Юрий Силоч - Железный замок

Табас к тому времени снова проголодался — от галет в желудке не осталось и следа.

— Сколько я не ел вообще? — спросил он у Ибара.

— Всё время, пока валялся в ломке. Тебя не было смысла кормить — всё равно выблевал бы.

— Теперь понятно, почему у меня живот к позвоночнику присох.

Наёмник лишь усмехнулся.

Собрались все вместе, зашли поглубже в лес. Кучу времени потратили на поиски хоть чего-нибудь съедобного, но так и не нашли — лес был как назло пуст. Три мелких, червивых гриба — вот и все находки. К тому же, люди разошлись в стороны и потерялись: потребовалось почти полчаса на то, чтобы собраться вместе. Ибар был взбешён и грозился разорвать заблудившихся своими руками.

— Да вас, идиотов, по одному выловить и перерезать мог один человек! Один! — тихо рычал он. Наёмник не повышал голоса, однако, всем присутствующим, кроме Табаса, было страшно. — Слушай мою команду. Раз уже грибники из нас хреновые, приказываю сесть, попить водички и потом снова вперёд!

— Но тут должно что-то быть!.. — промямлил Хутта, который, похоже, переносил голод хуже других.

— Откуда звук? — повернулся к нему Ибар, воззрившись так, что у рябого бойца пропало желание спорить.

Табас присел под деревом, сделал пару больших глотков из фляги, взял в руки автомат и, отодвинув затвор, проверил его на наличие пыли и нагара. Юноша остался доволен — внутренности оружия были чистыми. Желудок настойчиво урчал и требовал еды. Табас попытался было представить чувство голода отдельно от себя как простой каприз, от которого можно легко отказаться, но в этот раз проверенный приём не сработал. Мысли о всяких вкусностях настойчиво лезли в голову и не давали расслабиться. Краем глаза Табас заметил, что Прут и Хутта что-то втихаря жуют и буквально за секунду их возненавидел. Кто вообще разрешал лезть к нему в рюкзак? Юноша стиснул зубы, сдерживая желание прикрикнуть и потребовать поделиться.

Получилось — он отвёл глаза, но неприятный осадок всё равно остался.

— Пошли, — скомандовал Ибар, поднимаясь. — И давайте активнее. Чем быстрее вы будете двигать ногами, тем быстрее мы найдём жратву.

— Та самая идея?.. — приподнял бровь Айтер.

— Да, — кивнул наёмник. — Так что напоминаю: все мы по самое не могу мотивированы идти быстро и с полной самоотдачей. — Ибар замолчал, что-то прикидывая у себя в голове, и добавил: — Надеюсь, что завтра к полудню доберёмся.

Спать ночью бойцы отказались, мотивировав это тем, что на голодный желудок всё равно не получится, поэтому даже после того, как стемнело, колонна двигалась вперёд. Просёлок становился всё более запущенным, иногда были видны ответвления — узкие, почти заросшие сухой травой, больше напоминавшие не дороги, а тропинки среди леса. Ибар не стал, как это обычно бывало, юлить и сказал прямо, что хочет добраться до одного поселения: на карте оно было достаточно крупным — десять тысяч человек населения. Однако карте верить было нельзя — судя по ней, отряд двигался по двухполосной асфальтированной дороге, а никак не по лесу.

— Ну и глухомань, — пробормотал Айтер себе под нос перед самым рассветом. — Как будто и нет цивилизованного мира.

— Ага, — согласился Табас. — Есть такое.

— А представь, что ракеты уже упали, — недобро усмехнулся наниматель, скривив губы так, что его усики (ставшие за время похода настоящими усищами) изогнулись, превратившись в жирную чёрно-белую гусеницу. — А мы и не знаем. Идём себе, а мир уже того. Тю-тю. Потому нас никто и не ищет.

Ибар покачал головой.

— Если какая-нибудь из сторон пустит в дело термояд, плохо будет всем. Слышали, что сейчас происходит на юге?

— Нет, а что? — навострил уши Табас.

— Вот и я не слышал. И хорошо, наверное. Возможно, пустыня — наше спасение, потому что через экваториальное пекло никто ещё живым не проходил. Я как-то пил в баре с одним старым хрычом. Лет двадцать назад. Он носил куртку с лётными нашивками — настоящую, старую. И рассказывал, где бывал, когда на самолёты ещё не жалели топлива. Старый был — жуть. Еле на ногах держался, а пил, не пьянея, подлец.

— И? — Табас подстегнул замолкшего Ибара.

— Да ничего. Болтун он, скорее всего. Рассказывал всякие страшилки. Про радиацию, руины городов, джунгли. Про страшилищ всяких. Типа у них там влажность выше, чем на севере. Вроде как вся вода к ним туда уходит, вот и разрослись леса от горизонта до горизонта. Про тамошних дикарей рассказывал. Говорил, они деградировали совсем — страшные, лысые, корявые. Ай, да брось. Байки это всё, — отмахнулся Ибар. — Только на то, чтобы нервы в баре пощекотать и годится. Ну кому, сам посуди, надо будет на дальний юг тащиться? Экспедицию снаряжать с самолётами? Пусть и почти сто лет назад. Бредятина. Да и для образования страшилищ времени слишком мало. За две тысячи лет даже новый вид бактерии не появится. Не говоря уж о всяких там… Так вот, к чему это я. Там рвануло всерьёз и накрыло поэтому всех. Мы тоже заметим, если, не дай бог, начнётся.

Табас был даже немного расстроен, что Ибар так легко опроверг рассказы старого пьяницы. Страшилки о юге были одним из главных элементов культурной жизни севера Кроноса. В кино и книгах оттуда вечно, то приползала какая-то дрянь — огромная, клыкастая и ненавидящая людей, то прилетали старые ракеты, запущенные злодеями, то неизвестные вирусы начинали заражать людей и вызывали вымирание всего человечества.

— Ну, я не об этом говорил вообще-то, но ладно, — пробурчал Айтер, но Ибар поправился.

— Да понял я, что ты хотел сказать. Тут и правда такая глушь, что конец света можно не заметить. Но что поделать?.. — задумчиво спросил Ибар самого себя. — Пустыня близко.

Слова напарника натолкнули Табаса на размышления. Как вообще идёт война? Юноша видел, отлично видел, что армия Армстронга не способна остановить гвардейцев Адмет. Возможно, они уже штурмуют его родной город. А может, даже и взяли. Захватили и «чистят» от старых жителей… Об этом не хотелось думать, тем более что положение отряда было и без того удручающим. К счастью, вскоре размышления о судьбах мира заглушили требования желудка отправить ему сочный кусок бифштекса.

Отряд увидел город на рассвете. Прошли мимо заброшенных ферм, где на полях ржавела старая сельскохозяйственная техника, миновали окраинные дома — одноэтажные, с большими дворами, нежилые, без стёкол в окнах, с провалившимися крышами.

— Молодцы. Быстро справились, — сказал Ибар. — Знал бы, что вы такие резвые, когда голодные, вообще бы жратву с собой брать запретил.

Когда колонна миновала ржавый указатель с неразборчивым названием, Табасу стало вдруг очень неуютно. Казалось, что из каждого чёрного оконного проёма на него смотрит ствол: полицейского, гвардейца, какого-нибудь местного бандита или дикаря. Тело сводило судорогой от настойчивого желания залечь и продолжать путь ползком.