Стас Северский - Боец тишины

— Люди еще не так поступают. Кому, как не тебе об этом знать.

Старого одинокого химика не только из его лаборатории выперли — его как бы из жизни вытеснили, как только у него окончательно крыша съехала.

— Это — нечеловеческая жесткость, Вольф… Штрассер сказал, что Петерсен… Нечеловеческая жестокость…

Потушил окурок и перевел задумчивый взгляд на отсыревший потолок подвала.

— Они для страны стараются, старик… Думают о безопасности, об обороне…

— Что ты, Вольф?

— Мы все к войне готовимся… Нам всем нужно оружие, нужна защита…

— Думаешь, война придет и к нам?

— Придет… Ко всем нам — придет…

Я поднялся, собирая брошенные вещи.

— Пора мне, Клаус. Пойду. Напиши мне здесь, как пройти.

— Решил проверять?

— Нужно проверить.

— Встала задача — надо решать, верно?

— Верно, старик.

— Может, ты и прав… Может, и правда, пора перестать пугаться и прятаться…

— Не торопись. Подожди пока. Я приду еще.

— Отчаянный ты человек, Вольф…

— Я — охотник.

Клаус нацарапал несколько каракуль на обрывке бумаги. Взглянул на коряво обозначенный им путь, кивнул ему на прощанье.

— И еще, Клаус… Решил скрываться — скрывайся. Ищи укрытие подальше — в другой город езжай… и центральнее держись.

— Центральнее?

— Незаметнее так — в толкотне затрешься, в толпе затеряешься. Так ты в тихое место, не таясь, тайком проникнешь. Я тебе укажу одно хорошее укрытие — там и останешься меня ждать. Понял?

Нарисовал и передал ему схему проезда и прохода.

— Ты мне веришь, Вольф?

— Поверю, когда проверю. А пока прячься. На схему смотри. Собор старый видишь? Этот ход под землей к соборному склепу ведет. Ясно?

— Я в этом городе никогда не был… Я этого места не знаю, Вольф…

— Я знаю. Далеко достаточно, да этим и хорошо. Трудно тебя найти будет в этом городе, а в этом соборе еще труднее — особенно в склепе. Только прокрадись туда к ночи тихонько — тихо, просто, кругом. Ясно?

— Буду поступать только, как ты скажешь.

— И еще… Епископ в склепе похоронен — под каменной плитой. Хватит сил плиту сдвинуть — поужинаешь на славу.

— Поужинаю? Вольф, я…

— Крысы везде водятся, Клаус, и я их везде извожу. Присмотрел я это место на охоте — тайник устроил на случай неувязок. Я кое-что съестное в гробнице оставил, так что с голода не пропадешь. Снедь употребляй спокойно. Остальное бери при надобности. Лампочки к стенам не крепи, свет не включай. По подземному ходу, по коридорам праздно не ходи. Не шуми. Тихо вокруг — и ты тишину соблюдай. Я тебя навещу скоро — еще что-нибудь притащу. И еще… Молчи, Клаус, как покойник.

— Странный ты человек, охотник на крыс…

— Не страннее тебя, Крюгер. Да, держи, старик, — на проезд хватит. До города добирайся общественным транспортом — с пересадками и сменами маршрута. Никаких попуток. Дальше пешим ходом пойдешь. Держись людных мест, только отдельных людей сторонись и к себе не подпускай — дистанция должна быть хоть шага три.

Старик хрипло хихикнул.

— Да ко мне никто особо не подходит. Знаешь же, запах подземелий…

— Темные участки пути и пустые проулки просматривай. Не проверил темноты — не вступай в нее. Не заходи зря в подвалы, в подворотни и в подъезды. Углы обходи, как можно дальше.

Клаус скрипнул смехом мне в ответ.

— Я прятаться привык. Я и не от людей скрыться могу. От людей я уж точно укрыться сумею. Только как мне так долго на улице быть? Облучат меня, Вольф…

— Ничего. Потерпишь. Ты, главное, помни, что люди с объекта для тебя теперь опаснее нечистой силы. Пришельцы тебе такого вреда, как они, в такое короткое время не нанесут. Будь бдителен. Да про лекарства свои не забывай.

— А ты… Ты только вернись, Вольф… А остальное…

— Вернусь. Жди.

Клаус Крюгер… Он химиком серьезным считался, пока у него крыша не поехала. Его же ныне пришельцы преследуют. Решил старик, что только в подземельях им до него не добраться и не облучить его какой-то космической дрянью. По большому счету, он прав — в путаных подземельях проще пропасть, чем найтись, и спрятать, чем отыскать. Этим я и пользуюсь. Главное ведь при поиске — хоть примерно знать, где искать. А здесь и примерно узнать, где кто-то или что-то, достаточно трудно.

Посмотрим, откуда подопытный приятель Клауса вылез. Раз он вылез, я — залезу. Они, верное дело, проход перекрыли. Только перекрыли для таких, как он, а не для таких, как я. Похоже, проложил он мне запасную тропинку.

Заехал в глухой переулок и заглушил двигатель. Снял шлем, осмотрелся — будто вымерли все. Постоял, опершись на ногу, прикурил. Подождал, послушал тишину и поставил потрепанного «железного коня». Надел ранец и респиратор. Открыл крышку люка, спустился по лестнице, спрыгнул вниз, когда ступени кончились. Вроде никаких следов они за собой не оставили, если они вообще здесь были. Посмотрим, что дальше…

Сырость жуткая. Вода стоит низкая. Достаточно прозрачная вода — в слабом свете видно, что под ней нет и дохлой крысы. Кстати, дохлые крысы здесь как раз есть — раздулись и плавают, приветствуя меня растопыренными лапами. Пнул крысу сапогом, и она — отплыла в тихом шелесте потревоженной воды. Присел на корточки, схватил дохлого зверька за хвост. Надавил на вспухший живот выловленной крысе — изо рта у нее потекла все та же вода. Нахлебалась… Эта крыса — потонула. И она здесь такая не одна.

Подумал, прикидывая варианты. Или вода резко поднялась ровно доверху — так, что зверьки выбраться не смогли, или… Химикатами их потравили. Такими, что они сразу не подохли, а утонули — упали в воду и захлебнулись, будучи не в силах выкарабкаться. Нейропаралитический газ пустили. И он не крысам предназначался — точно.

Как я понял из несвязной речи старика, его подопытный приятель концы отдал, спустя определенное время. Выходит, они его насмерть травить не намеревались вначале — живым взять думали. А насмерть он отравился из-за Штрассера. Штрассер одноглазый их подопытного подтравленного нашел и возиться с ним начал — помешал он им его вернуть, пытаясь вытащить и помощь оказать. Они знали, что скопившийся внизу газ Штрассеру приятеля наверх вытянуть не позволит, и знали, что Штрассер не позовет никого, испугавшись их расправы. Им излишнего шума поднимать никак нельзя — они и стали ждать тихонько, пока их подопытный концы отдаст, а Штрассер вернется в подвалы и попадет к ним в руки, не крича и не сопротивляясь в проулке. А он к Клаусу отправился совета просить — они и старика с ним отследили. Нет, не соврал старик…

С сумасшедшими всегда трудно: никогда не знаешь наверное — правду они говорят или то, что считают правдой. Когда человек врет — видно, а когда он говорит не правду, но уверен, что говорит правду, — и черт ногу сломит среди его измышлений. Нет, старик химик не совсем свихнулся, хоть и помешался серьезно, и опростился порядком. Он опустился так, что неряхой стал, но полностью еще рассудка и памяти не потерял.