Александр Поляков - Факел [СИ]

Александр соскочил с велосипеда.

– Не было информации и можно было только гадать, что делать отряду, – произнес Морозов. – Сейчас ее много и тем более не понятно, чем мы там будем заниматься…

– Садиться не будешь? – спросил Дягилев. – Тогда погуляем…

– Ты, наверное, знаешь про места, где имеется выход энергии из-под земли – их еще называют аномальными зонами? Отрицательная энергия вредна для живых организмов, вызывает агрессию и жестокость – люди обходят такие места стороной. А вот объекты фашистской Германии, наоборот, располагались поблизости от таких зон. Кенигсберг – не исключение.

Он помолчал.

– В вашем задании две части – разведка и последующее уничтожение двух убежищ подводных лодок на побережье. Там уже давным-давно все демонтировано и остались только железобетонные конструкции. Вторая часть задания – нужно найти спуск в лабиринт, а затем пройти его до выхода. Эти ходы в земле пересекают аномальную зону, которая расположена очень глубоко.

Дягилев подобрал камешек и, размахнувшись, забросил в реку.

– Специалист по таким зонам у нас Васильев. На кой черт ему это надо – непонятно, но методы у него бесчеловечные. Представляешь, правдами и неправдами загоняет туда людей, а потом берет на заметку самых стойких.

– Так можно отказаться, да и все! – воскликнул Александр. – Если ты чувствуешь, что опасно.

– Отказаться… – повторил Дягилев, поднимая голову. – Луна должна быть, а диска не видно.

Он поглядел на Морозова.

– Был у нас такой Николай Супрун. Отличный парень, смелый, удачливый… Васильеву отказал и группу в зону не повел. Где он теперь – никто не знает. Исчез и жена его тоже… я справки наводил – ничего. Может, он в стране какой-нибудь другой, а может…

Он почесал бровь.

– Ты зря, Сашка, с Васильевым задираешься, он смеется, улыбается, а потом, гляди…

– А что там, в зонах этих? – спросил Морозов.

– Я там не был, – обронил Дягилев. – Можно предположить, что пропавшие музейные коллекции там и спрятаны. Надежней и места нет. Только зачем это Васильеву? Руку ему пожмут, слова хорошие скажут и все.

– Молодильные яблоки, живая вода и сапоги-скороходы?

– Соображаешь, Морозов!

Александр поглядел на него.

– А почему я тебе должен верить, дядя Сережа? Может, ты меня о яме впереди предупреждаешь, а при случае в пропасть столкнешь?! Сам-то ты за кого или против кого?

– Не простой ты, Морозов! Сколько работаю с тобой, столько и удивляюсь! Мы сейчас ни за кого, но давление на нас страшное! Ждем второй силы, которая Васильеву противовес. Посмотрим, кто кого одолеет, и к победителю с поклонами. Может, это ты и будешь…

Александр отметил про себя это настойчивое "мы".

– Пули-то хоть серебряные будут? – спросил Морозов. – Колами осиновыми снабдите?

– Бронебойно-зажигательные не подойдут?

Морозов усмехнулся.

В тишине послышался шорох шин.

– Кто-то едет, – сказал Дягилев. – Не нужно, чтобы нас видели.

Александр сел на велосипед и выехал на дорогу. Он был уверен, что это Снежка и не ошибся. Сзади послышался сдержанный рокот двигателей и плеск воды.

Выражение лица ее было настороженно-подозрительное.

– Я же тебе объяснил – встреча деловая.

– Пожалуйста, встречайся, – ответила она. – Только если я вас поймаю, не обижайтесь!

– Лови! – крикнул он и нажал на педали. Она развернула велосипед и бросилась вдогонку. Два километра до поселка они мчались рядом, и одновременно влетели в гараж.

Александр лихо затормозил, соскочил и бросился к лестнице, ведущей наверх. Снежка не отставала. Они вбежали в свою комнату и остановились.

– Все равно я тебя поймала! – объявила она. – И что с тобой теперь делать?

– Влюбись! – просто ответил он.

Эту ночь они ласкали друг друга без стеснения и заснули под утро.

Проснулись, когда мать постучала им в дверь. По тому, как ярко светило солнце в щели между шторами, было около полудня.

– Сегодня мне нужно побывать на острове, в филиале и решить вопрос с танцем, – сказал он. – Ты со мной?

– Ты же хочешь, чтобы я занималась Клубом, – ответила Снежана, улыбаясь. – Вот я туда и поеду.

У нее было хорошее настроение.

Еще до завтрака Александр связался с Ильей. Новый командир ЭПРОНа был растерян, смотрел виновато.

– Вид у тебя неважный, – заметил Александр. – Что случилось?

– Главный эколог Новосибирска запретил работу на электростанции. Мол, загрязняем окружающую среду.

– У вас на выхлоп ничего нет? В смысле фильтров?

– Все есть, а он все равно запретил…

– А Дягилев что?

– Он сказал, что ему сейчас не до меня…

– Жди, скоро буду!

Дягилев трусит, подумал Морозов. Наболтал вчера лишнего…

Он позвонил в филиал.

– Дядя Сережа, привет! На остров нужно тебе прилететь, со мной встретиться.

– Здравствуй! Я сегодня не в том настроении, пропади оно все пропадом!

– Что ты раньше времени помираешь-то?! – заметил Морозов. – Это мне нужно опасаться, основной удар на меня. Ты ведь не все мне рассказал, а должен – до последней мелочи! Как же это будет выглядеть, если ты знал и не предупредил?…

– А если ты с Васильевым заодно, тогда мне не жить!

– Чего же ты вчера мне тайны выдавал? За это Васильев тебя, как жука, на булавку наколет.

– Словечки у тебя, Сашка! Я глаза закрою, по разговору – мужик сорокалетний с большим опытом, открою – мальчишка передо мной! Ты в кого такой уродился, а? В родственника своего, звездолетчика?

– Я тебе на острове объясню, в кого! Что б непременно был, понятно?!

Морозов решил посмотреть, как трудится эколог и подключил большой экран.

Семен Васильевич Горовец был мужчина представительный, невысокого роста, но широк в плечах, силен, по происхождению не из дворян, на земле стоял крепко, основательно. Любил природу, цветы и свежий воздух. В кабинете он как раз заботливо поливал астры в зимнем саду. Его плотная фигура в белом костюме склонилась над вазой.

Александр представился сотрудником новосибирского филиала.

– Семен Васильевич, вы запретили использовать газогенераторную электростанцию на тренировочной базе ЭПРОН-Обь и там все остановилось. Спуски под воду невозможны без освещения дна реки, а также без понтонов, которые работают на аккумуляторах. В Новосибирске не достаточно энергии – это общая проблема. Сторонники подачи энергии от солнечных батарей, так и не договорились с коллегами, отстаивающими идею ядерных электростанций на орбите Луны. Потребители энергии оказались в странном положении. Отряд специально попросил разрешения на работу мобильной электростанции. Все необходимые фильтры установлены.

Горовец отложил лейку, прошел в кабинет, уселся за свой основательный двухтумбовый стол, пригладил пшеничные усы и сказал: