – на прикрытии.

Сменив магазин, выпрыгиваю из кабины на грязный асфальт и, обойдя машину, сразу наталкиваюсь взглядом на уже успевшего подняться на ноги мертвого бандита в превратившейся в окровавленные лохмотья короткой кожанке. На меня тот ни малейшего внимания не обращает, ему куда интереснее застреленный водителем азербайджанец, которого вдобавок к пуле в голову еще и обоими левыми задними колесами «покемон» переехал. А он, собака, тяжеленный, одна только бронекапсула – десять тонн, не считая остального. Грудная клетка – в блин раздавлена, кровищи вокруг… А вот восстать ему, после пули в лоб, точно не судьба… Вот такая гримаса судьбы – был ты этому, что восстал, друг и товарищ, а теперь – просто корм. Вскидываю к плечу автомат, включаю фонарь и ловлю в прицел затылок зомби. Нефиг тут! Подчиненные мои тоже времени не теряют – со всех сторон гулко бахают пистолеты. Правильно, это у меня в руках привычный «калаш», а у парней–то – пулеметы. Штука для таких дел тяжелая и неповоротливая. Проще пистолетом. Опять же, упыри пока еще свежие, тупые совсем, вон, один даже встать толком не может, в ногах путается. Ну, родной, так и не нужно оно тебе. Положено мертвому лежать – вот и лежи. Лежать, я сказал!!! Вот, другое дело… Чертовски верно подметил Аль Капоне, доброе слово, подкрепленное пистолетом, куда доходчивее. Даже если собеседник совсем не живой и слов, ни добрых, ни злых, не понимает.

Когда оживших мертвецов на улице не остается, я даю отмашку водителю своего «Урала» и тот, поняв мои жесты, сдает кормой к забору, за которым укрывались бандиты. Там ведь тоже остались трупы, и они сейчас тоже встают. Так зачем рисковать и лезть через забор, если все можно сделать из кузова грузовика? Еще несколько выстрелов, потом «тройка» Мельникова перебирается на ту сторону, за оставшимися там бандитскими стволами. Таманцы наши уже привычно контролируют периметр и приглядывают за пленными. Все при деле.

— Так, орлы горные, – окидываю я взглядом притихших азербайджанцев и киваю в сторону трупов. – Сейчас дружно берем всю эту падаль, и затаскиваем ее назад за забор. Нечего им на дороге валяться, проезду мешать.

Те покорно плетутся выполнять мое распоряжение, а правильно понявший мой жест Гумаров ловко перебирается через забор на ту сторону. Гулко грохают два удара железом по железу и весьма хлипко выглядящие ворота из металлического гофрированного профиля распахиваются настежь, открывая нам доступ на территорию какой–то промзоны, откуда нас, кстати, банда и атаковала. Ничего сложного. Тимур у нас лось здоровый, пулемет ПК даже без патронов девять с половиной кило весит, а замочки на засовах в таких воротах обычно слабенькие. Так, чисто для вида, закрыто, мол. Так что двух ударов прикладом вполне хватило.

— Борян, – шепчет мне на ухо подошедший Буров, – а дальше–то с ними что?

— А что, есть варианты? – отвечаю я вопросом на вопрос.

В ответ Андрей только отрицательно головой мотает. Вариантов на самом деле не имеется. Тюрьмы для них у нас нет. Лишних людей в сторожа – тоже. Да и продукты я лучше на спасенных беженцев потрачу, чем на этих… Так что ответ очевиден.

— Пацанов, думаю, под это дело припрягать не нужно, Живых людей кончать – это не по мертвецам стрелять. Опять же, одно дело – в бою… А так…

— Я тебя понял и согласен, Андрей. Сами справимся, Солоху только предупреди.

— А то он сам не понял.

Второй Андрей уже на самом деле все сообразил сам и только хмуро кивает на мой короткий взгляд в его сторону и легкий кивок в сторону бандитов. Пока азербайджанцы подбирают с дороги и обочины и заносят через открытые ворота тела своих дважды умерших подельников, мы втроем тоже заходим во двор. Обычная складская территория, ничего интересного: двор, кое–как почищенный от грязного и уже почти растаявшего на совершенно не мартовском теплом солнце снега, пара складских ангаров, между которыми приютились старенький грязный грузовой «газон» и электрокар–погрузчик. Ничего примечательного, если не считать растущей кучи мертвых тел у забора.