Александр Кучаев - Под новым небом, или На углях астероида

Вместо забора решили опоясать посёлок каменными стенами. Ежедневно на их возведение отряжали несколько человек взрослых и подростков. Общее руководство строительством было поручено О’Брайену, как человеку, наиболее начитанному о фортификационных сооружениях. По его рекомендации стали применять раствор, который отлично скреплял камни и был прост в изготовлении.

Все считали своим долгом, возвращаясь в посёлок, подобрать сколько-то булыжников и поднести их строителям.

Менее чем через год стены поднялись на два с лишним метра. С двух сторон были установлены прочные дубовые ворота; одни вели к бухте, другие – к лесу. На ночь их запирали достаточно мощными толстыми засовами.

Теперь это был уже не посёлок, а настоящий город. Оставалось только придумать ему название. Каждый предлагал своё, в том числе и О’Брайен.

– Нью-Росс – красиво звучит, – говорил он. Так назывался городок на юго-востоке Ирландии, в котором О’Брайен родился и вырос.

– Я думаю, надо поддержать нашего Эдварда, – сказал Джон Уиллис. – Ведь это под его началом построены такие прочные стены, в результате чего посёлок и превратился в город.

Название Нью-Росс понравилось многим, особенно Игорю и Петру Васильевичу – оно напоминало им о безвозвратно утерянной отчизне.

После того как были установлены ворота, темпы работ по возведению оборонительных сооружений заметно снизились, но не прекратились – предстояло поднять стены ещё выше, по углам поставить башни, вырыть ров и соорудить перед воротами подъёмные мосты.

По завершении первой очереди строительства Игорь, Сергей и Томас отправились на север с одной-единственной целью: выяснить, где находится их поселение – на острове или полуострове. Игорь хотел пойти один, но Уиллис посоветовал идти втроём.

– Так безопасней, – сказал он.

Большей частью шли берегом, удаляясь от него, только когда надо было в поисках дичи завернуть в какой-нибудь лес или горный распадок.

На протяжении километров четырёхсот слева от них возвышались горы, которые затем постепенно перешли в плоскую цветущую равнину.

Они шли по ней день, другой, третий, а зелёному царству всё не было конца. То здесь, то там среди бескрайнего простора поднимались небольшие рощи, возле которых паслись многочисленные стада различных животных.

– Ого, сколько их здесь! – возбуждённо восклицал Сергей. – Столько я ещё нигде не видел. Вот где охота то!

– А это что за олени? – спросил он, увидев очередное стадо.

– Это не олени, – ответил Игорь. Он немного помедлил, прежде чем продолжить. – Это… это коровы. Точно, это они.

– Коровы?

– Вам Уиллис, наверное, рассказывал на уроках. Это такие животные, у которых большое вымя и которые дают много молока.

– Много – это сколько?

– В десять раз больше, чем коза.

– Но у этих коров вымя не такое уж большое.

– Всё правильно. Оно уменьшилось, потому что их некому было раздаивать. Годы-то идут. Сколько поколений этих бурёнок сменилось после столкновения астероида с Землёй? Два? Три? Вот они и приспособились, чтобы молока хватало только на кормление телёнка.

– Давайте убьём одну и попробуем, какое у неё мясо на вкус, – предложил Сергей.

– Нет, убивать не надо.

– Почему?

– Жалко убивать, пусть живут.

– Как это – жалко? Не понимаю. Что с тобой?

– Что со мной?.. Их ведь, Серёжа, без нужды никогда не убивали. Их и держали-то не столько из-за мяса, сколько ради молока. Это ведь кормилицы были, их любили, о них заботились. Пусть идут себе. А добыча нам ещё попадётся.

Море осталось далеко за спиной, и со всех сторон были одни только травы, местами такие высокие, что скрывали с головой, и тогда Игорь и его товарищи раздвигали их руками, чтобы продвинуться вперёд. На каждом шагу им попадались олени, антилопы, газели и другие животные, некоторых из них они видели впервые.

Был уже полдень, когда шедший впереди Сергей внезапно подался назад, пригнулся, скрываясь за макушками трав, и дал знак Игорю и Томасу, чтобы они были наготове. За травами перед ними открылась обширная низина, в которой паслись десятка три удивительных на вид животных. Таких Сергей и Томас тоже никогда не видели. Они отмахивались от насекомых длинноволосым хвостом и были украшены косматой гривой; иногда они вскидывали голову и громко всхрапывали.

– Это ещё что за чудища? – обратился Сергей к отцу.

– Это, сынок, лошади.

– А, знаю. На них ездили верхом. Ещё их запрягали в повозки – это такие приспособления для доставки людей и разных грузов. Смотри, сколько их тут! Их тоже нельзя убивать?

– Нет, нельзя.

Сделав по равнине полукруг, землепроходцы вновь приблизились к морю и в пределах видимости его остановились у ручья, по обеим сторонам которого поднимались деревья неизвестных им пород. Они целый день были в пути и сильно устали. Костёр развели, когда равнина уже потонула в сизых сумерках и под деревьями стало совсем темно. В их распоряжении была молодая косуля. Томас сразил её стрелой в нескольких сотнях метров от места стоянки. Быстро разделав тушу, они сварили мясо в глиняном котле.

С утра у них не было маковой росинки во рту, и они съели почти всё, что приготовили.

Перед сном Томас снова рассказывал о племени длинноволосых. Что большинство в нём составляли мужчины. Что между ними периодически вспыхивали потасовки из-за женщин, которых они никак не могли поделить. При этом нередко более сильные и агрессивные убивали тех, которые оказывались слабее. Что дети племени не умеют ни читать, ни писать и отличаются от зверей только членораздельной речью и способностью изготавливать орудия труда.

– Но как же так, Томас? – удивился Сергей. – Ведь ты же знаешь письмо и можешь разобрать английский текст!

– Письму и чтению меня учила моя мать.

– Но она рано умерла.

– И всё же кое-какие знания она успела мне передать. Она рисовала буквы тонкой палочкой на влажной глине.

– Удивительно, как ты не забыл письмо и не разучился читать. Ведь после смерти твоей матери прошло столько лет.

– Ничего удивительного нет. Мы были неразлучны с Мишелем, сыном Оржервалей. Мы разговаривали на английском, и потому я запомнил все слова, которые слышал прежде от своей матери. Сколько-то слов я узнал от Мишеля. Ещё несколько слов он знал на французском и немецком. Их я тоже запомнил. Мишель сначала был неграмотный, но я научил его многому из того, что знал сам. Мы писали с ним тексты на глине, и один из нас читал написанное другим.

– А он жив, твой Мишель?

– Перед тем как я попал к вам в плен, он был живой. Он участвовал в том бою и был ранен.

– Почему же вы сражались за этих варваров? – не унимался Сергей.

– А как нам надо было поступать? Отказаться? Тогда нас сразу бы убили. Уйти от них? Но куда? И ещё я вам скажу: когда идёшь в бой, это так захватывает – невозможно остановиться. Ты словно пьянеешь и рвёшься вперёд, ни о чём не задумываясь. Ну и, наверное, сказывалось то, что всё-таки я был одним из них. Ведь я вырос в их племени и подчинялся их законам.