Игорь Гринчевский - Американец. Путь на Север

Корпус греков, что высадился на Крите, все эти соглашения чуть не пустил коту под хвост. Почему – не знаю. Ведь руководил им адъютант короля. И теоретически он должен был делать то, что короля Георга устраивало. Но на практике он снова двинулся к Ханье. Взял одну крепость, разбил отряд турок в несколько тысяч человек. Правда, и турки в долгу не остались и корабельной артиллерией обстреляли лагерь других греческих повстанцев. На свою голову. Вместо того чтобы разбежаться, обстреливаемые повстанцы двинулись в атаку. И тоже отбросили турок до самого города, чем плюнули в лицо «мировой общественности». Так что за турок вступилась уже артиллерия европейских кораблей…

Деньги, все проклятые деньги… Не знаю, чем уж там действовали «денежные мешки» и на какие пружины они жали, но по грекам в этот раз стреляли и с российского корабля…

Время шло, цирк продолжался. Греческому корпусу подкреплений не присылали, но и отзывать не торопились. У короля Греции были свои игры с «денежными мешками». И в конце концов «мировому сообществу» это надоело. В разных частях острова были высажены европейские десанты. Но моя группа не дремала, и пару раз мы потрепали и европейцев…

Крит, Ханья, 27 марта 1897 года, суббота

– Герр майор! Герр майор! – вдруг проорали из-за спины.

Вальтер Кох, не оборачиваясь, отмахнулся и продолжил стрельбу. Хм… Пять мишеней с шести выстрелов. Для дистанции полсотни метров совсем неплохо! Все же этот новый пистолет был чудо как хорош!

Майор любовно погладил свой «К-96» [41]. Да, эта машинка как раз для него! Как настоящий пруссак, Вальтер Кох не выносил промахов и осечек.

– Ну что еще там? – спросил он, обернувшись.

– Вас в порт зовут, герр майор! Снова наш патруль в засаду попал. И похоже, опять этот Суворов-паша со своей бандой. Напали в городе, четверо. Трое с дробовиками и один с револьверами. И наших, всех шестерых, – наповал! А наши даже ответить не успели…

Кох нахмурился. Почерк действительно указывал на этого бандита. И его бесчинства обходились немецкому корпусу слишком дорого. Одиннадцать убитых и трое тяжело раненных. Нет, положительно этим бандитом ему придется заняться лично!

– Таким образом, господа, единственный способ покончить с бесчинствами этого бандита – это организовать на него засаду!

Толстый турок, присутствовавший на совещании, шумно фыркнул.

«Паша-заде, подполковник [42], командир местных патриотов!» – припомнил Вальтер. Впрочем, насмешек над собой он не потерпел бы ни от кого из присутствующих.

– И что вас насмешило в моих словах, господин подполковник? – вкрадчиво спросил он.

– Ничего! Кроме того, что этот бандит сам выбирает, где ему напасть! А всюду поставить засады мы не можем!

– Вы правы, выбирает он сам. И потому нам нужен свой человек в его отряде, который сообщит, куда он собирается. Есть у вас такой человек?

– Такого человека у нас нет, – признал, шумно пыхтя, Паша-заде. – Вернее, у нас есть человек в отряде, но толку от него мало. Он – рядовой боец, о планах руководства ничего не знает, и сообщения от него идут медленно, так что мы просто не успеваем реагировать…

Он помолчал и обреченно добавил:

– К тому же, как он докладывал, о планах банды Суворова-паши не знает даже руководство отряда. Их группа действует самостоятельно.

– И тем не менее! – твердо сказал майор. – Я настаиваю, чтобы вы немедленно делились с нами всей, я подчеркиваю – ВСЕЙ – полученной от него информацией.

Санкт-Петербург, 23 июня 2013 года, воскресенье, половина второго ночи

Алексей лениво сидел перед компьютером и шарил по Сети. Захотелось проверить свою память. И сверить с прочитанным в тетради. Конец 1896 и начало 1897 года в официальных биографиях Американца описывались коротко: «…много путешествовал. Покинул Соединенные Штаты. В апреле прибыл в Одессу. По косвенным данным – из Греции». И все!

Однако в Сети всегда есть «гуру» и «разоблачители тайн». И, полазив по разным дискуссиям и писаниям самозваных аналитиков, Леша убедился, что предположения, что Американец участвовал в критском восстании, озвучивались. И что знакомство с «Кареном, армянином, который спас жизнь Американца от бандитов» ряд авторов еще с двадцатых годов связывают именно с критским восстанием.

Так что тот отрывок из рукописи Американца, где описываются критские события, ложился в эти пусть и не канонические, но старые версии его биографии, как патрон в обойму.

Крит, Ханья, 1 апреля 1897 года, четверг

Бах! Бах! Ба-бах!!!

Винчестер был чудо как скорострелен. Серию из трех выстрелов я сделал примерно за две с половиной секунды. И поразил все мишени. Ну да, с тех пор, как мне подсказали, что в отличие от пистолета тут важно фиксировать две точки, т. е. плотно прижимать приклад к плечу, моя меткость существенно возросла. Нет, снайпером я не стал. Чего-то не хватало. Но уверенно поражал ростовую мишень на расстоянии до двухсот метров. А на расстоянии до сотни метров ухитрялся делать это еще и быстро. Очень быстро. Почти как из пистолета на малых дистанциях.

И это меня невероятно радовало. Потому что первое, что я понял в горах, это то, что мои любимые револьверы здесь не годились. Слишком уж на коротких дистанциях они могли работать. Пока что я поддерживал свою репутацию среди восставших, организуя налеты на патрули. Не в одиночку, конечно. Потому что второе, что я осознал, попав на войну, так это то, что одиночка хорош только в вестернах. А в реальной жизни нужна организация. Прежде всего – разведка, которая подскажет, где цели и нет ли засады. Затем прикрытие, которое прикроет при отходе. Укрытие или средство эвакуации. Да и просто огневая поддержка. Каким бы неплохим стрелком я ни был (а я действительно оказался неплох на местном уровне), но стоять одному против пяти или шести стволов – это перебор. Лучше, если противник распределяет огонь по многим целям.

В общем, хотя громкая слава доставалась мне, а вернее Суворову-паше, реально мы действовали исключительно группой. Ядром группы были, разумеется, и армяне Данеляна (а порой и он сам участвовал), но и кроме них в разведке и прикрытии участвовали еще семеро критян. А поскольку терять мне их не хотелось, приходилось много и усиленно думать. Ну и тренировать всю группу, разумеется. И на стрельбу, и на бег, и на умение укрываться…

Причем в результате первых же тренировок выяснилось, что без меня наша группа сильно теряет в огневой мощи. Нет, стреляли все, и даже быстро, но вот по части попада́ть у них были проблемы. Черт, опять не так сказал… Нет, они попада́ли, разумеется. Особенно армяне. Попробуй-ка из дробовика промажь! Вот только дробовик – оружие ближнего боя. Тоже метров на тридцать, не дальше. А вот с дальнобойным оружием у нас было много хуже. Одни стреляли быстро, но садили при этом в белый свет, как в копеечку, другие вполне себе неплохо поражали цель, и даже точнее, чем я, но… Только в идеальных условиях. Если дадут улечься, не торопясь прицелиться и ничем не отвлекают…