Николай Побережник - Эрта. Падение терратоса

— Господин Кассэ, — начал Кинт, так и не присев в кресло, — скажите, с кем вы разговаривали из товарной службы по поводу отъезда вашей семьи из Латинга?

— Об этом милейший, знает уже почти весь город.

— Понятно, — задумался Кинт, — тогда будем действовать методом исключения… Вам придется еще раз посетить контору товарной службы и попросить выделить фургон и городовых при станции для перевозки от дома до станции наиболее ценных предметов и денег.

— Я так и собирался сделать.

— Хорошо, только придайте этому делу побольше конфиденциальности и попросите начальника службы держать все в тайне.

— Так и сделаю.

— Но перед загрузкой фургона я и двое моих людей приедем к вам, и вы, если, конечно, готовы довериться, отдадите нам все деньги и ценности. Мы в обычных походных ранцах вывезем все из дома, и доставим к составу. Все ваши ценности поедут до Тека в нашем вагоне. Вы же, когда прибудет фургон, будете грузить в него ящики с камнями, но при этом участливо переживать и всячески беспокоиться, только закройте эти ящики на замки понадежнее, чтобы у налетчиков не было желания возиться с замками и проверять содержимое.

— Хм… а хитро, то есть, даже если случит ься налет, и почтовый вагон успеют ограбить, то вы сможете все защитить?

— Да, и одновременно сможем выяснить, кто у нас в управлении такой болтливый.

— Договорились, значит, после выходного, рано утром вы у меня со своими людьми?

— Верно.

Вернувшись в депо, Кинт отправился в казарму, проверить, как устроились новые бойцы, и объявить всем, что ближайшие два дня будет много работы по подготовке к рейсу. К вечеру выходного дня служба охраны закончила возиться в тупике — оборудовали свой товарный вагон с секретом, который, когда все было закончено, прицепили к трем другим, что уже были набиты оборудованием из цехов господина Кассэ и стояли на запасном пути.

Рано утром, перед рассветом, в первый день рабочей недели, Кинт, Грат и Сарт проскакали по еще непроснувшемся улицам Латинга к дому господина Кассэ, где их провели через задний двор, к неприметной двери рядом с каким–то сараем. Небольшая комнатка, Кассэ в домашнем халате и с подсвечником в руке стоит у стола, на котором приготовлена дюжина опечатанных сургучом тряпичных свертков.

— Все готово, господин Кассэ?

— Да, как и договаривались, а туда, — Кассэ кивнул на три окованных металлическими пластинами сундучка с массивными замками, что стояли на полу вдоль стены, — я сложил немного камней.

Распределив казну Кассэ по ранцам, охранники, так же пустив коней галопом по улицам, выбивая искры из булыжника мостовых, добрались до депо.

— Ну, как все прошло? — Тьете и Кинт стояли на перроне станции, наблюдая, как в три пассажирских вагона усаживаются пассажиры, рядом толпятся провожающие. К почтовому вагону, в сопровождении городовых, вот–вот должен был подъехать грузовой фургон.

— Бойцы в нашем вагоне еще с утра, мы с Сартом поедем пассажирами в ближайшем к паровозу вагоне.

— Ну что ж, тогда удачи вам, Кинт! Идите, устраивайтесь, а я дождусь окончания погрузки. И насколько вы задержитесь в Теке?

— На пару дней, Сарт со мной останется, остальные бойцы вернутся. Мы с Сартом уже на следующем рейсе доберемся.

— Хорошо.

Сарт уже сидел в двухместном купе и глазел в окно на перрон.

— Ну что, расположился? — вошел Кинт в купе.

— Так есть! — ответил тот и кивнул на полку для багажа.

Кинт подтянулся и посмотрел внутрь, где лежали две дорожные сумки, два карабина и патронташи к ним.

— Молодец… проснулись рано, так что можешь поспать, думаю, до ближайшей станции ничего не произойдет.

Сарта уговаривать не пришлось, сняв сапоги и повесив на них портянки, он растянулся на своем месте и, заложив руки под голову, закрыл глаза.

— Я пока у вагона постою, — сказал Кинт и достал трубку.

— Угу…

Стоя у дверей вагона Кинт заметил, что на перроне, где он оставил Тьетэ, что–то происходит, бегают городовые, стоит фургон, а от него, быстрым шагом, вскидывая трость, спешит Тьетэ.

— Что–то случилось?

Остановившись около Кинта, Тьетэ кивнул, отдышался и сказал:

— Вы были правы Кинт, на фургон напали… в пригороде, недалеко от особняка, Кассэ ранен, но не серьезно, так, царапина… Двое городовых убиты, но фургону удалось оторваться и уйти, сейчас разгружается у почтового вагона, вызвали еще патрульных.

— Ясно, ну, думаю, вы знаете, что делать.

— Да, сейчас провожу состав, и наведаюсь в товарную службу с городовыми.

Паровоз третьим гудком оповестил всех на станции об отправлении.

— Ещё раз удачи вам, Кинт.

Ничего не ответив, Кинт кивнул и вошел в вагон.

Первая остановка была на станции небольшого городишки, на окраине которого было много мельниц и элеваторов, в за рекой бесконечные поля, уходящие до горизонта. Состав остановился лишь для того, чтобы загрузить пару тюков в почтовый вагон да высадить одного и принять двоих пассажиров, а также заправить водой баки паровоза.

— Сиди здесь, и поглядывай на перрон, — сказал Кинт, накинув легкий парусиновый бушлат, — пойду, проверю как ребята там.

Кинт прошелся вдоль состава, в одном из вагонов мелькнула фигура Кассэ, он помогал дочери, девочке лет десяти, перекладывать вещи в маленьком, словно игрушечном саквояже. Почти от всех окон купе падал тусклый желты свет на перрон. Кто–то из пассажиров читал газету, кто–то с аппетитом поедал свой поздний ужин, кто–то уже спал, а кто–то с любопытством смотрел в окно на то, что происходит на станции. У каждого вагона стояло несколько мужчин и о чем–то разговаривали, пыхтя трубками или этими новомодными, как их назвал Кинт, «стручками» — туго свернутыми в трубочку листьями табака. Эта мода пришла из самого южного портового города терратоса — Камра, недалеко от которого были огромные и, собственно, единственные на весь терратос плантации табака.

Кинт остановился у вагона с секретом и, поставив на буксу колесной пары сапог и рассматривая его, спросил:

— Грат, ну как обстановка?

— Все выспались уже.

— Хорошо, ночью тоже можно спать, дежурства только организуйте.

— Ага, — ответил Грат, вверху щелкнуло, одна из недавно замененных досок чуть отодвинулась и за ней появилась довольная физиономия Грата, — организовали уже.

— Закрывай, — улыбнулся Кинт, — не выдавай секреты.

— Посторонись–ка! — парень в комбинезоне катил пред собой тележку с инструментом и высокой жестяной лейкой, наполненной какой–то смазкой.

Кинт отошел от вагона, а парень ловко простукал по буксам подшипников молотком на длинной деревянной ручке, один из звуков ему не понравился, он молотком отодвинул защелку крышки буксы, долил из лейки смазку и, насвистывая, покатил тележку дальше.