Николай Побережник - Эрта. Падение терратоса

— Я могу расположиться с багажом на крыше, — предложил Кинт.

— Замерзнете, — ответила женщина, — ладно… идемте… и деньги вперед.

— Хорошо, — ответил Кинт, достал кошелек и, отсчитав десять монет, протянул их на ладони женщине.

Та, быстро хапнув монеты и направившись в арку, сказала:

— Идемте, поможете мужу переложить и увязать багаж, только быстро, скоро светать начнет.

Гратэ уверенно вел экипаж по тихим переулкам пригорода, то и дело сворачивая на улицы и проулки, в которых было совсем темно и нелюдимо, а дорога оставляла желать лучшего — сплошь кочки и ухабы. Бедные кварталы, их жителям плевать на то, что происходит в центре, услышав о бунте, они просто попрятались по своим лачугам, все, кто здесь проживает, работают у фермеров.

— Ну вот, северная дорога, главное, чтобы на мосту не было поста, — вздохнув, сказал мужчина, — там за рощицей поворот и речушка… сама мелкая, можно было бы вброд, и через степь срезать, но берега болотистые.

— Тогда высадишь меня в роще, пройду посмотрю, — сказал Кинт сидя рядом, на облучке и держа карабин между ног.

— А что если там пост?

— Попробую договориться, — пожал Кинт плечами.

— А если не договоришься?

— Ну, с вами же договорился.

— Ну, то мы, а то солдаты.

— Деньги любят все…

У старого деревянного моста стоял крытый фургон, к большому колесу которого были приставлены четыре винтовки. Пара оседланных лошадей, горел костер, у которого приплясывали от утреннего заморозка четверо жандармов. Один из них, увидел одиноко шагающего к мосту человека, в длинном плаще, шляпе и с дорожной сумкой в руке.

— Мастер–жандарм, гляньте…

— А что глядеть… разворачивай его и пусть топает обратно, приказ слышали «не выпускать никого», все, исполнять.

— Слушаюсь, — ответил коренастый жандарм, взял винтовку и повесив ее на ремень вышел на мост.

Человек дошел до него и остановился…

— Проезд, проход запрещен, приказ городского совета, — выставил руку вперед жандарм.

— Старшего позови, — подошел к нему вплотную высокий парень.

— Эм… — замялся жандарм, разглядев в бликах от костра лицо путника, — зачем?

— Поговорить…

— Все равно не пропустим, — хмыкнул жандарм и крикнул, — мастер–жандарм, тут вас спрашивают!

— Так веди его сюда, — ответил мастер–жандарм не желая отходить от костра.

Человек в плаще проследовал за жандармом к костру.

— Чего хотел?

— Я и мои друзья хотим проехать, и мы готовы заплатить.

Жандармы переглянулись, а их старший пригласил путника отойти за фургон.

— И сколько вы готовы заплатить? — тихо спросил мастер–жандарм, косясь на своих подчиненных, которые остались у костра.

— Назовите сумму…

— Эм… — мастер–жандарм почесал рыжую бороду и задумался ненадолго, — а сколько говорите вас?

— Трое взрослых, двое детей.

— Ага… ну, тогда по паре кестов золотом за каждого.

— Не много?

— Вы спросили, я ответил. Нет, тогда разворачивайтесь.

— Хорошо, я согласен.

— Ну, мы все равно досмотрим транспорт.

— Мы просто едем в другой город… в столице беспорядки, и хочется переждать, пока они закончатся, у родственников.

— Понятно… Ну, хорошо, мы пропустим вас, — криво улыбнулся мастер–жандарм, давайте деньги…

— Нет, сначала проезжает повозка, потом я дам вам денег… а я тут с вами пока побуду.

— Хм… ну, давай.

Путник пару раз свистнул, громко, даже лошади встрепенулись и недовольно зафыркали. Из рощи выехал экипаж и поехал по дороге к мосту. Спустя несколько минут экипаж остановился, проехав мост перед жандармом, который вышел на дорогу и вытянул руку вперед. Второй жандарм с большим масляным фонарем осмотрел экипаж…

— Все в порядке, мастер–жандарм, — крикнули от повозки.

— Деньги покажи, а то пропущу, а ты скажешь, что у тебя с собой пара медяков, — повернулся к путнику мастер–жандарм.

Запустив руку под плащ, путник снял кошелек с пояса и, вынув его, со звоном опустил себе на ладонь.

— Ого! Да я продешевил! Думаю, надо пересмотреть сумму, — не сводя глаз с кошелька, сказал рыжебородый, а потом крикнул, — ну–ка ссадите пока всех с экипажа.

— А детей?

— Я сказал всех!

— Мы же договорились… — развел руками путник.

— Я сам решу, когда мы договоримся, дай–ка сюда, щенок, — ответил мастер–жандарм и схватил кошелек, — ребята, ну–ка обыщите хорошенько этих, может еще деньжата водятся.

— Да как вы смеете! — возмутилась женщина.

— Мне говорили, что столичные городские жандармы жадные до денег, но чтобы настолько, что готовы грабить детей… — вздохнув сказал путник, — ну… вы меня вынудили…

— Заткн… — мастер–жандарм не успел договрить.

Кинт резко подтянул колено к груди и выстрелил ногу вперед, мощным ударом в живот, отправив рыжебородого спиной в фургон, а затем достав револьвер два раза выстрелил в воздух.

— Все замерли! Гратэ, оружие забери у всех, а вы мадам, забирайтесь с детьми в экипаж.

— Тебе это даром не пройдет, — зашипел то ли от боли, то ли от злобы рыжебородый.

— Не был бы таким жадным, то этого всего не случилось бы…

Кинт дождался, пока экипаж отъедет на полсотни шагов, и подошел к четырем связанным жандармам, стоящим на коленях у костра.

— Думаю, не замерзните, до утра час остался.

— Ты за это ответишь щенок! — рыжебородый раздувал ноздри, сопел и был вне себя от злости.

— Да, — Кинт отсчитал десять кестов и бросил под ноги связанным, — я условия договора выполнил…

Затем Кинт зашвырнул подальше в степь один из палашей жандармов со словами, — «рассветет, найдете, освободитесь», после чего, покидав во вьюк все трофейное оружие, он привязал его к седлу одной из лошадей и стеганул ее прутком по заду.

— Далеко, наверное, не убежит, поутру найдете…

— Надо на обед остановиться… тут недалеко постоялый двор и мехстанция, ну те, что на постах дорожной жандармерии устраивают, — сказал Гратэ Кинту, подремывающему на облучке.

— Угу… — кинул головой Кинт, кутаясь в плащ, — разбудишь, когда будем подъезжать.

Экипаж ехал по степи уже около семи часов, время — полдень, по небу ползут серые тучи, закрывая солнце, отчего в степи сразу становится как–то хмуро и холодно. Утром проезжали какую–то деревушку, но решили не останавливаться и не давать фору возможным преследователям, хотя в том, что они будут, Кинт очень сомневался. Но решили не рисковать и экипаж, как только рассвело, ехал по степному торговому тракту часа три настолько быстро, насколько это могли делать две молодые кобылки. Потом, остановившись посреди степи у небольшого озерца, поросшего плотным кустарником по берегам, напоили и дали немного отдыха лошадям, после чего снова двинулись в путь.