Дмитрий Бондарь - Здесь птицы не поют (СИ)

— И что ты теперь делать решил, старый? Кого в какую позу ставить?

Не обращая никакого внимания на сарказм якута, дядя Вася вытаскивал из своего сидора какую‑то военную сбрую вроде подсумков, ремней, поясов.

— У нас, мил человек, товарищ Мясопятов, на каждую ситуацию есть соответствующие меры, приняты инструкции, разработаны планы, — объясняя, дядя Вася прицепил к своему автомату какой‑то замысловатый ремень, обвязал выпрямленный приклад тесемками с липучкой, к ним прицепился вторым концом ремня, несколько раз примерился, прицеливаясь, подтянул чуток ремень, — Не боись, товарищ Мясопятов, прорвемся. Показывайте мне ваше логово — где люди сховались.

— По лесу черные рыщут, — протянул Юрик.

— А у меня инструкция, мне некогда черных бояться — нужно параграфы соблюдать. Понял?

Спорить с инструкциями не решился никто и спустя десять минут, когда роли в предстоящем марш — броске были детально расписаны: «ты, товарищ Мясопятов, как человек знающий, пойдешь впереди. Ты, товарищ Рогозин, как человек никчемный, но обладающий огромной огневой мощью, будешь прикрывать нашему проводнику спину. А я, как единственный из нас, кто что‑то умеет, пригляжу за вами и побуду в арьергарде. Вопросы есть? Нету? Ну тогда, топай Юрец, прямо к вашей заговоренной пещере», Юрик повел всех к убежищу на встречу с Борисовым и Шепой.

Дядю Васю встретили настороженно. Люди уже привыкли к постоянным опасностям, и доверяться кому попало совсем не спешили.

— Где Семен? — вместо приветствия Борисов схватил Юрика за плечи и зачем‑то принялся его трясти. — Где Геша?

Стоявший рядом Шепа бубнил непонятное:

— Я шохханю тебя от годины ишкушения, котоаая пъидет на вшу вшщеленную, чтоб ифпытать живущих на жемле, — крестя себя и вернувшихся разведчиков, он был неутомим. — Бев ишкушения никто не может жделатьфя ишпытанным. Иуда, вошедши в ишкушение фхебхоюбия, не пехеплыв пучины, но погъяж и погиб телешно и духовно. Петъх же вошел в ишкушение отхечения, но вошедши не погъяз, а, мужефтвенно пехеплыв пучину, ижбавилфя от ишкушения. Тако же и мы фтановимшя шильнее вшигда, когда тойко…

Дочитать проповедь ему не дали — Борисов, свирепо сверкнул глазами, прошипел:

— Заткнись, святоша чертов!

Юрик показал грязным пальцем на дядю Васю, буркнул:

— Он теперь главный, с ним и разбирайтесь, — после чего невозмутимо уселся на землю, снял ботинки, мокрые от пота носки, пошевелил молочно — белыми пальцами на ступнях, после чего с видимым удовольствием задрал ноги повыше и положил их на подвернувшийся камень.

— Семен где, твою мать? — Борисов был зол и не спешил доложиться новому начальнику с неясными правами.

— Умер Семен, — ответил вместо Юрика Рогозин. — Черные на нас напали. Ну, наверное, умер. Мы еще туда шли, когда все случилось. Мы дальше пошли, а он в беспамятстве уже был, уже, кажется, и не дышал. С ним Геша остался. Геша тоже ранен, но не сильно. И мы двух черных убили. Еще вот, дядю Васю нашли. Или он нас нашел? В общем, правильно Юрик сказал — дядь Вася теперь главный. Пусть он думает.

— Пойдем‑ка, Олежка, — самопровозглашенный вождь приобнял Борисова за плечи и повел вглубь пещеры.

Юрик с Рогозиным слышали, как постепенно удаляясь, затихает речь дяди Васи:

— Ты список людей составил? Молодец. Список продовольствия, нормы потребления, оружие? Умница. А теперь еще нужно….

Что было нужно еще — следопыты не расслышали, а Юрик даже и не прислушивался — через минуту он тоненько захрапел, успев напоследок попросить Виктора:

— Оружие почисть.

Как это сделать, Рогозин понятия не имел, но оказавшийся неподалеку шестипалый Санек с радостью согласился помочь:

— Вы молодцы, — говорил он, шуруя шомполом в стволе мясопятовского ружья. — Я бы тоже с вами пошел, только оружия у нас совсем мало. И с Юриком у меня отношения… незаладились давно. Что там с Семеном?

Рогозин в нескольких словах рассказал о случившемся, подав Юриков загон с курением мха как единственно возможный выход. Ему совсем не хотелось, чтобы на измученного якута, тянущего в последние дни на себе так много, что ни один человек в здравом уме не решился бы на себя столько взвалить, — чтобы на этого человека еще и косо смотрели. Правда, когда вернется Геша, люди столкнутся с иным взглядом на ситуацию, но это волновало Рогозина не сильно. Да и вернется ли тот Геша после многочасового сидения рядом с мертвецом в лесу, наполненном монстрами? Рогозин отнюдь не был в этом уверен.

— Страшные они? — спросил Санек, принимая в руки рогозинскую утятницу.

— Черные? — переспросил Рогозин и после кивка Сашки ответил: — Вообще жесть. Быстрые твари как зайцы. Когти — во! Зубы в пасти в три ряда! Мяса на лапах — как у Шварцнеггера в лучшие годы! Я чуть не обосрался, — даже Сашке Рогозин решил не говорить правды о своем первом столкновении с лесным пугалом, в которое превратились люди. — И не рычит еще. Тихо так нападает, беззвучно. Если б не Юрик, каким‑то чудом их чувствующий, я бы уже с вами не разговаривал, а таким же черным уродцем по лесу скакал.

— Как же вы с ними?

— Честно? Не знаю. Везет, наверное. Юрик вот про своего иччи все время что‑то бомочет, но я не знаю.

— Ты сказал, что таким же черным уродцем по лесу бы скакал… Они что — людей обращают? Как оборотни?

Рогозин задумался и вдруг понял, что сделал совершенно безосновательный вывод. С чего он взял, что «черные» могут превратить других людей в таких же как они?

— Не знаю я, Сань. Нужно у дяди Васи спросить. Он, кажется, в этих делах поболее всех сечет. А вон, кстати, и дядя Вася.

Отцы — камандиры: дядя Вася с Борисовым и приближенный к ним Шепа, вывели из пещеры оставшийся народ. Из более чем двух дюжин людей, когда‑то составлявших две разных группы, теперь образовалась одна. Гоча, Арни, Перепелкин с аспирантами, Андреевна, Наташа, Петр, Иван… — мертвецов, даже если не включать в их число переметнувшегося Савельева, спятившего Виталия и застрявшего между мирами Семена, оказалось очень много. Даже слишком — для такой небольшой группы людей.

— Буди Юрку, — велел дядя Вася. — Дела не ждут.

Теперь на плече Борисова висел второй автомат из принесенных с собой дядей Васей, Шепа сжимал в руках перед собой на манер кремлевского курсанта один из «Байкалов».

Юрик проснулся сразу, его не пришлось расталкивать. Он только с отвращением осмотрел грязный окровавленный бинт на своей руке — видать, швы снова разошлись, недовольно скривил лицо, но ничего не сказал. Из расшитого магическими символами мешка он выудил пару сухих носков и принялся обуваться.

— Значица так, — твердо сказал дядя Вася. — Мы здесь порешали с Олегом и вот до чего додумались. Товарищ Борисов сейчас берет всех, кто еще может ходить, кроме товарищей Мясопятова и Рогозина, и осторожно выдвигается к складу оружия, чтобы организовать сопротивление захватчикам. У товарища Борисова есть карта и мои инструкции. Главная задача — вынести как можно больше оружия. Мы же втроем — я, и товарищи Мясопятов и Рогозин, проследуем к тому месту, где, возможно, находятся еще два наших человека. После чего возвратимся сюда. Здесь останутся… Лариса Мозырева и Виталий Карпов. Никуда не выходить, ничего не бояться, ждать нас. Вопросы?