Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

Всё-таки родственники главы маленького города не такие уж и важные люди, чтобы гонять из-за них по всем Пепелищам отряды генномодифицированных солдат. А даже если бы кто-нибудь и додумался до такого, то не вариант, что вояки по возвращении домой не принесли бы с собой чуму нового поколения, как это было в Ритасполе****. Тогда все вернулись почти здоровыми, и только один подцепил какую-то дрянь, из-за которой у людей потом кости стали в желе превращаться. А российские власти, по-видимому, хотят повторения той истории, раз в последние годы всё чаще стали посылать разведгруппы на Пепелища чуть дальше, чем это принято делать в других странах. А уж с экскурсиями они вообще вычудили, потому что нигде, кроме как необъятной Родины Константина, до такого ещё не додумались…

Эх, но как же Сазанова всё-таки перетрусило, когда к нему в кабинет ворвался его секретарь и сообщил, что к наблюдательной башне приближается мужчина с женщиной на руках.

Начальник двадцатого округа тут же приказал собрать группу из нескольких солдат, чтобы встретить гостей. Да и сам потом, не утерпев, быстро спустился вниз, к выходу на мёртвую зону. Вслед за ним туда прибежал и новый ставленник-информатор Центра, Василий Буркин.

Человек класса "в каждой бочке затычка" и, к тому же, жуткий подлиза. Такой хоть до Владивостока может на своём горбу важных особ тащить, в надежде, что и ему в качестве вознаграждения что-нибудь за это перепадёт. Разговаривать с ним всегда трудно, а вот ждать глупостей или подстав можно в любое время суток…

Рич.

Отряхнув полы плаща от пыли, я закрыл багажник машины на ключ, куда минутой ранее закинул тело некоего Василия Буркина. Когда начальник охранного поста запер нас в изоляторе, дожидаться приезда каких-то специалистов из Петербурга, он единственный, кто решил пойти против его решения, предложив мне и Элене свою помощь, чтобы добраться до ближайшего города.

Возможно, было не совсем… честно, убивать его после того, как он, в обход начальства, на своей машине перевёз нас через Пределы, но поступить иначе я не мог. Этот мужчина оказался слишком болтлив, не в меру любопытен, дотошен и внимателен. Уйди мы с Эленой и оставь его в живых, так через какое-то время, подсказывает интуиция, пришлось бы скрываться от властей и милиции, а листовки с нашими фотографиями висели бы на каждом столбу.

Сев за руль, я надавил на педаль газа, и машина резко сорвалась с места. Мимо проносились высокие, крепкие деревья, на небе светило солнце. Краски в этих местах были более насыщенного и глубокого цвета, чем на Пепелищах, что с одной стороны вызывало интерес, а с другой – сильно резало глаза.

Пока водителем был Буркин, я смог вдоволь насмотреться на пейзажи российских Пределов, которые не сильно-то и отличались от пейзажей здоровых территорий. Не удивительно, что при выезде оттуда у нас даже паспортов не спросили. Тот, кто додумался устраивать экскурсии по Пепелищам, вполне мог разрешить людям свободно передвигаться и по Пределам.

Чему я удивляюсь?

Постучав пальцами по рулю, я через зеркало заднего вида посмотрел на Элену. В последний раз, когда она приходила в сознание, то пыталась табуреткой проломить мне череп. Что сказать, прыткая девушка… когда не надо.

Очнулась я уже в городе. Вокруг было много машин, домов, где-то даже деревьев. Стандартная картина для России, если судить по фотографиям, которые мне порой присылали немногочисленные тёти, дяди да бабушка по папиной линии.

– Всё, Договор выполнен, теперь можешь идти, куда хочешь, – милостиво разрешил Рич, спиной привалившись к стене обшарпанного, многоэтажного дома и склонив голову вниз так, чтобы чёлка закрывала половину лица. Поза у него была весьма напряжённая и скованная, а кожа казалась ещё белее и бескровней, чем обычно.

– Ну… тогда пока, – с усмешкой попрощалась, сойдя с тротуара на проезжую часть. Пешеходной зебры нигде не было видно, но на тот момент я о ней даже не вспоминала, уперевшись взглядом в серый асфальт и еле-еле переставляя ноги.

Глаза мои всё видели, уши слышали, чувства были накручены до предела, пытаясь отвлечь меня от мыслей о брате внешними ощущениями… но вот разум не хотел переключаться ни на что другое, равно как и забывать о случившемся. Филя, мелочь моя пузатая, как так получилось, что тебя не стало?

Не выдержав разрывающей душу тяжести, я заплакала.

Рич.

Не оглядываясь больше на Элену и из последних сил удерживая равновесие, я вернулся обратно в машину, припаркованную буквально в нескольких метрах от нас, и откинулся на сидение. Пусть шум, создаваемый людьми и проезжающими мимо автомобилями, был в разы тише, чем в каком-нибудь городе-миллионнике Ластонии, но мне от всего этого всё равно было очень и очень не сладко.

Приятная, слегка тревожная тишина Пепелищ осталась позади, также как и их цветовая сдержанность и строгость. Трудно поверить, что я по собственной воле оттуда ушёл, хотя так оно на самом деле и есть. Я покинул родные края в погоне за Заповедником и спокойной жизнью, и поздно о чём-либо сожалеть…

Приоткрыв глаза, я пару секунд неотрывно смотрел сквозь лобовое стекло на дорогу. Вон Элена перешла одну полосу, потом ещё одну, а потом почему-то остановилась. Мгновенно разум накрыло чувством дежавю.

Громкая музыка и скрип колёс, столкновение, толпа людей и их крики. В прошлый раз под такое сопровождение я неподвижно лежал, скованный памятью Элены, и переживал страшнейшую боль и муки. Сейчас, смотря на повторяющееся прошлое со стороны и своими глазами, я почувствовал внутри… пустоту. Ту самую, что была там с самого моего знакомства с Романовой и до него. Ту пустоту, которую временно подменили подчерпнутые из памяти Элены чувства и эмоции. Сейчас же всё, похоже, возвращалось на свои места. И скорее всего, через какое-то время я забуду свою заказчицу и стану таким же, как и прежде…

Благодать.

Заведя машину, я медленно выехал на дорогу, нашарил в бардачке тёмные очки и, нацепив их на глаза, отправился в противоположную от аварии сторону, от лежащего на земле изломанного, окровавленного тела Элены. Моей бывшей заказчицы.

Эмоциональное обезвоживание… это такая… дрянь. Честно, лучше бы я умерла от недостатка воды, высохнула, как кеши на солнце, чем утонула бы в затопившем душу равнодушии, в котором все эмоции, как рыбы, плавают к верху брюхом.

Рефран* – галлюциногенные таблетки.

Чёрные смертники** – бесполезные, не оправдавшие надежд чёрные неприкасаемые.

Сафитин*** – стимулятор центральной нервной системы человека. Вскрывает "запасы" энергии и витаминов организма и помогает ему бороться с ядом. Семьдесят процентов случаев с положительным исходом после применения.