Стас Северский - Боец тишины

Ха… Как то в голову пришло… А что будет, если довести священника и дать ему в руки автомат? Ха…

— Вольф… Не ходи на объект…

— На объект?

— Не ходи…

— Нет, я же обещал тебе. Как же теперь?

— Никак — просто не ходи…

— Я тебя заслужил, только мне еще не потерять тебя нужно.

— Не потеряешь…

— Нет, я не отступлю. Только мне еще время нужно… еще кровь крысы нашей нужна.

— Кровь?

— Одна зараза — защита от другой. Только нужную заразу еще подцепить нужно. Не так просто мне оказалось с задачей такой справиться.

— Ты заразился?

— Тебе не страшно — ты тоже заражена.

— Я не за себя беспокоюсь…

— Я тоже — не за себя. Здорово вообще — я за тебя, ты за меня… и ничего в итоге не меняется. Просто, происходит сложный обмен беспокойства, и, в конце концов, все остаются при своем. Так с людьми, с государствами… Со всем вообще так дело обстоит.

— Боюсь, тебе придется объяснять…

— Нет, не буду — позже.

— Вольф, ты же не пройдешь… Они же все подходы перекрыли…

— Через подземелья не пройду. Они, наверное, установили в тоннелях датчики, реагирующие на движение. Я их отключить не смогу, пока они не подключатся, а как только они подключатся — меня схватят. Есть шанс и с ними совладать, но сложно это… А через больницу, через вентиляцию — это еще как-то… Не снизу зайду, так — сверху…

Агнешка звонко рассмеялась — не сразу понял, а когда понял… И правда, смешно вышло.

— Какая же ты оказалась…

— Это ты такой — только и думаешь, как взять объект.

— Работа такая.

— Это правда, что у вас автоматы с девушками сравнивают?

— Правда — везде так, всегда. Только глупое какое-то сравнение — никак не выходит у меня сходство найти.

— Беречь оружие надо, как девушку.

— А ты бы с моими бывшими командирами общий язык нашла.

— А что, теперь у тебя не такие командиры?

Я с тоской вспомнил незамысловатое прошлое и сравнил с заковыристым настоящим.

— Нет, не такие… Не простые…

— Я думаю, что не надо тебе никуда уходить… Ты же не спасешь тех людей — подопытных…

— Нет, не спасу. Я не могу отпустить их — зараженных. Не могу стольких людей одной страшной заразой от другой исцелить. Они обречены — они погибнут. Зато я могу сделать так, что новые партии на объект поступать не будут. Нет, я его подорвать не смогу — у меня взрывчатки нет… и заразу распустить можно. Могу только блокировать объект — проникнуть на него и отпустить всю заразу на волю. Тогда его точно зачистят и закроют. Опасно, конечно, аварию спровоцировать… только иного варианта нет.

— А как ты тогда вернешься?.. Останься со мной… Бог их накажет, а ты… Просто, останься… Никуда не уходи… никогда…

Только намеривался порадоваться, что она меня начала, наконец, беречь, как снова пришлось напрягать нервы и подниматься с пригретой постели.

— Агнешка, никуда и никогда — у меня не получится… Я уехать должен… Должен… Понимаешь?

— Я понимаю… Я поеду с тобой…

— Я не могу взять тебя с собой…

Агнешка недоуменно посмотрела на меня, натянула простынь на плечи и…

— Я с тобой хоть на край света, хоть сейчас, Вольф…

— Меня не на край света пошлют, а… в центр, в пекло… Агнешка, я просто не смогу взять тебя с собой!

— Как не сможешь?

— Вот так! Я не все могу!

Пули полетели мне в грудь — вернее, патроны, еще и с коробкой.

— Не можешь?! Ты оставишь меня?! Ты меня оставишь?! Одну?!

— Агнешка, я скрою тебя в Варшаве!

— В Варшаве?!

— Войцех будет охранять тебя!

— Войцех?!

— Я приеду к тебе, как только смогу! Я смогу часто приезжать к тебе — в Польшу! Или в Финляндию! Я отвезу тебя в Финляндию или в Норвегию! Ты будешь ждать, и я — вернусь! Ты же будешь ждать?!

— Сколько?! Сколько ждать?!

— Не знаю я, сколько! Не знаю я, что со мной сделают!

— Не знаешь?! А что?! Что с тобой могут сделать?!

— В лучшем случае грязную работу поручат, в среднем — прогонят из управления, в худшем — в тюрьму посадят — я не знаю еще! Не знаю еще, что мне удалось утаить, а им — узнать о моих заносах в сторону!

— О боже…

— Ты будешь ждать?!

Агнешка уронила голову на руки, словно повторяя мой жест отчаяния.

— Вольф, я…

— Со мной тебе будет сложно и неспокойно, Агнешка, только со мной ты не пропадешь — никогда и нигде. Я для тебя могу…

Агнешка, хоть и грустной улыбкой, только все равно — улыбнулась мне.

— Я знаю, что ты можешь для меня сделать… Ты умеешь стрелять в людей… А ты еще что-то делать умеешь?

— А еще что-то надо?

— Можешь мне песню спеть?

— Песню — могу.

— А стихи?

Я тяжело вздохнул и прерывисто кивнул, надеясь, что судьба таких издевательств надо мной не допустит…

— Только чужие, только прочитать… и только, когда выучу.

— А книги ты читаешь?

— Читаю. Справочники, правда, одни… Только ты не думай, что я… Я же читать умею… Ты мне скажешь, что надо, и я… Не тупой же я, в конце концов… Так что, договорились? Ждать будешь?

— Буду, Вольф. Только не вечно. Так что торопись вернуться ко мне… не теряй возможности вернуться.

Что ж… Раскрутился я здорово — пора и назад скручиваться. С Игоря Ивановича мое похождение началось — Игорем Ивановичем и кончится. Надо на связь выходить и отчитываться во всех тяжких. Черт…

Нет, еще не все… не все. Ничего, Игорь Иванович ждал и еще подождет… и Агнешка — подождет. Подключаюсь к линии, к связи…

— Что делаешь, Швед?

— Сплю вообще…

— У меня тоже — ночь.

— Тебя тоже комары кусают?

— Нет здесь никаких комаров — их здесь изводят исправно. Как тебе охотничий суп, приготовленный финским товарищем?

— Не напоминай — до сих пор живот крутит…

— Крепись, Швед. Я тебе скоро и не такое зелье сготовлю.

— Почтой пришлешь?

— Лично доставлю, а еще лучше — сварю в вашем котле, в вашем присутствии и в походных условиях.

— Уж не к нам в гости ты собрался, Охотник?

Эх, ты хоть думай, что пишешь, Швед… Просто, написал ты глупость настоящую — швед с фином меня на мою землю в гости к себе зовут! Только они ж меня шведом считают оба… А черт…

— Что ж, ждите в гости! Готовьте открывалки — бутылки за мной!

— Тебе что, еще открывалки нужны?

— Нужны — не виртуальные только. Такие же реальные, как бутылки!

— Ты что это, серьезно? А что это ты так вдруг? Ты весь в делах всегда, Охотник…

— Жизнь — тоже дело.

— Не узнаю тебя даже…

— Знаешь, у нас говорят — «Перед смертью не надышишься»! А я решил проверить на правоту и прочность народную мудрость!

— Что, перед смертью надышаться задумал? Не пугай меня, Охотник…

— А ты не пугайся! Пусть и перед смертью, но — надышусь! Все лучше, чем вообще в жизни воздухом не дышать!

Перед глазами поднимается костер, высвечивая железки, украшающие лицо моего товарища-аутсайдера… А что?.. Что мне мечтать о таком друге, когда он вот — у меня перед глазами стоит?..