Алекс Орлов - Сокровища наместника

«Все правильно», — сказал себе Змеевольд, когда они вышли за околицу и даже прикрыли за собой ворота-волокушу. Но вдруг в ближайшем дворе завизжала дворняга, а потом ее визг резко оборвался.

Змеевольд обернулся и увидел бежавшего Кесчина, который размахивал отрубленной собачьей головой.

«Вот мразь», — подумал предводитель. В другой раз он зарубил бы Кесчина, однако сейчас их и так было мало, а впереди ожидала полная неизвестность.

Кесчин перепрыгнул через ворота и зашвырнул собачью голову в траву.

— Ты что, не слышал моего приказа, урод? Ну-ка, вперед и чтобы все кусты обнюхал!.. — дал волю своему гневу Змеевольд, и Кесчин, знакомый с нравом командира, послушно побежал вперед и, обогнав колонну, затрусил вдоль дороги, заглядывая под кусты.

Но не успел предводитель перевести дух, как раздался щелчок арбалета, и Кесчин вскрикнул, получив болт с близкого расстояния. А затем в кустах часто защелкали замки, и черные орки стали валиться на дорогу.

— В лес! Все в лес!.. — крикнул Змеевольд, пригибаясь. Арбалетный болт шваркнул по его кирасе и ушел в сторону. Предводитель бросился в чащу, а с другой стороны, с мечами наперевес, уже выбегали враги. Послышался звон стали, подстреленные черные орки пытались нанести врагу хоть какой-то урон, но было слишком поздно, и с ними быстро покончили.

Змеевольд мчался через лес, перепрыгивая через канавы и поваленные деревья, и слышал, что за ним бежит кто-то из своих. Лишь промчавшись с милю, он сбавил темп и, оглянувшись, увидел Мангуса.

— Ты?

— Я, командир, — ответил тот, тяжело дыша.

— Не ранен?

— Обошлось.

Змеевольд остановился, прикидывая, куда идти дальше.

— В город пойдем? — спросил Мангус.

— В город, — кивнул Змеевольд и двинулся дальше, на ходу выбирая направление.

Вот и все, был отряд и его не стало. Никогда еще его экспедиция не оборачивалась столь неудачно. Да, он добыл то, что требовалось, но стоил ли этот приз такой платы?

С другой стороны, мессир Фрейн не раз помогал черным оркам, правда, небескорыстно, но в конце концов долг Змеевольда стал таким, что он был вынужден отдать его. И, может, хорошо, что с ним остался Мангус, а не Рарп, например, который был отличным рубакой, но не умел ходить по лесу незаметно. Мангус, может, не так хорош в бою, зато отличный разведчик.

— Командир, ты думаешь, это из-за Кесчина? — спросил Мангус через какое-то время.

— Полагаешь, он плохо смотрел?

— Нет. Он убил собаку, а ты сказал никого не трогать. Наверное, ты что-то почувствовал?

— Я не хочу об этом говорить, Мангус. Доберемся до города и там все обсудим. Ты, кстати, заметил, кто это был?

— Союзники, — криво усмехнулся Мангус. — Ингландцы.

— Что ж, мы первые перешли им дорогу, они этого не забыли. Но и мы теперь не забудем.

— Не забудем, командир.

После ухода отряда ночью герцог Лоринджер не находил себе места, поскольку слишком разволновался, чтобы уснуть. Он даже снизошел до деревенской перегонки и выпил ее из принесенной рюмки — наверное, единственной во всей деревне. Но кроме изжоги ничего не получил и, устроившись в так понравившемся ему кресле, дремал до рассвета, а затем оделся и вышел, надеясь развеяться в прохладе предутренних сумерек.

Во дворе на колоде сидел часовой и при виде герцога тотчас вскочил, но тот махнул рукой, дескать, не дергайся.

Часовой снова сел, а Лоринджер подошел к забору и, встав на лежавшие вдоль него бревна, выглянул наружу. Улица еще спала, но во дворах были слышны звуки, свидетельствовавшие о том, что в деревне вставали рано. Хлопали двери сараев, сонно мычали коровы. Где-то пели петухи, поскуливал пес и звенели цепи.

Стало светать, и Лоринджер полной грудью вдохнул свежий воздух, он уже забыл, когда мог наслаждаться такой красотой — вдали от городской суеты, в глубокой провинции, в чужой стране. А восход, он везде прекрасен.

Увлекшись созерцанием провинциальных красот, герцог проводил взглядом коров, которых выгнали хозяйки, и те сами послушно двинулись за деревню на луг. Потом прислушался к стуку топора где-то в соседнем дворе.

На крыльцо вышел хозяин дома и, широко зевнув, направился в отхожее место. Его жена уже вовсю гремела чугунками в кухонной пристройке, а двое работников переговаривались в коровнике. Потом Лоринджер услышал звон упряжи и увидел, как в деревню въезжает телега с поклажей, а за ней браво вышагивают его палубные пехотинцы.

«Золото! — пронеслось в голове Лоринджера. — Они нашли золото!»

Но в следующее мгновение вспомнил, что никакого золота нет, вместо него во всех сундуках были камни. Но что тогда везли на телеге?

— Эй, часовой, открывай ворота! — крикнул герцог, и стоявший на часах солдат стал выдергивать воротный засов. К тому времени, как телега подъехала, ворота были открыты и Бейб лично под уздцы завел лошадь во двор, и только теперь Лоринджер увидел трупы четырех черных орков, которые были нашпигованы арбалетными болтами.

Солдаты, заходя во двор, с облегчением валились на траву, а хозяин уже спешил к ним с ведром воды и кружкой, со страхом поглядывая на привезенный груз.

В воротах мялся мужичок, владелец телеги. Он ждал, когда ее освободят и дадут обещанные пять денимов.

— Без потерь? — спросил Лоринджер, пересчитывая солдат.

— Так точно, сэр, — кивнул Бейб. Он выглядел усталым, но довольным.

— Сколько их было всего?

— Шестеро. Главный и еще один успели броситься в лес. В них стреляли, но болт лишь чиркнул по доспехам.

— У них были сумки?

— У предводителя была кожаная котомка с ремнем. У остальных, вот извольте посмотреть, только поясные сумки для харчей и мелочи.

— Значит, это осталось у него, — задумчиво произнес герцог. — Ты, вот что, Бейб, отпусти мужичка. И скажи хозяину, чтобы подавали завтрак. После завтрака — час на отдых и потом идем маршем на Пронсвилль.

— Думаете перехватить их там, сэр?

— А почему нет? Город небольшой, что-нибудь придумаем.

Несмотря на немалую дистанцию в пятнадцать верст, лошадка неслась, не сбавляя шагу. Мартин, Ронни, Бурраш и Ламтак подпрыгивали на щедро выстеленной сеном телеге, стараясь не открывать рот, чтобы не прикусить язык, а возница меж тем подпрыгивал вместе с толстой войлочной шапкой.

Он, не переставая, улыбался с того самого момента, когда Мартин посулил ему серебро и даже дал вперед серебряный терций за быструю доставку к Пронсвиллю.

А перед этим они до темноты шагали по песчаной гриве, надеясь, по возможности, догнать противника, но засветло не получилось и пришлось заночевать. Но еще до рассвета продолжили марш и около полудня вышли к крохотной деревеньке на четыре двора, как раз в тот момент, когда к одному из домов подъезжал мужик на телеге.