С. Микхайлов - Мир закрытых дверей

Жанна отпила из своего бокала и молча отправилась к выходу. Николай Александрович проводил ее взглядом и затем спросил у Димитра:

– А с ней точно все будет в порядке?

– Не беспокойтесь, ваше превосходительство, – ответил Димитр.

– Тем не менее, меня очень беспокоит ее поведение. И, в частности, отсутствие аппетита в такой великолепной едальне, как эта. Ты уверен, что эти твои наркотические средства не повредят ей?

– У нас все под контролем, не беспокойтесь. Думайте лучше о предстоящем ужине и не беспокойтесь о Жанне.

– Ты повторяешься, – заметил Николай Александрович.

– А что мне еще говорить?

– Скажи, когда она забудет об Иване!

– Скоро, ваше превосходительство. Не переживайте: ученый доктор Прокопенко убедительно сказал, что на морском берегу она будет слушать шум колыхающихся волн, пить вкусное лекарство и навсегда забудет о прошлом.

Петр сидел в автомобиле и собирался перевернуть очередную страницу хлипкой детективной книжечки, когда раздался стук в боковое стекло. Шофер вздрогнул, бросил чтиво и выскочил наружу.

– Да не надо так спешить, – сказала Жанна.

– Инструкция обязывает, – проговорил на ходу Петр.

– Как будто вас выгонят с работы за это! – пошутила Жанна. Но Петр не улыбнулся, а, наоборот, нахмурился.

– Что-то случилось? – испуганно спросила Жанна.

Но шофер благородно отворил перед ней автомобильную дверь и выговорил свою коронную фразу:

– Прошу в салон, сударыня.

Жанна залезла внутрь, все с тем же необъяснимым испугом поглядывая на шофера. Он своевременно закрыл дверь и стал дожидаться министра и полковника на тротуаре. Жанна пыталась сквозь окошко прочитать Петра, но он стоял спиной и не поворачивался.

Вскоре на улице появились Николай Александрович и Димитр. Первый был в расстегнутом черном плаще, второй – в пальто мышиного цвета.

– Ну-с, теперь домой! – проговорил с особым трепетом Николай Александрович, садясь в лимузин рядом с Жанной. Димитр устроился спереди. Последним в машину забрался Петр.

– Кондиционерчик бы хорошо включить, – сказал Николай Александрович.

– Конечно, ваше высокопревосходительство, – отозвался Петр и нажал нужную кнопку на центральной консоли.

Николай Александрович повернулся к Жанне:

– Знаешь, кто пожалует к нам в гости сегодня вечером?

– Нет, – безучастно ответила она.

– У нас будет один очень важный и напыщенный человек.

– Неужто президент страны? – спросила Жанна.

– Нет, конечно же! – весело произнес министр, почти рассмеявшись. – Я говорю об Александре Федоровиче Кольцове. Я уже рассказывал тебе, что у этого человека чувство собственной важности давно перелилось через край – и ты обещала мне подыграть, дабы мы вместе немножко проучили его: ты помнишь?

Жанна мнительно кивнула.

– Так вот, сегодня вечером ты выйдешь в самом роскошном наряде, какое мы купили, и скажешь Александру Федоровичу в нужный момент, как условились: "Принцессам не интересны подковерные интриги!"

– Да, да, я помню, – вяло проговорила Жанна. Но увидев на ее лице полнейшее безразличие, Николай Александрович погрустнел и решил о своем хитроумном плане больше не говорить.

Петр через салонное зеркало незаметно наблюдал за Жанной – и ее опущенные брови и погасшие глаза заставили его всерьез задуматься о тех вещах, о которых нельзя было спрашивать.

"Что они сделали с ней? – размышлял Петр. – Почему она теперь ведет себя так неискренне?"

Лимузин остановился у парадного подъезда. Петр быстро обежал машину и открыл заднюю дверь. Николай Александрович, кряхтя, вылез наружу.

– Ну, вот мы и дома! – проговорил он.

Димитр уже стоял сбоку, косясь на двух прохожих, что шли по противоположной стороне улицы.

Последней на белый свет дневных ламп из уютного сумрака автомобиля явилась Жанна. Увидев в пугающей близости ее сонное лицо, Петр даже вздрогнул, словно то была ледяная Герда из далекой, как детство, и уже подзабытой сказки.

Жанна скользнула взглядом по тяжелому фронтону крыльца, увитому псевдоготическими сущностями и из-за этого напоминавшего многоарочный вход во храм, и почему-то не почувствовала ни того веса, который всегда давил на нее в этом месте, ни предвкушения горького запаха, что царствовал в зыбучем холле и путешествовал в громадном лифте по всем этажам дома – девушке дышалось на удивление легко, и ничто ее не тревожило.

Эти бездонные Жаннины глаза, устремленные куда-то вверх, заставили Петра вздрогнуть еще раз. Он не мог поверить, что застывшая перед ним девушка была той самой Жанной, с которой он беспрепятственно говорил о многих откровенных вещах еще каких-то две недели назад.

Швейцар в синем кителе стоял и придержал дверь.

– Прошу, Жанночка, проходи внутрь, – произнес Николай Александрович.

Девушка плавно вплыла в утробу подъезда. Николай Александрович бодро прошагал вслед за ней. Димитр указательным пальцем приказал швейцару исчезнуть. И когда пружина доводчика сомкнула челюсти подъездного входа, полковник прошептал Петру:

– Ты не волнуйся, не глазей и не думай лишнего. Потому что все будет хорошо!

– Но ведь же… – проговорил Петр.

– Все будет хорошо, – повторил Димитр и бесшумно скрылся.

Жанна уже целый час безвылазно сидела в своей спальне и страдала от безделья. За прикрытой дверью шумел коридор, словно то был широкий проспект, по которому нескончаемой вереницей ездили большегрузные пылесосы. И когда раздался стук и на пороге появилась юная служанка, Жанна обрадованно воскликнула:

– Ах, Аня, это ты!

Служанка закатила в комнату пылесос, придерживая его змеиный хобот, и проговорила:

– Придется вас потревожить.

Жанна решила не мешать и покинула комнату.

В просторном и длинном коридоре толстобокая горничная протирала марлевой тканью мебель, а другая служанка со звучным именем Олеся скрючившись в две погибели увлажняла холщовой тряпкой плинтусы и прогалины паркета между ворсистыми коврами.

Жанна вильнула вокруг оставленного на проходе ведра и направилась в гостиную. Но что-то в работе прислуги было не так, потому что раздался до скрежета неприятный голос новой управдомши:

– Это что такое, Олеся?!

Жанна обернулась. Управдомша кисло улыбнулась, проговорив:

– Отвратительно работают наши горничные!

– При Алевтине Сергеевне, почему-то, работали хорошо, – отозвалась Жанна.

– Это потому что сама Алевтина Сергеевна плохо исполняла свои обязанности, – заключила управдомша.

Жанне с самого начала новая управдомша Эльвира Владимировна не понравилась, а теперь эта женщина с кисломолочной физиономией и вовсе стала раздражать одним лишь своим присутствием в квартире. Хотя, по правде сказать, в последнее время Жанну раздражало в той или иной мере почти все вокруг. И только хрупкая служанка Аня оставалась верным и чутким другом, наверное, потому что она приехала из крохотного городка всего месяц тому назад и еще не успела заразиться столичной гнилью.