Петр Воробьев - Разбой

– Голубь? Какого йотуна? – удивился наблюдатель.

– Голубь?! Я знаю, что это! – прозвенел рядом голос Каи. – Ракеты Бируса Шкуродёра! Система наведения – живая птица! Обучена прицел клювом вести!

Кая была сведуща в новостях биологии, и её слова мгновенно прояснили для Вамбы, как занюханные разбойники с полужёстким аэронаосом смогли позволить себе управляемые снаряды. Хороший голубь-вестник мог стоить и марку золота, но просто голубей (например, в пирог) продавали никак не дороже чем по полудюжине за полтора скиллинга.

– Ну подойжди побжлиже, – зловеще-нечленораздельно манил бонд с пищалью.

Пятый разбойник на площадке заморгал вестовым фонарём: «Оойтидте от оужрия инчае собйом». Его товарищи принялись устанавливать обтекатель на ракету.

Из громкоговорителя, Гида шкипер сказала: «От оружия не отходите, стволы слегка опустите. Редин, передавай! Сами побираемся. Можем дать четыре марки».

– Ну чжто ж они ближе не подойждут, – ныл бонд, оторвавшись от прицела и странно оттопырив щёку.

– Потому что у ракеты дальность на пять гроссов точно больше, чем у твоей дедовской, – объяснил золотопоясный купец.

«Полтраы дюжныы морак», – передал пятый разбойник в ответ. «Броасйте оружеи готовет выпук у вас ест диалетп».

– Наглеют, – заключил венедский купец. – Точно ты их не достанешь?

– В пужырь, может, и попаду, а толку, – бонд сплюнул по ветру заряд макубной жвачки. – Чтоб толк был, надо зажигательным в двигатель, или прямо в ракету…

– Соедини меня с мостиком, – вдруг крикнула Кая.

Вамба оторвался от телескопа. Правый глаз Каи был прикрыт сложным прицельным приспособлением с фосфорной катодной трубочкой внутри, подключённым к ускорителю. Кто-то ещё поднимался по винтовой лестнице: Самбор в том самом кунтыше и с луком Пальнатоки, и некто в поморянских доспехах и колошенском шлеме (Меттхильд?).

– Реддин, передавай. – сказала Гида из громкоговорителя. – Десять марок соберём, нужно три диалепта. Оружие не бросим. Нет такого в обычае. Нашего слова достаточно.

Самбор вытащил из сумы на поясе моноптр с фотоумножителем, взглянул на разбойничий корабль, передал прибор Меттхильд, и спросил:

– Как-как эта байда попяченная называется?

– «Конь Хведрунга»! – ответил наводящий.

– Откуда ж название знакомо… – задумался мечник.

Фонарь на «Коне» снова заморгал. Оба корабля вышли из облаков, так что последовательность вспышек легко читалась невооружённым глазом. «Бросайте оружии счот десят мигов восем шсет»…

– Это совсем не по обычаю! – вознегодовал бонд.

– Реддин, передавай. – спокойно сказала Гида из громкоговорителя. – Запустите ракету, багудий [246]уд получите.

Декарх расчёта при тайфуре передал Кае трубку бортового телефона.

– Шкипер, здесь Кая схо…

Разбойники на площадке отступили на почтительное расстояние от ракеты.

– Запускают! – крикнул наводящий.

– Что-о? – сам себе не веря, удивился купец.

– Полторы рёсты! – Поволян повернул чупагу в воздухе, прищурясь и словно что-то примеряя. – Кая, стреляй!

Кая подняла правую руку, прикрыла левый глаз, и замерла.

– Ансур, огонь! – повелел голос шкипера. – Бей по ракетам, как приблизятся!

– На таком расстоянии, – начал наводчик, вновь направляя ствол тайфура на разбойничий аэронаос.

Ансур пушкарь не успел объяснить своих трудностей: ускоритель загудел, одновременно на месте направляющей с ракетой на «Коне» блеснула вспышка.

– Так их! – заорал бонд.

– Яросветова десница твоей рукой вела, дева! – провозгласил золотопоясный. – А ну мёда сюда! Гулять будем!

К их голосам присоединились и другие. Вамба глянул в телескоп. Взрыв не перебил хребет «Коня Хведрунга», но остатки боевой площадки вместе с пусковой установкой для ракет летели в море. Запахло озоном, прогремел раскат. Астроном подбежал к супруге (да!) и торжествующе поднял её в воздух, не обращая внимания на то, что всю сцену снимают клеохронисты.

– Я её хотела на подлёте сбить, – печально сказала Кая. – И птичек жалко…

– Не жалей, – утешил Самбор. – Это были неправильные разбойники. И у них, наверное, были неправильные птички. Так?

– И вот о чём вспомним, – Поволян прицелился в направлении начавшего набирать высоту и отставать разбойничьего корабля и щёлкнул фотокитоном. – Тебе скоро перед тингом свидетельствовать, и теперь точно никто не скажет: «Да что её слушать, она никого даже ещё толком не убила»…

«Над образом надо работать», – вспомнил Вамба, держа пахнувшую озоном и горелым пластиком тиванскую воительницу в объятиях.

– В долю вошли Волын, Кильда, Бирка, Обу, и Альдейгья – Волын в треть, прочие по одной шестой, – рассказывал венед, обвешанный оружием весомой судьбы: меч Кеннехада, лук Пальнатоки, лагунда собственная.

– А где ж ещё шестая? – спросил Осеберт историк, схоласт мистерии папирусного дракона, вооружённый пока безымянным и ничем не прославленным мечом.

– Понятно, что и этого не напишут в дённике. «Встречная мошна», – судя по тону, Самбор повторил чьи-то слова.

– Что? – не понял схоласт.

Аэровагон тряхнуло на стрелке.

– Битек Вихратович, старшина золотой сотни Альдейгьи, разбрюжался, мол, если вы об этом замысле так радеете, одну шестую золота найдёте и вложите сами. Он почти вмиг до того нас же поддержал, мол, каждый токамак – это как маленькое солнышко? Поволян говорит, «Идея та же. Я хотел уточнить, в чём различие, да Сеймур меня что-то за плащ потянул: «Молчи». Старшина себя по поясу хлоп: «Вот оно-то нам и надо, зиму одолеть»! Кошель на поясе звяк, так он, верно, тогда же и придумал про встречную мошну. Да русал [247]с ней, с шестой частью, что мне, в самом деле, торговаться за неё? Я бы ради такого даже семейный аэронаос продал, если б его до меня уже не продали. Собственно, почему мы здесь. Пока Сеймурова ватага переделывает двигатели, а сатисские схоласты выполняют заказ на части для токамака, мне, электрику, на «Гулльвейг» делать считай что нечего. Так мы со товарищи, кто тоже пока без дела, и решили подзаработать. Померанцевые схоласты пошли искать «Родителя чудовищ» на пупындрах [248]с эхолотами…

– А на что вам Кальмотов аэронаос?

– Там одного альвского золота по слухам было несколько пудов. Это померанцевые, а мы с хрустальными да бирюзовыми к вам. И за номисмы, и дружественному мистериону помочь, и мне в Бунгурборг почти по дороге.

– А в Бунгурборге что?

– Там уже очищают висмут и стронций. Свезём в Щеглов Острог, туда же – расчёты и чертежи, а они сработают статоры для сверхпроводящих обмоток. Может, по пути найдём ещё какую работу.

– Слух есть, йомсы в обиде, что подкрылышей у них отбиваете…