Николай Побережник - Эрта. Падение терратоса

— Понял, — жандарм встал на четвереньки и переполз под вагонами.

— Готов?

— Да.

— Пошли, и смотри на окна.

— Понял!

Следующий вагон был товарный, и его прошли быстро, не могли туда налетчики проникнуть, Кинт двинулся дальше, держа пистолет в левой руке вдоль вагона, а пистолет в правой, поднял на окна. Дойдя до двери, Кинт прокричал: — Дежурный!

— А кто это? — спросили из–за двери дрожащим голосом.

— Мастер–жандарм северного корпуса охраны дорог, Кинт Акан!

Дверь моментально распахнулась и полный мужчина, с раскрасневшимся лицом, практически рухнул на колени перед Кинтом.

— О небеса, неужели спасение! — запричитал толстяк, от которого несло обмоченными штанами.

— Ага, дождались… в вагоне есть чужие?

— Нет, — проблеял дежурный, они не успели пробраться.

— Это я им помешал, — крикнул с другой стороны вагона жандарм, — если есть, то в четвертом отсюда вагоне, уж очень настырно они туда лезли.

— Тогда пошли…

— Кинт! Живой! — вдоль состава, прихрамывая на перевязанную ногу, спешил Григо с карабином в руках и в сопровождении уже более–менее осмелевшего дежурного, что до этого пластался в проходе.

— Григо! — крикнул Кинт, — в том вагоне могут быть налетчики!

Григо сразу прижался к вагону и начал красться вдоль него. Но тут послышался шум, возня и крики из четвертого вагона, Кинт побежал, побежал, как мог и Григо, они одновременно достигли двери, Кинт рванул ее на себя и выставил вперед оба пистолета…

— Вяжите его мадам Кокнэ, вяжите! — из вагона доносился старушечий голос, — я держу его!

Кинт влетел в вагон и побежал по проходу на крик, в третьем купе две почтенные дамы, в еще более почтенном возрасте боролись с раненым налетчиком. Кинт успокоил его, отвесив тяжелую затрещину по затылку.

— Уф, наконец–то! — одна из пожилых женщин, растрепанная и в рваной блузе, уселась на обтянутую кожей лавку, — я уже думала, не справимся.

— Есть еще налетчики в вагоне?

— Нет, этого ранил кто–то, эм… в зад, когда он почти влез в окно.

Единственным из налетчиков, кому удалось влезть в окно, был молодой парень, получивший в зад пулю от Кинта. Проникнуть в купе он смог, и даже до смерти перепугать двух почтенных дам, но кровопотеря взяла свое, и он упустил контроль над ситуацией, попробовал вяло бороться, но день у него явно не задался… Подойти остальным не дал Григо, он израсходовал весь боезапас к карабину, положив немало налетчиков, но при этом поймал пулю в ногу, рикошетом.

— Позор! — сокрушался Григо, когда они, уже сидя в своем купе, допивали третью бутыль шанта, а разбитое окно было завешено двумя одеялами, — сколько лет прожил, в каких переделках не довелось побывать, но рикошет…

— Да ладно, Григо, у каждой пули свой полет, и как он закончится, лишь небесам известно, — ответил Кинт, он был трезв и активно накачивал алкоголем Григо.

— Тут ты прав! — кивнул Григо… ну ничего, доберемся в Тек, и кое–кто мне дорого заплатит за дыру в ноге… а ведь еще пулю вынимать!

— Ты же отошел от дел?

— Отошел… но, скажем так, присматриваю, по мере сил за…

— За балансом?

— Вот, верно, — кивнул Григо и уже ничего не соображая, повалился на бок.

Выкурив трубку, Кинт влепил пощечину отрубившемуся Григо, но тот никак не отреагировал, лишь вздохнул и хотел повернуться, но Кинт ему не дал, придержал за плечо. Вспоров ножом штанину на ноге Григо, Кинт достал из своего ранца бритву, пролил ее из очередной бутыли, что принес дежурный и который теперь стоял и держал в руках масляный фонарь. Склонившись, аккуратно нащупал под кожей пулю, быстро резанул бритвой и, запустив в рану острие ножа, под дикий крик проснувшегося Григо, достал пулю и бросил ее на стол. Григо сел с ошарашенным видом и уставился на Кинта…

— Ляг, пулю я достал, надо шить…

— Тымнеещемнямнямммм… — Григо опять провалился в сон.

Проснувшись утром, Кинт застал Григо хмурым и с бледным лицом.

— Болит? — с сочувствием спросил он.

— Что?

— Нога говорю, болит?

— А, не очень… а вот голова, как колокол…

— Станция Тек через четверть часа, — прошел по коридору дежурный.

— Ну, вот и приехали, — сказал Кинт и стал собирать вещи.

— Ты вот что, — Григо все так же хмурясь, посмотрел на бедро, перевязанное белой материей, — вместе сойдем, и ты будешь гостем в моем доме… не мотай головой, ничего не хочу слышать!

— Хорошо, — пожал плечами Кинт, — но я здесь ненадолго, так, одно дело уладить.

— Вот и поживешь у меня, пока дело свое улаживаешь…

— Договорились.

— Вот, другое дело… а теперь слушай…

Как только состав остановился у перрона, из первого вагона выбежал дежурный и побежал к зданию станции. Встречающие не сразу сообразили, что что–то не так с прибывшим рейсом, и городовые, дежурившие на станции, тоже не отличились проворностью и сообразительностью. За это время Кинт быстро добежал до возниц, что стояли у перрона и произнес фразу: — Яну Григо нужна помощь, идемте за мной.

Кинта чуть ли не на руках отнесли к вагону, откуда затем аккуратно вынесли Григо и положили в фургон, во второй фургон покидали вещи, почти забросили туда же Кинта и оба фургона понеслись со станции в центр Тека. Уже съезжая с длинного перрона, Кинт оглянулся и увидел, как от станции к поезду бегут городовые и что есть сил, дуют в свистки, надувая щеки.

В ничем не примечательном снаружи, но роскошном изнутри двухэтажном каменном доме в центре города все бегали и суетились. Уже приведя себя в порядок и стоя у зеркала, Кинт брился и прислушивался к тому, что происходит за дверью. Кинта, как только он вошел в дом, сразу отвели в комнату для гостей на втором этаже и все начали скакать вокруг хозяина дома.

— …лекарь уже едет, — прокричали внизу.

— Проверьте котел, приготовьте горячую воду! — распорядился кто–то голосом, привыкшим командовать.

Кинт вытер лицо полотенцем, подошел к широкому и высотой до потолка окну и посмотрел вниз. Большой двор, отгороженный от улицы кованым забором, по периметру двора видны контуры газона и стриженых кустов, что сейчас покрыты снегом, рядом с воротами будка, такая же, как те, в которых в столице дежурят городовые, в ней вооруженный человек. Из подъехавшей повозки помогают выбраться согбенному старику с саквояжем в руках. Кинт прошелся по комнате, все очень дорого, красиво, уютно и со вкусом. Он вообще впервые в таком богатом доме, и когда вошел, то сразу снял сапоги, увидев блеск паркета и вроде как небрежно разбросанные по нему шкуры черных волков, такие же, что Кинт с Дукэ добывали на промысле, но уже отлично выделанные и вычищенные. Низкая широкая кровать с мягкими матрасами и, наверное, с десятком подушек, Кинт не стал их считать… плетеная мебель, покрытая лаком, несколько картин на стенах, камин, в котором потрескивают поленья и кованые держатели газовых светильников по всему периметру комнаты.