Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

– О, какое заявление! А ты долго меня выбирал, пока не решил начать заботиться и присматривать?

– Я тебя вообще не выбирал, мне тебя жизнь подсунула, – усмехаясь, ответил.

Затем, закончив с умыванием, измерил светловолосой давление. Оно оказалось намного ниже среднего.

– Но всё равно, как так получилось? Я попадаю в аварии, ломаю себе кости, от обычной простуды в кровати валяюсь неделями, а от ядовитого газа умереть не могу. От рака могу, а от газа нет! – сглотнув, нервно на одном дыхании выдала Элена.

– От какого ещё рака?

– От простого. Врачи увидели на печени опухоль, сказали, если не буду лечиться – умру.

– А мне ты почему о ней не говорила? – вкрадчивым тоном интересуюсь, сунув ей в руки таблетку для повышения давления и стакан с водой. – Пей, давай.

– А зачем было говорить? Ты раньше только и жаловался, как я тебя достала и как я тебе надоела… не хотелось усугублять ситуацию. Посмотри, ты даже сейчас за что-то на меня уже пыхтишь и злишься.

– На глупость твою злюсь. Сожми и разожми кулак. А теперь не дёргайся, кровь у тебя брать буду, – я завязал резиновый жгут чуть выше локтя девушки и приготовил шприц.

– Эх, Ричард, вы опять превращаетесь в вампира?

– Да, – недовольно произнёс и только потом задался вопросом: "В кого?".

– Во упырина, у тебя там клыки не отросли, случайно?

– Проверь, у тебя это хорошо получается.

– З-зараза! – раздражённо бросила та, не найдя, чем ответить.

– Ну-ну.

– Рич, ты болтливая зараза!

– Сама просила меня не молчать. И про вампиров тоже ты первая вспомнила. А вообще, хватит, замри, – набрав в шприц несколько кубов крови, я взял с журнального столика одну из стеклянных колб, оставленных Мифьеном, и перелил туда красную жидкость. Отдам этому фанатику на исследование, уж он-то мне и про рак, и про всё на свете расскажет.

– За тобой приехали, – услышав копошение на лестничной клетке и грозный голос наркоторговца, поспешил обрадовать я свою гостью.

– Зубакины?

– А кто ещё? Пойду им дверь открою, а то будут сейчас ломиться.

Впускать посторонних в свою квартиру, пусть они и приютили у себя Элю, не хотелось, но пришлось. Поздоровавшись через силу со всеми членами преступной семейки, я проводил их в зал, а сам застыл на пороге, наблюдая за тем, как Маргарита с Мальвиной кинулись обнимать бледную Элену. Артём с сыном, к счастью, были менее эмоциональны.

– Не кричите вы так, она же ничего не видит, – прикрикнул я на женщин, не понаслышке зная, во сколько раз становится острее слух, когда пропадает зрение.

– Не видит? Как так? Кто не видит? – опять загалдели эти… люди, не замечая, как с каждым их словом всё сильнее бледнеет и сжимает кулаки Элена.

Ей бы сейчас отдохнуть, а не выслушивать все эти причитания, но беда в том, что не позвать Зубакиных я тоже не мог. Прошлой осенью мы с Артёмом договорились о сотрудничестве, и врать ему сейчас мне не только не выгодно, но и опасно.

– Элена, солнышко, что же с твоими глазами? – присела на диван рядом с Элей Маргарита.

– Вы новостей не смотрели? У террористов был триазген, произошла утечка. Валентин не сразу вывел Элену из банка, и газ успел ей навредить, – уставившись в пол в одну точку, объясняю недовольно. А заодно даю сестре Филиппа установку, в каком именно направлении ей нужно будет врать.

– Бедный Валик, – нет, вместо того, чтобы слушать меня, она опять кого-то жалеет.

Что за человек такой?

– Так, всё, поднимайтесь, поедем в больницу, – распорядился вдруг глава семьи. – Элене срочно надо записаться на обследование, мало ли, какой вред этот газ ей нанёс или может ещё нанести. Бывает же, что последствия и через неделю, и через месяц вылазят, так что лучше сразу провериться, чтобы не волноваться понапрасну.

Выслушав мужа, Маргарита помогла своей "приёмной дочери" собраться, и спустя минуту всё семейство уже покинуло мою квартиру.

В комнатах вновь установилась тишина, а на душе стало отчего-то грустно. Хм, если бы не договор Элена могла бы остаться со мной…

– Как я успел заметить, ты не слишком доверяешь Карлу и держишься в стороне от его людей, – всплыли в памяти слова наркоторговца. – Может, захочешь немного поработать на меня?

– Каким образом – поработать?

– Ты сам видел, какой интерес этот псих проявляет к Элене. Сейчас у меня связаны руки, и прекратить их общение не представляется возможным. А я хочу, чтобы она находилась под надёжной защитой. Мои люди, увы, не уберегут её в случае чего от его шавок. А ты сможешь.

Зубакин угадал, сильного доверия между мной и главой Дома и впрямь не было. И так как условия работы с оплатой он предложил хорошие, причин для отказа у меня не нашлось. Тем более, если бы Карл имел нездоровые планы на Романову, я бы всё равно был вынужден её защищать. А предложение отца Мальвины в свете всего вышеизложенного выступало просто приятным бонусом.

Карл-Алексей.

– Ну? Рот открывай, что я тебя как маленького ребёнка уговаривать буду?

– Не уговаривай, я и сама могу поесть!

– Раз сказали мне тебя покормить, значит, я и буду тебя кормить. И точка.

– Ой-ой-ой, у тебя будто родительский инстинкт проснулся, – вздохнула Элена, дотронувшись до белой повязки на своих глазах и открыв рот.

Я поспешил дать ей ложку овсянки. Та ещё гадость, но если врачи принесли девушке именно это, то не мне её всякими пирожными пичкать.

– Он у меня каждый раз просыпается, когда ты в детство впадаешь.

– Нянька ты моя заботливая, – слабо улыбнулась Эля, с неохотой жуя кашу. Не смотря на слепоту, выглядела она довольно бодрой и весёлой. Валерьянки никак наглоталась?

– Не, эту должность уже Рич занял, – возразил.

– Кстати, вы с ним уже помирились? Он говорил, что ты на него разозлился из-за…

– Его вранья? – закончил я за девушку, с насмешливой, слегка кровожадной улыбкой повязав ей полотенце на шею.

– Эй, я же не маленькая! Так как?

– Конечно, помирились. Обычно я брехунов их же собственными кишками душу, но для этого козла решил сделать исключение.

Что правда – то правда. Убивать его я больше не планирую, лишь напомню зарвавшемуся убийце кто в жизни хозяин, а кто – слуга…

– Лёш, а ты часто по совести поступаешь?

– А тебе зачем?

– Пример для подражания ищу, – засмеялась Элена.

– Нет, не часто, – воспользовавшись случаем, я дал ей ещё несколько ложек каши.

– Ха, ты, получается, такой же, как Рич? Врёшь направо и налево, людей люто ненавидишь, за любое неосторожное слово убить готов?

– Да, да, да, – поставив пустую тарелку на прикроватную тумбочку, на которой уже примостилась большая ваза с букетом цветов и не одним, я обнял опешившую девушку. – Всё правильно.

– Ага, так я и поверила. Ты на человека гораздо больше похож, чем он.