Макс Ридли Кроу - Сердце Рима

– Всё так, – энергично закивал тот. – Он хочет держать город под контролем. Говорит о дисциплине. Каждый шаг нужно оговаривать с ним и подписывать разрешение.

– Печально, – вздохнула Лорин, и напомнила, – надеюсь, костюм у вас все же есть?

– Конечно, – устало улыбнулся тот. – Он немного прохудился, но я могу его подлатать. До завтра управлюсь.

Чтобы скоротать время, Сафар предложил отправиться в безопасное место, где можно было бы сытно поесть и отдохнуть, не опасаясь за свою жизнь. Они вошли в самую обычную шумную таверну, прошли ее насквозь до незаметной двери под лестницей. Никто не препятствовал им, будто и вовсе не заметили. За дверью находилась небольшая комната одним окошком. На бочках сидели два крепких с виду мужика, которых легко было принять за разбойников.

– Чего надо? – агрессивно спросил один из них. Другой же, всмотревшись в лицо Сафара, удивленно воскликнул:

– Не может быть! Рад тебя видеть, брат! – воскликнул он, вскакивая и хлопая по плечу рассеянно улыбающегося побратима. – А это…

Взгляды устремились к Лорин, возле которой сгрудились ее растерянные дети.

– Друг, – ответил Сафар, стараясь в этот момент ни на кого не смотреть. – Нам нужно отдохнуть до завтрашнего утра.

– Конечно! – воскликнул тот. – Но тебе вряд ли дадут отдышаться. Как стемнеет, соберется совет. Раз уж ты здесь…

– Я буду.

– Ну давайте, пейте, ешьте, – он поднял люк в полу. Вниз уходила деревянная лестница. – Проведи… друга. И смотри, не печаль мою сестру. Аксан в каждом письме о тебе спрашивает.

Сафар натянуто улыбнулся, взял Брендана на руки, помог им спуститься. Внизу было не то, чтобы шумно, но обстановка напоминала застолье в доме большой семьи. За сдвинутыми столами, стараясь быть как можно ближе друг к другу, сидели люди, единые духом. Они общались каждый о своем, и при этом ощущалось их единство. Лорин испытала неловкость и грусть, как всегда, когда попадала в семейное окружение. Не тогда, когда родственники собираются за одним столом лишь на похоронах или свадьбах, а когда это дело обыденное, но все равно почти волшебное. В монастыре, где росла Лорин, послушники жили в тесноте, верили в одного бога, но при этом каждый был в собственной клетке, сторонясь остальных, будто человеческое общение может навредить их просвещению.

Они молча расположились за столом, поели. Сафар уткнулся носом в тарелку, вяло реагировал на приветствия, чувствовал себя скованно и мрачно. Лорин даже стало его жаль, хотя жалость – не то чувство, которое она испытывала к нему.

– Я должен идти, – сказал он, поднявшись. – Это важное собрание.

– Не нужно объяснять, – мягко сказала Лорин.

«Здесь твой мир, чуждый мне».

Когда он удалился, провожаемый кротким взглядом Мэри, старший сын повернулся к Лорин.

– И что теперь? Ты хотела в Бодрум. Мы прибыли.

– Мне нужно найти одну вещицу, которую припрятал дядя Алистер.

– А потом что нам делать? Так и будешь всюду таскать за собой, пока нас не прирежут твои враги?

– Резонный вопрос, – Лорин с ложки кормила Брендана, не задумываясь над своими действиями. Мальчик с аппетитом ел, причмокивая и кивая. – Я с радостью бы избавила вас от своего присутствия, но не представляю, как это устроить наилучшим образом.

– Может, давайте спросим у господина Сафара? – рассматривая запыленный рукав платья, как ни в чем не бывало спросила Мэри. – Он же здесь всех знает и мог бы помочь.

– Скажи прямо, что хочешь в его гарем! – фыркнул Джек.

– Кретин! – взвилась девчонка, покраснев как спелая вишня.

– Сама ты…

– Тихо, – Лорин устало посмотрела на них, потом на молчаливую младшую дочь. – Тебе грустно?

Та кивнула, не поднимая глаз.

– Почему?

– Хочу остаться с тобой, – по-детски откровенно призналась та.

Лорин задумчиво хмыкнула. У нее никогда не было ничего личного. Имена и прошлое – выдуманы Харди. Мужчины – мимолетные спутники, необходимые для выполнения задания. Даже предметы роскоши принадлежали не ей, а ордену, который позволял этим пользоваться до поры. И родные дети не были исключением. Маргарет стала для них ближе матери. Разве могут исправить что-то проведенные вместе недели? Всё, что она может им принести, это несчастья, боль и смерть. Им, и всем, кто окажется рядом с ней.

Раннее утро наступало на хвост тающей ночи. Было темно, солнце еще не показалось из-за моря, хотя горизонт немного посветлел, а звезды стали тускнеть.

Костюм для погружения под воду имел не только странный вид, но и довольно неприятный запах. От шлема с мутным круглым стеклом отходила длинная трубка, соединенная во многих местах и намотанная на катушку. Лорин облачалась в эти доспехина борту лодки при помощи сына Джованни – Антонио, и Сафара. Последний выглядел подавленно и почти все время молчал. Вернувшись после собрания, он коротко рассказал Лорин о том, какая непростая ситуация сложилась в Бодруме. Командующий Малик испытывал терпение народа, в то время как вверенные ему войска купались во вседозволенности и достатке. Он самовольно учинял погромы в кварталах, где проживали греки, но и туркам перепадало не меньше. «Тебя попросили остаться?» – догадалась Лорин, обнимая его, прижимаясь к теплой коже, слушая его дыхание. «Нужен свой человек в форте. После службы у султана для меня не составит труда попасть к Малику. Но я не хочу этого…»

«Должен, а в твоем понимании это больше, чем хочешь», – целуя его, продолжала Лорин.

Он, пересиливая себя, мягко отстранил ее: «С Аксан мы росли вместе. Она мне как сестра, и только». Лорин улыбнулась этим словам. Он был так очарователен в своей прямоте, совсем как ребенок. Хоть годы и не разделяли их, но она ощущала себя намного старше, когда смотрела в его ребячески-искренние глаза. «Не думаю, что для Аксан ты как брат».

Они еще не расставались, но оба знали, что прошлой ночью – попрощались. Оба это чувствовали, и потому Сафар был таким тихим и печальным.

– У меня дурное предчувствие, – шепнул он, когда Лорин готовилась надеть шлем.

– Это всё сумерки, – улыбнулась она. – Навевают тревожные мысли. Сумерки одинаковы на закате и на рассвете. Вот мы и не знаем, чего ждать.

Антонио подробно рассказал, как открыть и закрыть шлем самостоятельно, и Лорин медленно опустилась за борт. Утяжелители и вес самого костюма потянули ее ко дну. Трубка разматывалась, и воздух, пусть и в небольшом количестве, поступал. Сапоги коснулись дна, поднимая песчаное облачко. Двигаться было тяжело, но возможно. Лодка, с которой спустилась Лорин, находилась на максимально возможном расстоянии от грота, куда ей нужно было попасть. Гул в ушах, медленные движения, муть перед глазами – это напоминало ночной кошмар. От нее шарахались мелкие рыбы. Лорин продвигалась так до самого входа, затем, подтянув шнур с воздухом, вошла внутрь. Освещения здесь не было, но она хорошо запомнила дорогу, когда последний раз была здесь с Харди. Ноги спотыкались о камни, но направление она выбрала верное и спустя несколько минут дошла до основания лестницы. Грот был затоплен меньше чем наполовину. Выйдя из воды, она с большим усилием сняла шлем и вытащила припрятанные в мешочке на шее свечу и кресало. Подожгла фитиль, освещая себе путь наверх. Снимать с себя костюм полностью Лорин не стала: она бы не надела его самостоятельно. Пришлось нести тяжесть доспехов на себе, поднимаясь к двери. Здесь был замок, непривычный для большинства людей. Никаких замочных скважин или засовов. На двери, плотно прилегающей к каменной стене, находились четыре диска, расположенные вертикально. Надсечки на их окружности помогали считать обороты. Каждый оборот сопровождался щелчком. Ей нужно было подобрать код из четырех цифр.