Юлия Лукова - Прах земной [СИ]

– А я откуда знаю? – пожал плечами хозяин квартиры, приблизившись. Лиса на него внимательно посмотрела, рыкнула и, махнув напоследок длинным, шикарным хвостом, выбежала из комнаты.

– Вот бы мне такую зверюшку. А врач этот… он лис, случайно, не разводит? Может, можно у него хоть маленького лисёнка купить? – просительно заглянув в глаза Рича, с надеждой спросила я.

Чем-то пушистая животина мне приглянулась, хотя раньше я за собой особой любви к братьям нашим меньшим как-то не замечала.

– Я спрошу у него, – сдавшись, пообещал неприкасаемый.

– Честно? Спасибо, – радостно воскликнула я, поддавшись внезапному порыву и обняв его.

– Да не за что…

Рич.

Элена ушла. Вернувшись в зал, я постоял немного в тишине, а затем громко позвал:

– Заходи.

Спустя пару секунд в дверному проёме появился растрёпанный Крюгер со своими любимыми круглыми очками на носу и, как обычно, с нездоровым блеском в глазах.

– Простите, герр Ричард, я не смог удержать Жемчужинку, она так вырывалась, так вырывалась, – пожаловался он, взлохматив себе волосы. – А фрау Романова уже ушла?

– А то ты не слышал. С самого начала стоял в коридоре и подслушивал.

– Я не подслушивал, вас и так было хорошо слышно, – неубедительно возразил Мифьен, подхватив на руки свою зверюгу. – И ничего она не беременная, просто растолстела немного, – погладив лису по большим бокам, грустно вздохнул мужчина.

– Уверен? Белые лисы и с собаками могут потомство иметь.

– Да? Откуда вы знаете?

– Не важно. И раз уж ты всё равно подслушивал, переведи мне всё, что Элена на немецком говорила, – но хирург неожиданно заупрямился. Встав в позу, он с гордо поднятой головой заявил:

– Я чужих секретов не выдаю. Их бин могила!

– Не кусай руку, которая тебя кормит. Слышал такую русскую поговорку, а, немец?

– Я ещё и француз, – мгновенно насупился Мифьен, отвернувшись.

– Рука, которая тебя кормит, – повторил я. – Сколько ты уже денег на опытах с моей кровью заработал?

– Это шантаж!

– Герр Крюгер…

– Она сказала, что вы большой дурак, но всё равно очень ей нравитесь.

– Это всё? И где та страшная тайна, которую ты не хотел выдавать?

– А вы сами не понимаете? Вы нравитесь фрау Романовой! А сказать "нравится" для девушек – всё равно, что признаться в любви.

Элена? Призналась мне в любви?

Скептически хмыкнув, я взял со стола одну из заинтересовавших девушку листовок и помахал ей перед лицом хирурга.

– Ладно, закрыли тему. Ты проверил ту кровь, что я тебе недавно давал? Что с онкологией?

– У меня оборудование старое, проверка ещё идёт. Но скоро всё будет готово. И это… я параллельно провёл другое исследование, – Миф поглядел в мою сторону с немым вопросом. Пришлось кивнуть ему, чтобы он продолжал. – Я нашёл в принесённой вами крови нафетон, только более качественного состава, чем у вас. Ради эксперимента я разбавил полкуба этой крови пятью кубами крысиной, и через минуту в колбе образовалось много нафетона, идентичного вашему. Понимаете, что это значит?

– Обладатель крови с качественным нафетоном может вызывать зависимость у окружающих его людей и животных? – спросил я, прочистив горло.

– Что-то типа того. Герр Ричард, познакомьте меня, пожалуйста, с этим человеком. Это же феномен… дар природы! – сбивчиво говорил он, загибая пальцы.

– Ничем не могу помочь, – осадил его я, отступив назад и упав в кресло. Ноги не держали, в ушах нарастал шум.

В принципе, и до этого было понятно, что моя "привязанность" к Элене имеет крепкие корни, сродни физической зависимости, но получить научное подтверждение этого я был всё же не готов.

– Что будет, если резко перестать общаться с… одарённым человеком?

– Ломка начнётся.

Значит, холод и онемение, которое приходит, когда я долго не вижу Романову, это ломка? И мне нужно будет вытерпеть всё, чтобы снова стать свободным? Я же не выдержу…

Ага, легче сразу застрелиться.

На часах было примерно три часа ночи, когда в окно моей комнаты постучались. Да-да, именно в окно. Поначалу я испугалась, но потом разглядела того, кто додумался навестить меня в столь поздний час и успокоилась. Нет, это был не Пётр, тем более, что он с отцом вернётся домой только через два дня, а Рич.

Встав с кровати и накинув халат, я открыла окно, пустив в спальню холодный, морозный воздух и пьяного мужчину.

– Ты зачем припёрся, трезвенник хвалёный? – я включила маленький светильник над кроватью, чтобы лучше видеть нежданного визитёра, который сейчас сидел на подоконнике и изучал свои когти. – И как ты прошёл через охрану?

– У Карла одолжил одну вещицу и отключил камеры на заборе, – явно испытывая моё терпение на прочность, не сразу ответил Рич.

– Да? А припёрся-то ты зачем, друже? – с сарказмом повторила, пойдя к нему поближе.

– А ты не рада, что я пришёл?

– А чего мне радоваться? – насмешливо спросила я, осторожно принюхиваясь и пытаясь определить, сколько он успел выпить, прежде чем его посетила "светлая" мысль прийти ко мне.

– С того. Ты же меня любишь.

– И всё-таки ты знаешь немецкий, – прошипела я, разозлившись. – Только на троечку. На троечку с очень большим минусом. Потому что я не говорила, что люблю тебя, а говорила, что ты мне нравишься. Но поверь, это проходящее чувство, и своим поведением ты скоро окончательно его из меня выбьешь!

– Не любишь, да ну? – нагло ухмыльнувшись, Рич притянул меня к себе и, не замечая протестов, поцеловал. Так, словно… словно… в общем, теперь была его очередь искать у меня клыки.

– Что с тобой творится? – удивлённо прошептала я, тяжело дыша и чувствуя, как сильно колотится сердце в груди.

– Не знаю. Я ведь дурак и ничего не знаю, да? – в конец развеселился он, вызвав новый приступ злости с моей стороны.

– Ах ты брехло пьяное, что ты уже задумал? Ты меня ещё в больнице своими приколами раздражал, и сейчас покоя не даёшь!

Приложив палец к моим губам, Рич достал из кармана плаща какой-то мешочек, передал его мне и, открыв окно, спрыгнул вниз.

Пьяный, покалечишься же! – хотелось крикнуть мне, но крик этот отчего-то застрял в горле.

– Ты в порядке? – тихонько пискнула.

– Да что со мной будет? – философски буркнул неприкасаемый, по колено стоя в снегу. – Э-эль, – позвал серьёзно.

– Что?

– Хотя мы больше и не связаны договором, я всё равно буду убивать тех, кто вредит тебе, – сказав это, он развернулся и пошёл прочь.

– Эй, не надо никого убивать! Эй! – крикнула я, офигев от такого заявления. – Учись быть нормальным человеком!

Облизав припухшие после поцелуя губы, я закрыла окно. Дрожащими руками развязала мешочек и достала оттуда синицу и снегиря. Они были точь-в-точь, как те, что мне подарили вместе с тюльпанами в больнице. М-да…