Николай Побережник - Эрта. Время сирот

— Давай брат, наведи блеска, — Кинт присел на высокий стул и поставил один сапог на ящик.

— Они же и так блестят… — озадаченно сказал подросток, светловолосый, с измазанным ваксой лицом и в залатанной одежде.

— Не достаточно, — ответил Кинт и бросил в банку с несколькими медяками серебряный кест.

— Сейчас все сделаем! Вы потом в них как в зеркало смотреться будете! — спохватился парнишка.

Подставив второй сапог, когда первый уже был начищен, Кинт спросил:

— Сколько лет тебе?

— Эм… — задумался парнишка, прищурившись глядя в небо, — мамка умерла когда было десять… потом две зимы… потом папка пропал… потом опять зима… Тринадцать!

— Ясно, — один значит.

— Нет, не один… еще Парэ и Канна… была, это брат и сестра, они бездомные были, в порту ночевали, я их к себе во флигель забрал… А что, вместе легче… только Канна заболела этой зимой и умерла, — погрустнел парнишка.

— Ехал бы ты отсюда с этим… другом своим, с Парэ куда–нибудь на ферму нанялся.

— Нет, мы с ним в ученики на завод подадимся в следующем году.

— Тоже хорошо…

— А вы что же дядя, думали я вот так, до старости собираюсь сапоги чистить? Нет, мы с Парэ будем на заводе работать…

Этот чистильщик настолько сильно напомнил Кинту друга Вакта, что даже в груди защемило, похожие жесты, мимика, даже поднимая голову к небу, он так же щурится… Вакт, он ведь тоже, не собирался до старости стоять у парового молота. Вообще молодец он, этот чумазый парнишка, чувствуется что не пропадет, и цель себе уже поставил, и скорее всего достигнет её. Тут чистильщик посмотрел в сторону рыночной площади, нахмурился и засопел. Кинт обернулся, и обратил внимание, на двух парней, безвкусно, но при этом не дешево одетых, таким образом пытающихся походить на местную аристократию. На поясах по револьверу… Они тоже обратили внимание на человека в форме, и остановились, переговариваясь, вероятно это были представители местной бандитской прослойки общества, а форма жандарма на Кинте их немного смутила, но потом они все же решились.

— Вы только не вмешивайтесь, прошу вас, — попросил парнишка, — вы ведь не местный… уедите, а мне еще тут жить… работать.

— Идут деньги забирать?

— Угу, — вдохнул парнишка с сожалением косясь на серебряную монету в жестяной банке, — каждый день приходят. Да и не все забирают… половину только.

— Понятно, — ответил Кинт, поблагодарил чистильщика, и подхватив свой ящик направился к ограждению набережной, вдоль которой стояли лавочки, большинство из них было занято влюбленными парами. Кинт присел на одну из лавок, набил трубку и, закурив уставился на рыночную площадь, но так, чтобы держать в поле зрения этих двух типов. А те, спокойно, прошлись по торговому ряду, собирая мзду, обрадовались серебряной монете, один из них даже одобрительно похлопал чистильщика обуви по плечу, затем они направились вдоль набережной к небольшим пирсам с маленькими лодками, а на берегу был целый лабиринт рыбацких лачуг.

Кинт вернулся к мальчишке–чистильщику, бросил ему в банку пару монет и подмигнув, медленно, вроде прогуливаясь тоже направился к лодочным пирсам, демонстративно размахивая лакированным деревянным ящиком с яркими медными уголками.

— Смотри–ка, похоже курсант… или из рекрутов дорожной стражи, — с ехидной гримасой сказал конопатый увалень положив руку на рукоять револьвера, — ты не торопись… сюда даже наши местные жандармы не заглядывают, а по тебе видно, не местный… заблудился?

— Нет, — Кинт отрицательно помахал головой и сделал пару шагов назад, к стене покосившейся деревянной лачуги.

Пятачок вытоптанной земли, сточная канава, грязь, вонь… Двое стояли напротив Кинта, они приметили молодого жандарма прогуливающегося по рыбацким трущобам давно и наконец встретили его в тупике…

— А что тогда ты тут ищешь, проблем? — сказал второй и вытянул руку, — дай–ка это, я посмотрю, — Актэ, забери у него револьвер…

Все произошло молниеносно, ящик из рук Кинта полетел на землю, протянутая рука вдруг разделилась на две части, сверкнул клинок палаша, а тот, что потянулся за револьвером на поясе Кинта охнул, вздрогнул и кашлянул кровью.

— А-аа, — схватился за культю тот, что тянулся за ящиком, но снова сверкнул клинок и ударил ему в шею…

Кинт оглянулся, убедившись, что вокруг никого, вытер палаш об камзол одного из покойников, борясь с желанием отрезать им головы и забрать с собой, вернул оружие в ножны, поднял ящик и быстрым шагом пошел прочь из тупика…

Никаких мучений совести Кинт не испытывал, и лишь пока Бар разбирался с последним покупателем внизу, он, отмывая палаш в умывальнике в комнате на втором этаже, думал о том, что кроме тех двух есть еще и другие… но будет еще один отпуск, и он обязательно посетит набережную и приглядит за торговцами из бедных районов. Ни сожаления, ничего… эти двое получили то, чего искали. Единственное, так это то, что Кинт вдруг физически почувствовал удовлетворение от содеянного и очень сильно задумался по этому поводу… терратос потратил некоторую сумму на воспитание сотен детей в приюте с военными порядками и военным дисциплинами, научил их владеет оружием, и теперь терратос должен будет их как–то переварить… конечно, не все такие прилежные, в плане военного дела ученики как Кинт, но пройдет некоторое время и такие как он наверняка создадут немало проблем для размеренной жизни аристократии… хотя бы из чувства справедливости и желания найти правду, они обязательно проявят себя.

— Ну что, поужинаем, — снимая нарукавники и окуляры спросил Бар, поднявшись на второй этаж и подойдя к умывальнику.

— Я угощаю, купил на рынке копченостей.

— О, а я чувствую, что пахнет вкусно… К такому ужину и выпивка нужна поприличнее!

— Я не против.

Бар оставил гостя ненадолго, сказав что сходит к приятелю — хозяину винной лавки. Тем временем Кинт успел накрыть на стол, а потом присел на диване, достал пистолет и решил его разобрать…

— Да «племянничек», хорошо, что у меня такой же и я уже неоднократно подобную модель перебирал, — ворчал Бар.

Бар застал Кинта по возвращению в озадаченном виде и с кучей раскиданных по дивану деталей пистолета.

— Ну вот, готово… запомнил?

— Да уж, — кивнул Кинт и взял пистолет, — это не револьвер.

— Точно, ну убирай и давай к столу…

Вино было очень вкусным, Кинт вообще в первый раз пил вино, а под копченый окорок и вовсе хорошо пошло. Бар заметно захмелел и начал рассуждать о том, что происходит в терратосе…

— Нестоящий же бум! Представляешь? Хотя куда тебе… я и сам пятнадцать лет в Степном форте проторчал и кроме булыжника торгового тракта не видел ничего…

— Я газеты читаю.