Василий Орехов - Морские твари

– Мы укладываемся до рассвета? – спросил он капитана.

Энрике смерил чернокожего громилу недовольным взглядом, хмыкнул и уверенно заявил:

– Укладываемся, – и указал вперед, где из темноты вырастали силуэты высотных зданий, частично разрушенных и вместе с тем прекрасно заметных на фоне рассвета. – Это Ньюарк.

Понемногу городская застройка приблизилась, и пришлось маневрировать, объезжая завалы. Когда впереди раскинулась гладь Пассаика, капитан плюнул на риск наткнуться на миротворцев и повернул к реке. Там не приходилось опасаться налететь на бетонную балку или поваленный столб уличного освещения, и появилась возможность увеличить скорость до предела.

Ньюарк особого впечатления на наемников не произвел. Еще толком не рассвело, катер мчался по реке, и высотные здания маячили где-то на периферии. Но когда затопленными железнодорожными путями они помчались через Джерси, картина изменилась радикально. Развалины придвинулись, солнце высветило черные провалы оконных проемов, обрушенные стены обнажали внутренние помещения, превратив дома в подобие препарированных мертвецов. Глубина местами не превышала полутора метров, тут и там из воды выглядывали ржавые крыши затопленных автомобилей.

– Дальше будет только хуже, – предупредил капитан и словно сглазил: до наемников вдруг донесся перекрывший шум двигателя гул вертолетных лопастей…

Тем временем другая экспедиция в закрытую зону Нью-Йорк с воздушным патрулем миротворческих сил уже пересеклась.

Дорожка пулеметных попаданий пробежала по палубе, с треском вонзаясь в металл. Зазвенело лопнувшее стекло рубки, едко потянуло сильно разогретой краской. Пакита, сидевшая на палубе в обнимку с автоматом Калашникова, едва успела стремительно сгруппироваться и откатиться в сторону, прежде чем крупнокалиберные пули разорвали пространство прямо у нее над ухом.

– Бишоп!!! – яростно взревел Эль Капитано. – Глуши к черту!..

Капитан Бишоп ничего глушить не собирался, он даже не соизволил ответить. Подстреленный патрульным вертолетом катер удирал перпендикулярно бывшей Пятой авеню. Со звонким щелчком треснул пробитый пулей щит-антенна «Антиатланта», оглушительно взвыл рикошет, отразившийся от какой-то металлической поверхности, и стена здания на ближней стороне улицы-канала брызнула кирпичной крошкой, которая обожгла Матвееву лицо – он успел лишь прикрыть глаза.

Вместо того, чтобы благоразумно сбросить скорость и лечь в дрейф, как было приказано, капитан Бишоп понемногу выкручивал штурвал, уводя катер вправо, в сторону нависших над улицей небоскребов. Матвеев тут же метнулся к рубке, намереваясь выволочь упрямого контрабандиста за шиворот.

– Твою мать, Бишоп!.. – слова застряли у Эль Капитано в глотке, потому что он увидел ярко-алые брызги артериальной крови, украсившие расколотое стекло рубки.

Капитан Бишоп привалился лбом к стеклу, и от его головы струился на пол кровавый ручеек. Вместо затылка у старого морского волка теперь была каша – примерно как у эласмозавра полуминутой раньше. Скорее всего, вертолет вел предупреждающий огонь, но в таком тумане недолго было и промахнуться – вернее, попасть точно в цель, даже не желая этого.

Впрочем, с мародерами, контрабандистами и прочими шакалами российские военные не церемонились еще во времена службы капитана Матвеева. Так что огонь запросто мог быть и прицельным.

Огромные окна небоскреба стремительно приближались. Они были монолитными, располагались параллельно направлению удара страшной волны цунами, некогда разрушившей город, и не пострадали во время Атлантических событий.

Матерясь по-русски, Матвеев скинул труп Бишопа с пульта управления и ухватился за штурвал, но уйти от столкновения не успел. С оглушительным грохотом катер врезался в стеклянную стену, превратив ее в шрапнель из осколков, обрушившуюся на палубу. Едва успевших прикрыть головы от стеклянного дождя наемников швырнуло вперед. Бандана, не удержавшись на ногах, кувыркнулась через борт и рухнула в воду. Пакиту тоже перебросило через борт, однако она перед столкновением с небоскребом успела намертво вцепиться обеими руками в леер и теперь повисла на нем, колотя пятками по железному боку катера.

Матвеев, которого в момент удара откинуло в сторону, все-таки добрался до пульта, вырубил наконец ходовую машину и выкрутил штурвал, так что во внутреннюю стену помещения катер врезался уже боком, сразу потеряв ход. Этаж был залит водой на достаточную глубину, чтобы катер не скреб днищем по полу, но в результате потолок навис над головами пассажиров так низко, что они в панике распластались по палубе. Крышу относительно высокой рубки с грохотом снесло несущей потолочной балкой верхнего этажа, когда крошечное суденышко нырнуло внутрь небоскреба – Эль Капитано едва успел убрать голову, чтобы ее тоже не смахнуло гигантским железобетонным клинком.

Сокрушив одну внутреннюю стену, катер некоторое время по инерции двигался правым бортом вперед, пока не уперся во вторую. Что-то жалобно трещало и лопалось у него внутри, из шпигата потянуло густым дымом – автоматическая вертолетная пушка пробила борт катера насквозь, и в машинном отделении, похоже, начался пожар. Бросив наконец носовой пулемет, первый помощник Мюрич Макфарлейн стрелой кинулся туда.

По иронии судьбы, полузатопленный этаж небоскреба, куда вломился неуправляемый катер, оказался неплохим убежищем. Возле окон метнулась по воде взад-вперед продолговатая тень – вертолет на бреющем полете прошел над улицей раз и другой, высматривая потерявшуюся дичь, однако ничего не обнаружил: похоже, бетонные стены и мощное тонированное стекло второго сохранившегося окна хорошо экранировали беглеца.

Убедившись, что катер окончательно остановился, Матвеев бросился к леерам и за предплечье вытянул Пакиту на палубу.

– Бандана за бортом! – прохрипела девушка.

– Вижу, вижу… – сосредоточенно пробормотал Эль Капитано, с неудовольствием ощущая, как палуба под ногами начинает неуловимо крениться. – Ничего, не растает. Кажется, нам сейчас придется присоединиться к ней…

Из люка в надстройке вынырнула мокрая и чумазая от копоти голова Мюрича Макфарлейна – первого помощника покойного капитана Бишопа и по совместительству судового механика.

– Ну что там?! – рявкнул Матвеев.

– Вода прибывает, – доложил Макфарлейн. – Корпус пробит, машина всмятку. Проводка искрит, горючее хлещет…

Перегнувшись через борт, Эль Капитано с досадой разглядел три огромные дыры в корпусе катера. Пулеметная очередь, перечеркнувшая рубку и убившая капитана Бишопа, зацепила борт и вырвала из него целые куски обшивки. Судя по всему, имелись пробоины и ниже ватерлинии, потому что палуба под ногами продолжала медленно, но неудержимо крениться.