С. Микхайлов - Мир закрытых дверей

Иван направился к автобусной остановке. В тени навеса на скамейке, сложенной из двух досок, сидела чистенькая и добродетельная на вид старушка и читала книжку. Но приехавший автобус оставил приготовленный Иваном вопрос без ответа: старушка спрятала в сумочке свою книжку и бодро спрыгнула со скамейки. Но раскрывшаяся пасть автобусной головы извергла не без помощи мускулистых мужичьих рук белобрысого подростка.

– Чтоб больше ноги твоей не было на этом маршруте! – крикнул разгневанный контроллер и дал юному безбилетнику несильный пинок по джинсовой заднице.

– Сволочь! – гавкнул паренек.

И в дело робко вмешалась добродетельная старушка.

– Ну зачем же так?! – произнесла она.

– А иначе они не понимают! – коротко объяснил контроллер.

– Но все же?…

– Нынешнюю молодежь словом не воспитаешь! Это в наше время был авторитет и был порядок. А у этих мудозвонов только одно на уме: где взять на халяву что-нибудь и как… Бабушка, а давайте я вам помогу!

– Ох! – одобрительно выдохнула старушка. – Вы прямо как джентльмен.

Контроллер, не сильно деликатничая, ввел пожилую женщину в салон. Двери закрылись.

Подросток ядовито плюнул вслед отчалившему автобусу и показал жест с оттянутым средним пальцем. Затем повернулся и заметил Ивана.

– Чего уставился, нищеброд?! – рявкнул паренек.

Иван развернулся и побрел прочь. Поникшая голова наблюдала ленивое мелькание тапочек. И вдруг сзади зазвенело стекло. Глаз заприметил кинутый подростком булыжник, который пробил прозрачную стену остановочного павильончика. Стремительные кроссовки злоумышленника через мгновение скрылись в подворотне.

Сначала Иван стоял как вкопанный, рассматривая блестевшие на асфальте треугольники; но затем, завидев вдалеке беленькую машину, похожую на полицейскую, быстро, почти бегом, направился в ближайший двор. И пройдя мимо череды гаражных ракушек, от которых смердело умершей резиной, и затем обойдя огороженную ржавым забором школу, Иван просочился между домами и попал на оживленную автомобильным движением улицу. И вдруг среди открывшегося пейзажа парень заметил нечто до боли знакомое. "Она или не она?" – спросил себя парень. Подумал немного. И заключил: "Она!"

На торце соседнего дома зигзагом извивалась та самая лестница из ниоткуда в никуда.

"Значит, в том направлении расположена ярмарка и станция метро "Выставочная", а где-то за теми призрачными домами спрятался уютный, квадратный прудик: тот самый…" – объемно вообразил Иван и на несколько мгновений отдался печальным воспоминаниям. Но мимо прошли две девчушки школьного возраста, задорно и довольно громко хихикая.

– Ну и урод! – сказала одна из них. Вторая продолжала хихикать.

Иван стыдливо понял, что нехорошее слово было сказано про него. "Надо быть осторожнее", – прошептал он себе. И решил снова попытать счастья у гадалки – вдруг в ее арсенале магической мудрости отыщется что-нибудь полезное и для него?

Иван перешел проезжую часть и завернул в притаившийся проем, откуда начиналась чумазая дорожка на ярмарку. Параллель двух долгих стен, как и раньше, пахла сырой грязью. Иван старательно глядел под ноги и обходил все кучки мусора, встречавшиеся на пути. Парня сопровождало лишь собственное одиночество. Иван бросил ностальгический взгляд на закуток с т-образным окном. Затем на горизонте появился вонючий туалет. И вот наконец стены вывели к пустынной площади. Яркая картина ярмарки никак не налезала на алюминиевые каркасы некогда стройной и веселой череды палаток. Более капитальные павильоны стояли заколоченные и заброшенные до следующей субботы. Ярмарка тихонечко жила лишь в своей парадной части, которую подпитывала близость к станции метро, – оттуда доносились немногочисленные голоса торгашей. А здесь, в круге унылых стен, лишь скрипевшая тележка, которую катил понурый дворник, создавала видимость жизни.

Дождавшись, когда дворник со своей скрипучей печалью удалился в соседнюю зону, Иван пересек площадь, но вместо фиолетового домика обнаружил недостроенный павильон с многообещающей надписью "Скоро открытие!" под вывеской "Кофейня". Парень растерянно затаил дыхание, а затем разом опорожнил легкие – был в этом особенный кайф. Скрип возвратившейся тележки толкнул Ивана в дырку между павильонами. Но увидев, что боковые стены новой кофейни еще не существовали – между столбиками каркаса была небрежно прилеплена полиэтиленовая пленка, – парень с легкостью пробрался внутрь. Едкий запах акрила ударил в нос. "Что же случилось с гадалкой?" – подумал Иван, обходя бочонки с пахучей краской и стараясь не наступить на разбросанные по полу инструменты. Ниша, в которой находился вход в тайный коридор, уже была наполовину замурованной. Иван перелез через недоделанную кирпичную кладку и исчез в знакомой черноте.

В прошлый раз, когда сзади трепетно дышала Жанна, пробираться по петляющему проходу было страшнее. Теперь же ничто не пугало Ивана. Даже разбросанный внизу невидимый хлам не лез под ноги.

После третьего поворота дневным сиянием поприветствовало путника т-образное окно. Иван широко улыбнулся архитектурному курьезу и проследовал мимо. Коридор изогнулся и вывел на круто идущую вниз, но хорошо освещенную лестницу. Спустившись, Иван очутился в мрачном помещении со множеством переплетавшихся труб, на которых цвели бутоны ржавых вентилей. Правую стену отметили пересохшие ручейки подтеков, и все еще пахло нечистотной сыростью. Неосмотрительно наступив на валявшуюся гайку, Иван ощутил столь неприятный укол, словно то был торчавший гвоздь, а не безобидная спутница болта. Покалывающая боль вскоре прошла – и ногами снова овладела ватная нечувствительность.

Поплутав по катакомбам, Иван вышел на перекрестие двух подземных дорог. Где-то вдали слышался рокот автомобильного двигателя. Насторожившись, Иван перебежал на противоположную сторону и свернул в боковой туннель. И тут же наткнулся на кучу дряхлой обуви. "Судьба!" – обрадовался парень. Покопавшись, он нашел пару мужских кроссовок. Они были поношенные, с грязной подошвой, но цельные и пригодные. Из их нутра исходил пресловутый запах чужого пота. Но Иван уже давно простился со своей брезгливостью и без каких-либо эмоций надел кроссовки. Прошелся в них немного – и это было истинное блаженство по сравнению с абсолютно непригодными для городской жизни больничными тапочками.

"С этой проблемой я кое-как справился", – сказал себе Иван и увидел метрах в пятидесяти настежь отворенную дверь. Оттуда выплескивался непонятный шум, похожий на яростное жужжание застрявшей в целлофане мухи. Парень приблизился и заглянул в проем. Крупные ящики, напоминавшие мусорные баки и с избытком забитые всяким тряпьем, обрамляли светлую комнату. В ней рядами стояли школьные парты, за половиной из которых работали смуглые женщины на стрекочущих швейных машинках. В одном углу была оборудована гладильня, и оттуда глядели треугольные морды самодовольных утюгов. Из другого угла раздавалось дружное чавканье стиральных автоматов. "Должно быть, прачечная", – подумал Иван.