Стас Северский - Боец тишины

А вот и они… вот и по мою душу пришли. Черт… Сзади подходит один. За мной крадется — точно.

— Ты что здесь делаешь?!

Поднялся, поворачиваясь к военному в штатском и поднимая перед ним прихваченную крысу.

— Крыс травлю! Вам здесь находиться нельзя! Ядовитых веществ надышитесь!

— Ночью травишь?!

— Так они ж ночью выходят! И я — ночью!

Человек в штатском — он, похоже, из охраны объекта — подошел ближе.

— Покажи документы.

— А какие права вам позволяют мои документы требовать?

Он, верно, решил проявить твердость и надавить на меня.

— Показывай удостоверение.

Зря он так. Мой Вольф, конечно, обладает должной выдержкой, но давления не выносит.

— Покажите мне ваше удостоверение — покажу вам свое.

— Не припирайся со мной.

— Мне ваш тон, как понимать? Я его, как угрозу понимаю.

— Правильно понимаешь.

— Зря вы так. Я ведь полицию вызову.

— Не вызовешь.

Я навел на него «волчий взгляд», расправил плечи и напряг руки, намереваясь поставить его на место.

— Я с вами тоже в таком тоне могу — так что не надо со мной так… Подождите полицейских — они все решат по порядку.

Он терпеливо ждет, и я с действиями не тороплюсь. Не собираюсь я с ним в бой вступать без крайней необходимости. Попытаюсь протянуть время, действуя ему на нервы и давя на психику. Получится — он мне поверит и оправится прочь.

Я перехватил фонарь, неловко вытаскивая телефон из подсумка. Опустил глаза к экрану, ища плохо проходящий сигнал. Смотрю краем глаза на военного в штатском. Присматриваюсь к нему настолько пристально и незаметно, насколько получается.

А в голове проносятся варианты действий… Дуплетом в грудь — одна входная, две выходных — и броня к черту. Он — падает в воду, я — даю деру. Только он, похоже, не один. Другой в тени, видно, стоит — ждет, что я выкину. Тогда я… Стреляю навскидку в одного, в другого, в третьего. Да, их трое… Плохо… Риск велик, что они меня вынудят все патроны на них расстрелять. Перезаряжать придется. А спрятаться некуда, открытым совсем останусь. Хорошо… Попробую так… Пистолет возвращается в исходное — падаю в воду, выбрасываю пустую обойму, вставляю полную, поднимаюсь и открываю огонь. И все отправляется прямиком к черту — и они, и я, и мое поручение…

Время торопит принимать решение. Я готовлюсь действовать, сосредотачиваясь, а он…

Он долго ждать не стал, отступил в темноту и скрылся. Я поднял голову, посмотрел кругом, пожал плечами и пошел спокойно дальше. Похоже, он поверил в мои честные намеренья. Только все равно — поосторожнее надо. Решил, что дойду до конца и посмотрю — удастся им меня с маршрута снять или нет. Выставят так выставят — сопротивляться особо не стану. Конечно, буду стараться, чтобы им не так просто меня выдворить было, только и убедительности честного травильщика крыс терять не буду. Травильщик Вольф мне еще пригодится — надежный он человек.

Скривил рот, вспоминая предупреждение старика Крюгера. Правду он сказал — неподалеку они ошиваются.

Никто меня не выпроводил — поверили, пропустили. Беспрепятственно преодолел проход, проверил путь и повернул обратно. Сначала пристально прослеживали, а потом присмотрелись и замечать перестали. Мне на руку. Таких, как мой Вольф, редко тщательно проверяют — чаще не проверяют вообще. Ведь с ним вроде все ясно — вроде он при деле и таскается в окрестностях, часто в округе на глаза попадаясь. Все здесь уверены, что моего Вольфа хорошо знают, хоть никто о нем ничего и не знает толком. Трудно с ним концы найти…

Нравится он мне вообще — Вольф… Привык я к нему. Даже не хочется из его шкуры порой вылезать. Гоняет на мотоцикле, делает, что в голову взбредет. А гер Вебер, хоть и деловой, хоть и удачливый с вида… Скучный он, тоскливый какой-то — сидит себе на съемной квартире, с документами возится, выезжает на деловые встречи только. Да и в очках еще — пусть и с прозрачными стеклами. Глупо, право, так жить, как бедолага Вебер. Лучше уж травить байки с бродягами, травя крыс. Да и государству на Вольфа затрат — считай, нет. Улыбнулся себе, поправляя ранец, и направился к лестнице.

В глаза засветили фонари и фары. Над головой поднялись высотки Франкфурта.

Поставил мотоцикл, сцепил на груди руки, стараясь согреться в предрассветном промозглом сумраке. Потер ладони, растер плечи и тихонько прошел в подвал невзрачного здания неподалеку от стоянки. Надел элегантный костюм, нацепил очки, ссутулился слегка. Сдавил шею чистым воротничком, оправил отглаженный пиджак и — поприветствовал гера Вебера. В отражении зеркального осколка выглядит он скверно, но что теперь — сойдет. Просто, не выспался — у него же дел невпроворот, и все такие важные, ответственные…

Не спеша, подошел к стоянке. Пересел с «железного коня» на сияющую чистотой машину. Медленно поехал к центру, исправно тормозя перед каждым переходом и вежливо пропуская каждого пешехода.

Звякнул ключом, здороваясь с безуспешно строящей мне глазки Ильзой. Закрыл за собой дверь и сдернул учтивость с уставшего от показухи лица. Теперь можно сварить кофе, задуматься над задачей, задернуть шторы и — заснуть, наконец…

Подключил компьютер к незащищенной линии, открыл простой незаметный почтовый ящик. Посмеялся над с вида не значимым письмом Игоря Ивановича и написал ему такую же никчемную с вида записку. Оставил послание в нашей общей с ним почте, не отправляя. Стал ждать, когда он просмотрит отчет и даст ответ.

Откинулся в кресле и сосредоточился на тексте, прописанном в послании между строк. Только что прочтенное распоряжение нужно продумать, как следует. Место передачи изменили — значит, и мне маршрут менять придется. Открыл карту, снимая назойливо сползающие на переносицу очки.

Склоняясь над картой, сидел долго. Нашел, наконец, короткий путь. Проехал его мысленно — повторил проезд. Теперь не забуду, не заблужусь. Открыл новое послание начальника. Что ж… Приказ получен — пора в поход. Пора выкинуть из головы все посторонние мысли и готовить снаряжение. Главное, — не думать о Шлегеле. Я с ним встретился — и все в полном порядке. Главное мне на него в другом виде не нарваться… Вряд ли он в гере Вебере тощего датчанина с хода опознает. Вебер всегда в светлой одежде ходит — свет отражает и полнее, ходящего в черном, датчанина смотрится.

Пока, как по маслу, идет. Ночь пасмурна, и на пути никто ненужный не попадается. Машина «призрак» ждет, где и должна. Бензобак полон, и ключ на месте. Трасса чиста, и гнать можно на предельной скорости. Пойдет дело так и дальше — тогда и я по объекту пройду, как горячий нож по куску масла. Никто и понять не успеет, откуда я взялся и куда делся. А к тому времени, когда кто-то что-то поймет, я буду ужинать в гостях у гера Вебера. Наш человек с их объекта пропадет этой ночью — так же бесследно, как я. А других зацепок у них никаких не будет. Им останется только списать очередную операцию на Стяжателя. Что и это деяние — дело рук Стяжателя, они догадаются точно. Он ведь всегда вырывает у них из рук все, что ему следует отнять по приказу. Но и это произойдет не слишком скоро — лишь после продолжительного анализа и раздумий. Эх, Игорь Иванович, готовьте мне орден! Явлюсь я к вам с дырой в кителе, а не в груди! А ты, Шлегель, меня не жди! Не дождется меня тюрьма!