Олег Волков - Бунт на свалке

Рекоу подошел к Профу и нарочно громко произнес:

— Добрый день, Проф.

Авторитет оторвал взгляд от ридера.

— А-а-а! Добрый день, гражданин начальник. Прошу вас — присаживайтесь, — панибратским тоном предложил авторитет.

Проф ведет себя так, словно он здесь самый главный. Хотя, нужно признать, так оно и есть. С Профом вполне можно разговаривать, если не обращать внимания на его словесные понты и непристойные жесты.

Рекоу осторожно присел на коечку напротив кресла и спросил:

— Проф, ты слышал о новом Главном погонщике?

— Конечно, — ответил Проф. — Пару дней назад его с метрополии скинули.

— Тогда, может быть, ты слышал о его выходе в «Пьяном горняке»?

— О-о-о! — притворно удивился Проф. — По Глотке уже анекдоты ходят.

Еще одно правило, которое вовремя не успел усвоить витус Откен: Дайзен-2 подобен маленькому глухому городку, где слухи и сплетни разлетаются быстрей официальных сообщений. Да и верят им больше. Заключенные еще в глаза не видели нового начальника, но уже составили о нем весьма нелицеприятное мнение. Трудно будет витусу Откену, ох как трудно.

— Тогда, ты должен знать, что он собирается с вами сделать, — не спрашивая, а утверждая, произнес Рекоу.

— Ну-у-у, не он первый, не он последний, — неопределенно ответил Проф. — Ты и сам, в свое время, пытался всучить мне отбойный молоток.

Рекоу поморщился. Было дело. До сих пор крайне не приятно вспоминать об этом.

— Можешь считать меня паникером — мне уже фиолетово, — заявил Рекоу. — Я разговаривал с витусом Откеном полчаса назад. Он очень, ты слышишь, очень мне не понравился. Этот верзила с накаченными бицепсами под самую макушку набит злостью. У него внутри все кипит и пенится. Того и гляди — рванет, как атомная бомба. Его жена бросила.

— Так это ж со всеми так! — авторитет едва не подавился смехом. — И тебя жена бросила, и меня. Вон! Даже губернатор, самая жирная лягушка в нашем болоте, и тот на Свалку холостяком прилетел.

— Все это так, — легко согласился Рекоу. — Я отстал от тебя, когда женился. А витус Откен еще не пережил развода, еще не смирился с неизбежным и еще не нашел другую женщину. С аборигенками он уже поссорился, заочно. От воздержания, понимаешь…

— А ты откуда знаешь? — недоверчиво спросил Проф.

— Психология является важной и неотъемлемой частью обучения тюремного надзирателя, — словно цитируя учебник, ответил Рекоу. — Чем в более скверном расположении духа находится человек, тем легче понять его сущность. Я, вообще-то, с тобой попрощаться пришел. Ну не могу же я напоследок не проведать своего первого заместителя по теневой администрации.

Проф широко улыбнулся. Авторитет падок на лесть.

— Так что, Тул Фудилов, не кашлять тебе, — Рекоу поднялся с койки.

Проф, стрельнув глазами на ползающего под ногами шестерку, неожиданно спросил:

— Зачем вы меня предупредили?

Тюремная жизнь с ее вечными интригами не на жизнь, а на смерть приучила Профа искать подвох во всем и подозревать собственное отражение в зеркале.

— Это моя благодарность, Проф. Спасибо тебе, что все эти двадцать лет держал Глоту за глотку, — невольно скаламбурил Рекоу. — Да и месть, куда уж без нее. Витус Окрен слишком громко хлопает дверью. Ну все. Удаче тебе.

Теперь можно уходить с чистой совестью. Авторитет так и остался сидеть в потертом кресле, но ридер в руки не взял. Проходя мимо охранника у входа, Рекоу недовольно покосился на короткую дубинку на поясе быка.

Если к обычной металлической трубке приварить пять коротких толстых пластин, а рукоятку для удобства обмотать тканью или кожаным ремешком, то получится очень страшное холодное оружие. Нож или заточка для тупого быка оружие слишком умное. А вот дубинка с торчащими во все стороны убойными пластинами — в самый раз. Рекоу отвернулся. За 20 лет ни раз и не два приходилось подписывать липовые отчеты о несчастных случаях, когда на проверку очередной труп оказывался густо утыканным характерными прямоугольными ранами. Но — судьбой зеков никто не интересуется. Далекий Мирем больше волнует поставки меди, никеля, кобальта, а не судьба сосланных на Свалку отбросов. Изувеченные трупы уходят в ненасытное жерло тюремного крематория, где вместе с бренным телом сгорает правда и справедливость. И… ничего в этой жизни не меняется.

По тюремному уставу холодное и тем более электромагнитное оружие категорически запрещено. Чтобы не провоцировать заключенных, надзиратели не носят даже баллончики со слезоточивым газом. А на деле? Если быки не стесняются начальника тюрьмы, то страшно подумать, какие арсеналы запрятаны у зеков в мастерских, в камерах под полом и, особенно, в бесконечном лабиринте медного рудника.

Рекоу вышел из камеры № 491. В любом случае, дубинка на поясе охранника уже не его забота. Если новый Главный погонщик настолько крут, как заявляет, то пусть попробует отобрать у тупого быка с накаченными ушами его любимую игрушку.

Не останавливаясь, машинально кивая на приветствия заключенных и надзирателей, Рекоу быстро дошел до приемной своего кабинета.

— Гафая, голубушка, — Рекоу остановился возле секретарши. — Тебе обязательно нужно сменить работу.

— Вы меня увольняете? — угора Тсен удивленно захлопала глазками.

— Ну что вы! Да как я могу? Сегодня у меня последний рабочий день. Как раз сейчас начну паковать чемоданы.

— И на прощанье решили меня уволить?

— Нет! Что вы! Конечно нет. Только, — Рекоу оперся ладонями о столешницу и доверительно наклонился к секретарше. — В воздухе запахло жареным, милая моя. Витус Откен может выкинуть такое, такое, от чего в Глотке сначала будет очень жарко, а потом очень холодно. Я всего лишь горю желанием предостеречь вас.

— Ах! Это, — угора Тсен расслабленно рассмеялась. — Благодарю вас за заботу, витус, но, я думаю, витус Откен перебесится и все будет как прежде.

— Да будет на то воля Великого Создателя, — Рекоу печально вздохнул. — Тогда отмени все запланированные на сегодня дела. Если кто будет спрашивать, то можешь прямо так и сказать: старый Погонщик стойло сдает, а новый принимает — им обоим некогда.

Рекоу зашел в кабинет и аккуратно закрыл за собой дверь.

Кресло для посетителей в приемной губернатора большое и мягкое. Так приятно прислониться к высокой спинке и положить руки на широкие подлокотники… Выспаться можно, не хуже, чем в собственной кровати. Но Рекоу не до комфорта.

Часы над столом секретарши показали 9:45. До официальной передачи полномочий осталось всего пятнадцать минут. В приемной вот-вот появится витус Откен. Рекоу специально прибыл на полчаса раньше, чтобы поговорить с губернатором с глазу на глаз. Но витус Гажан как обычно изображает из себя крайне занятого государственного деятеля и все никак не может его принять.