Зеб Шилликот - Экстерминаторы. Стальной город

Молодая женщина обернулась, коротко кивнула мужчинам и снова занялась своим делом.

Кавендиш испытал чувство легкой досады: хоть он и относился к прекрасному полу с известной долей пренебрежения, однако же был весьма чувствителен к его чарам. Но разведчик утешился очень быстро, справедливо насчитав, что сейчас не самое подходящее время для заигрываний, а молодая женщина, скорее всего, его просто не заметила.

Джаг был поглощен другими мыслями. Нахмурившись, он наблюдал за страшным поведением ощетинившейся крысы, в бешенстве бросавшейся на старый ссохшийся башмак. Ярость грызуна была весьма впечатляющей: острые белые клыки рвали толстую кожу так, словно это был смертельный враг, загнавший зверька в угол.

Джаг обратил внимание на налитые кровью и вылезшие из орбит глаза крысы. По ее острой мордочке, распухшей от яростных наскоков на ботинок, текла кровь.

— Что это с ней? — поинтересовался Джаг у молодой женщины.

Та подняла голову.

— Она взбесилась, надышавшись в пустыне Има-ко ядовитого газа. С тех пор, завидев обувь, она принимает ее за кота.

У Джага нехорошо засосало под ложечкой. Стоящий у него за спиной Вольфганг Зун суетливо замахал руками, словно у него начались желудочные колики.

— Ну, что мы здесь стоим… Пойдемте ко мне в кабинет, — торопливо произнес он, указывая компаньонам на угол, выгороженный ширмами. — Там нам будет удобнее обсудить детали предстоящей работы!

Джаг пошел следом за ним, заметив по дороге и других животных, отличавшихся необычным поведением: голубь упорно пытался протиснуться в горлышко бутылки, а гепард, закатив глаза, дрожал, словно напуганный котенок.

Внезапно Джаг почувствовал, как вокруг его запястья сомкнулись тонкие крепкие пальцы Тании.

— Таковы последствия отравления газом пустыни, — тихой скороговоркой объяснила она. — Это сильнейший галлюциноген, действие которого прекращается только по прошествии трех месяцев. Как правило, еще раньше жертва отравления либо сходит с ума… либо кончает жизнь самоубийством. Вольфганг Зун — та еще каналья, поэтому не стесняйтесь, просите больше! Выжмите его, как лимон!

И, прежде чем Джаг успел что-либо спросить у нее, девушка исчезла в лабиринте клеток.

А на земляном полу бешеная крыса продолжала сражаться с воображаемым котом..

Джаг в раздумье остановился, а потом, встряхнувшись, прошел за ширмы, где Зун уже заливался соловьем, пытаясь утопить в потоке слов неприятное впечатление, произведенное на его гостей поведением взбесившегося грызуна. При этом он щедрой рукой разливал по стаканам ароматный напиток янтарного цвета.

С блестящим от пота лицом и масляными глазками Вольфганг Зун проводил Джага и Кавендиша до порога гигантского шапито.

— Хорошенько расслабьтесь, ребята, — по-отечески напутствовал он компаньонов, довольно потирая руки. — Но не забудьте вернуться на рассвете. К тому времени караван будет уже готов к отправке!

Попрощавшись с Зуном, Джаг и Кавендиш направились к ограде.

— Он все еще там? — озабоченно спросил разведчик, подходя к воротам.

— Нет, ушел, — ответил Джаг. — Теперь можно где-нибудь спрятаться и подождать… Если я не ошибаюсь, ты хотел именно этого?

— Ты попал прямо в точку! — кивнул разведчик. — Этот Зун почему-то не внушает мне доверия.

— Тут слева есть кузов автоцистерны, — шепнул Джаг, громко лязгая воротами, — с него все отлично видно. Только нужно поторопиться, чтобы добраться до него раньше, чем наш новый босс до своего наблюдательного поста.

В несколько прыжков, поднимая фонтаны брызг, приятели домчались до остова автоцистерны и проскользнули в лишенную стекол кабину.

Огромная цистерна была заполнена дождевой водой, собиравшейся во время ливней через три открытых наверху люка. Вода плескалась в емкости при малейшем толчке, и Джаг с Кавендишем с содроганием думали о том, что произойдет, если изъеденная ржавчиной цистерна даст течь: их с головой накроет поток застойной и, скорее всего, токсичной жижи. Такая перспектива не улыбалась ни одному, ни другому. И хотя эта возможность была чисто гипотетической, атмосфера автомобильного кладбища давала простор безудержному полету фантазии.

Кавендиш устроился на остатках сиденья водителя и машинально положил руки на погнутую баранку.

Неподвижные и молчаливые люди словно растворились в ночной тьме, набросившей на них свой камуфляж. Гроза прошла стороной и теперь громыхала где-то в отдалении, так что ни одна вспышка молнии не нарушала густой непроглядный мрак.

Так прошло около получаса. Один из служащих Зуна вышел на порог шапито с клеткой в руках и резким движением вытряхнул из нее крыс-почтальонов, которые с недовольным писком мгновенно разбежались по заданным маршрутам, позвякивая привязанными к шеям металлическими гильзами-пеналами с почтой.

— Вот счастливчики, — ухмыльнулся Кавендиш. — За работу с ними рассчитаются многосерийным оргазмом!

— Этот Зун — хитрая бестия, — сказал Джаг. — Не удивлюсь, если он попытается обвести нас вокруг пальца…

— Он слишком быстро уступил, когда я потребовал вполовину увеличить наш гонорар, — подтвердил разведчик. — Подозрительно быстро. Либо он вообще не намерен нам платить по возвращении, либо он сам получил астрономическую сумму…. а это лишний раз свидетельствует о ценности или опасности груза, а то и того, и другого вместе! Как бы нам не пришлось жалеть, что мы ввязались в это дело…

Чуть позже в поле зрения приятелей появился волк с двумя большими кожаными сумками на спине. Зверь принюхался, и его сверкнувшие зеленью глаза немедленно остановились на остове автоцистерны.

— Он нас учуял, — пробормотал Джаг. — Надеюсь, от нас не исходят никакие волны.

Но волк тут же потерял к ним всякий интерес и, развернувшись, одним прыжком скрылся в лабиринте автомобильного кладбища.

Джаг обхватил плечи руками. Липкая, всепроникающая влажность просочилась под одежду и леденила тело до мозга костей.

Прошло еще много времени, прежде чем из темноты донесся приглушенный шум приближающегося каравана, возвестивший конец долгому ожиданию Джага и Кавендиша.

— Вот они, — шепотом произнес разведчик, пригибаясь к приборной доске.

Джаг немедленно последовал его примеру.

В круге света у ворот шапито появились мокрые верблюды, которых вели караванщики в халатах без рукавов и черных тюрбанах. Все они были вооружены автоматическим оружием, перевиты патронными лентами и увешаны гроздьями ручных гранат.

Ноги верблюдов подкашивались от усталости и тяжести длинных темных деревянных ящиков, прикрепленных с обоих сторон их горбов.

Погонщики рассыпались полукругом, взяв оружие на изготовку и организовав таким образом оборону. Они бросали по сторонам беспокойные взгляды, обмениваясь отрывистыми фразами на гортанном языке, которого ни Джаг, ни Кавендиш никогда в жизни не слышали.