Елена Колядина - Призрачные поезда

Я смотрю на лицо невесты – исключительно красивое, стерильное, чистое. Она перехватывает мой взгляд. Становится неуютно, утыкаюсь в тарелку, потом, когда все оживляются после наркомовской сотни грамм, потихоньку встаю, крадусь к выходу.

На улице тепло, но темнеет уже рано, за стёклами ясно различается праздничный стол во главе с безмолвно смеющимися молодыми, словно раскрашенный кадр немого кино.

У витрины стоит женщина в маленьком чёрном платье, кажется, так оно называется. Неотрывно, не замечая меня, смотрит внутрь.

Некоторое время я затаённо слежу за комбинацией чувств на её лице.

– Думал, я к нему пришла? – говорит не глядя. – Я к тебе пришла. – Точёным движением поворачивается.

– О, приветик, ым-м, Хадижат. – Делаю вид, что только сейчас увидел. Догадываюсь, как всплывает идиотская улыбка.

– Салютую.

– Эмм, я думал, что ты пришла не ко мне, то есть не думал, что не ко мне, то есть, вполне возможно, ты пришла к Шандыбе? – наконец-то нашёл хоть один прочный факт, об который можно успокоиться. – Прикинь, он таки исполнил свою мечту, открыл японский ресторан. Хочет расширяться, планирует кавказское заведение, ищет как раз креативного менеджера.

– Ненавижу готовку.

«А Евдокия любит», – чуть было не сказал. – «А кто же мне будет готовить?» – подумал. И стал лихорадочно вспоминать, какой отвлекающий вопрос ей бы можно задать, разумеется, так, чтобы прозвучало естественно.

– Ну, передай свои приветики брату Хмарову и его… – хорошо рассчитанная пауза, как перед смачной бранью, – парашютистке. Он же всегда мечтал завести семью.

– Ты же уезжала, вроде? Продюсировать реалити-шоу?

Она повела плечом – холодно, пройдёмся? И взяла меня под руку!

– Да там, как говорится, так как-то всё! Выделили деньги, четырнадцать миллионов марок. А – распилили до чёртиков. Вот я и вернулась.

– Послушай, у вас в Телекомхолдинге, что, сплошные распилы?

– Трофим, ты не понимаешь, как работает современная экономика, – она уже говорила по-дружески, ласково, ничуть не похожая на минутную давность, когда я всерьёз боялся, вдруг выхватит (гм, откуда-нибудь) никелированный дамский пистолет и устроит.

О чём мы говорим?!

Мы протиснулись в узкую арку под виадуком железной дороги, здесь натекла вода, идти приходилось по скользкому асфальтовому краю; на одном шаге Хадижат случайно (или нет?) привалилась ко мне своим гибким, горячим телом.

– А воду у вас дали? – спросила вдруг. Что бы это значило? Почему не о погоде вопрос? Боюсь поверить.

– Горячую и холодную. Правда, отопления нет.

– У меня тоже нет. – Она остановилась, переминаясь с ноги на ногу, и заглянула мне в лицо широко раскрытыми, ясными глазами, как большой ребёнок – весёлый, непосредственный, беззащитный. – А уже осень, по ночам холодно! Может, пойдём ко мне, ты согреешь меня?

«Икеевская мебель сломалась, поможешь вынести на помойку?»

«Может, в мой двор, вместе выгуляем собачку?»

Таким вот примерно тоном.

А что, если она просто пытается досадить Хмарову?!

– Ты знаешь, во время известных событий меня немного поранили. Правда, не как Джейка Барнса из «Фиесы», но я слегка… Понимаешь?.. – Зачем я выдумал это? Зачем вру? Проверить её? Иди дать возможность обоим отступить, отшутиться?

Я люблю тебя!

И поинтересовался, будто продолжая давний разговор:

– А ты кроме Кавказа и Москвы была где-нибудь?

– В Кёнигсберге. Мы освещали первый международный визит нового президента, помню, как раз когда он произносил историческую речь – покаяние за русских, которые напали на Гитлера и развязали Вторую мировую.

– Юристы – они сказануть умеют. Я вот о чём: в Нижнем Новгороде недавно открыли музей-квартиру русского писателя Захара Прилепина. Всё хочу туда.

– Конечно, Тро, куда скажешь, туда и поедем. Сейчас позвоню помощнику, подготовят мой личный самолёт.

– Да, Лазарь Моисеевич наладил производство авиакеросина, здорово… Нет, не здорово. Личный самолёт?!

– Ну, ладно, не личный. Меня же директором Телекоммуникационного холдинга назначили, ты не знал?

– То есть ты сейчас второй по влиянию человек в стране? А может, и на континенте? – Как изящно я подвожу к самому важному. Ну же, Трофим! – Тогда зачем тебе я?

Она засмеялась, дотянулась до ветки молодого деревца и принялась крутить. Посыпались листья, на мгновение окутавшие сухим шелестящим облаком.

– Ты – потому, что хочу, чтобы отцом моих детей был герой.

– Пожалуй, лучше в плацкарте, – сказал я.

Мы пошли на Курский вокзал покупать билеты. За красно-кирпичными пакгаузами гудели и фыркали паровозы – теперь понимаю, что их сравнение с одушевлёнными существами в текстах Андрея Платонова удивительно точно.

Благодарим за неоценимую помощь в написании книги:

Российскую государственную библиотеку (бывшую имени В. И. Ленина) за возможность использовать газеты «Правда» и «Известия» за май 1935 года;

компанию EVIS за безвозмездную оцифровку архива газеты «Правда»;

Народный музей метрополитена за сохранение уникальных предметов эпохи строительства Московского метро;

сайт-проект Артемия Лебедева «Московское метро» за открытый и свободный доступ к статьям и фотографиям о метрополитене;

а также всех работников Государственного унитарного предприятия города Москвы «Московский ордена Ленина и Трудового красного знамени метрополитен имени В. И. Ленина» за работу самого красивого и вдохновляющего метрополитена мира.

Белое движение (иначе: «Белая стрела») – тайная организация высших офицеров Госбезопасности и Вооружённых сил, ставившая себе целью имперское возрождение России, а также восстановление русской нации не только как главенствующей, но и как государственно-творческой. Существование этой организации не изобличено ни документально, ни свидетельски; несмотря ни на что, периодические издания «Фёлькишер Беобахтер», «Ведомости», «Ангриф», «Зе Нью Таймс», «Штюрмер», «Эхо Москвы» и ряд других преподносят наличие «Белой стрелы» как доказанный факт (см. Паркер Дж. Ультраправые группировки России. – М.: Фонд «Либеральная миссия», 2011, стр. 14). – Ред.

Имеется в виду кн.: Сабанеев Л. Н. Указ. соч. – М.: Рыболовная Академия, 2003. – Ред.

Имеется в виду одно из военных училищ, личный состав которого сыграл большое влияние во время антиконституционного переворота 15 мая. – Ред.

Следующий перегон Арбатско-Покровской линии проходит на поверхности рядом с Измайловскомим парком. Во время бомбардировок, проводимых по югославскому варианту (уничтожение гражданских объектов, инфраструктуры), этот наземный участок был сильно повреждён, и станция «Стадион Народов» стала конечной. Поэтому Краснов мог арендовать её с минимальным ущербом для транспортной сети. – прим. Трофима Белоризцева.