Евгений Шкиль - Стражи Красного Ренессанса

Впрочем, паралич воли, длился не более полсекунды. Махмудов, схватил за ноги дергающегося, истошно орущего боевика, вытащил его из‑под стола и нокаутировал двумя мощными ударами в голову. Черноземов к этому времени уже, распахнув дверь ногой, бежал по фосфоресцирующему коридору с погасшим портретом. Вытерев окровавленный кулак о камуфляж потерявшего сознание бандита, Махмудов кинулся к окну. Он осторожно выглянул на улицу. Внизу к дому бежали три боевика, еще один бородач, открыв от удивления рот и застыв на месте, уставился на Джохара. Страж полоснул очередью по незадачливому исламисту. Тот, отрывисто вскрикнув, рухнул в пыль. Остальные бандиты, рассредоточиваясь, принялись палить по окну. Махмудов нырнул вниз. На мгновенье звон стекла оглушил его — тысячи осколков колючим водопадом окатили спину. Джохар отполз от окна. В сущности, стражи свою задачу выполнили: взяли главаря живьем, теперь необходимо продержаться несколько минут до появления спецназа.

Где‑то внизу, на первом этаже слышались короткие очереди и глухие хлопки пистолетных выстрелов. Краем глаза Махмудов уловил движение в коридоре. Вскинув автомат, он узнал в контурах тени фигуру Марика. Тот передвигался размеренным шагом, выплывая на свет из сумрака коридора неодушевленным бестелесным манекеном. В левой руке Верзера была цилиндрическая граната без чеки, в правой — початая бутылка коньяка, за поясом торчал пистолет, — советский страж умел добывать оружие в бою.

— Ты кому‑нибудь когда‑нибудь кадык вилкой протыкал? — спросил он Махмудова совершенно безучастно, как бы между прочим.

— Урод! — рявкнул Джохар. — Почему товарищей бросил?!

— Не парься, — сказал Марик все тем же цепенеюще равнодушным голосом. — Меня к тебе на подкрепление послали. Мы покинули первый этаж, Роб с Владом верх лестницы заняли. Там места мало, и третий, как говорится, лишний. Других путей сюда нет, разве что через окна. Но на это у овцелюбов времени не осталось. Слышишь?

Где‑то на улице автомат разразился непродолжительной трелью — пули вспороли пластиковый потолок, серповидная люстра треснула и через секунду осыпалась на голову Верзера. Джохар инстинктивно пригнулся, но Марик остался стоять столбом. Оценивающе посмотрев сперва на гранату, затем на бутылку, он приложился к горлышку и выкинул коньяк в окно.

— Пригнись! — зло зашипел Махмудов.

Верзер, нехотя стряхнув с головы осколки люстры, переспросил:

— Слышишь?

Новая автоматная очередь исполосовала потолок. Тогда Марик задержал взгляд, переполненный потусторонней тоски, на гранате, а затем швырнул ее в окно, присев на корточки. Гулко бухнуло — до ушей Джохара донесся чей‑то захлебывающийся стон.

— Слышишь? — снова задал вопрос Верзер. — Вертушки летят.

Действительно, сквозь непрекращающуюся стрельбу и яростную ругань пробивался рокот пропеллеров. В ту же секунду Джохара охватил болезненно — сладостный трепет от предвкушения скорой победы. Такое часто с ним случалось в минуты опасности. Он подскочил к окну и расстрелял весь магазин. Укрывшийся за деревом боевик огрызнулся короткой очередью. Махмудов, отскочив вбок, перезарядил автомат.

— Завидую я тебе, — послышался бесцветный голос Марика, — ты хоть что‑то чувствуешь. А я вот тому ишаку горному, с которым коньяк пил, глотку проткнул и похер как‑то, ни злости, ни азарта, вообще ни хрена.

Джохар посмотрел на напарника. Тот сидел на полу в центре комнаты. В левой руке он держал пистолет, в правой — дымящуюся сигарету, а в черных глазах его не то что бы зияла пустота… нет, в них можно было заметить жуткую смесь какой‑то трансцендентной апатии, немыслимой обреченности и бездонного отчаянья. Ярость битвы срезала толстую корку цинизма с этого человека, и Махмудов вдруг узрел начинку, из которой состоял Верзер. Однако это было лишь мимолетное видение, в следующий момент губы Марика искривились в бесстыдной недоулыбке, в глазах появилась насмешка, он вновь превратился в наглого отморозка.

— Ты, Марк, психопат, — сказал Джохар, послав короткую очередь в дерево, за которым засел бандит, — тебе лечиться надо.

Гул вертолетов теперь заглушал пальбу, и сквозь шум пропеллеров донеслось цокающее гудение крупнокалиберного пулемета. Автоматная стрельбы неожиданно смолкла, на смену ей пришли разрозненные отчаянные крики, в которых ощущались нечеловеческий ужас и бессильная злоба. Махмудов выглянул краем глаза из окна. Возле дерева распластался боевик, практически перерезанный пулеметной очередью надвое, а рядом стоял его подельник с поднятыми вверх руками, у его ног в луже черной крови лежал автомат. Осознавая бесполезность сопротивления, бандиты сдавались.

Закончилась еще одна битва личной священной войны, в которой Джохар остался жив, а значит — победил.

Оставалось одно маленькое дельце, которое касалось шизофреника и провокатора Геры Кудряшко…

Заготовки Роберта Гордеева

19 августа 2091 года

Все закончилось благополучно. Потерь среди стражей и спецназовцев не имелось. Роберт осмотрел помещение, изрешеченное автоматными очередями. Половина окон была выбита, стол с закусками и стулья — перевернуты, на полу лежало четыре мертвых исламиста. Еще девять человек стояли спиной к стене с руками, сцепленными за головой. Повсюду шныряли люди в масках со штурмовыми винтовками наизготовку.

В зал вошел рослый широкоплечий, под два с лишним метра мужчина лет пятидесяти от роду, судя по погонам — майор. Лицо его имело странные угловато — рельефные черты, будто вырубленные топором из твердой породы дерева. Глаза у офицера были серо — стального цвета. Смотрел он на мир с каким‑то легким пренебрежением, словно его присутствие на этой планете являлось уже само по себе огромным одолжением окружающей реальности. Майор был облачен в полупарадную военную форму черного цвета. На левой груди спецназовца серебрилась нашивка: ощерившаяся медвежья голова, а под ней надпись: «Смерть — ничто, честь — все». Значит, он был не просто офицером спецназа, а принадлежал к боевому братству «Русский легион», одному из четырех, наряду с «Татарской когортой», «Казахской бригадой» и «Гвардией Советов», воинских орденов, на которые опиралась ВАСП. Пятой невидимой опорой были стражи, но о них никто ничего толком не знал. Вот и сейчас майор, взглянув на Роберта, наверняка решил, что перед ним стоит специальный агент Комитета Общественной Безопасности.

Вслед за офицером в зал просочились два камуфлированных сержанта, тоже без масок. Рядом со своим командиром они выглядели карликами, хотя ростом природа их не обидела. Один из них, скуластый с раскосым добродушным лицом, держал в руках биосканер. Гордеев почему‑то решил, что это калмык. Второй был пухлощеким молодым парнем с массивным автоматом Озерова 182–й модели.