Оливер Боуден - Assassins Creed. Ренессанс

Времени зря не теряли. Не прошло и двух недель, как младший Аудиторе, отправившись в путь по Тибру (вместе с драгоценным Яблоком), сошел с корабля на пристани близ старинного римского замка Сант-Анджело. Он старался быть предельно осторожным, но либо Родриго помогал сам дьявол, либо папские шпионы отличались редкой пронырливостью. У ворот пристани ассасина поджидал целый отряд солдат Борджиа. Это вынудило его с боем пробиваться к Пассетто ди Борго – короткой насыпной дороге, соединявшей Сант-Анджело с Ватиканом. Теперь, когда Родриго узнал о его появлении, время начало работать против Эцио и его друзей. Единственным решением была быстрая, целенаправленная атака. С проворством рыси он прыгнул в воловью упряжку, что отъезжала от пристани, доверху нагруженная бочками. Ассасин забрался на самую высокую бочку, а оттуда перепрыгнул вверх, на балку, к которой крепился блок для подъема грузов. Разинув рот, солдаты смотрели на эти трюки. Не задерживаясь на балке, Аудиторе спрыгнул на конного сержанта, который вскоре полетел вниз с перерезанным горлом, а у лошади появился новый всадник. Все это произошло настолько быстро, что солдаты не успели схватиться за мечи. Эцио без оглядки поскакал вверх по Пассетто. Солдатам Борджиа было за ним не угнаться.

Ворота оказались слишком низкими и узкими. Проехать через них на лошади было невозможно. Пришлось спешиться. Почти не задерживаясь, быстрыми и точными ударами скрытых клинков Эцио убрал двоих караульных, охранявших ворота. В своем достаточно уже зрелом возрасте он неустанно муштровал себя упражнениями и потому ловкостью и быстротой не уступал молодым. Аудиторе находился в расцвете сил. Он был непревзойденным ассасином, настоящей жемчужиной своего ордена.

Пройдя ворота, Эцио оказался в узком дворике, на другом конце тоже были ворота. Караульных там он не увидел. Ворота открывались рычагом. Ассасин уже протянул к нему руку, когда с парапета послышалось:

– Задержите злоумышленника!

Первые ворота с шумом захлопнулись, и Аудиторе оказался в ловушке.

Он приналег на рычаг. В него уже целились с парапета, но, прежде чем лучники дали залп, Эцио удалось проскочить в щель между створками ворот. А стрелы продолжали сыпаться, застревая в дереве.

Так ассасин проник в Ватикан. Неслышно, как подкрадывающийся кот, Эцио двигался по лабиринтам коридоров, ныряя в тень при малейшей опасности наткнуться на караульных. Он знал, что ни в коем случае не должен выдавать своего присутствия, особенно теперь, когда охрана наверняка шла по его следу. Наконец он достиг цели своего путешествия – Сикстинской капеллы. Внутри она была похожа на пещеру.

Гениальное творение Баччо Понтелли – Сикстинская капелла – начало строиться при папе Сиксте IV (давнем враге ассасинов). Строительство завершилось двадцать лет назад. Несмотря на обилие зажженных свечей, в капелле было довольно темно. Из сумрака проступали стенные фрески Гирландайо, Боттичелли, Перуджино и Росселли. Роспись потолка еще продолжалась.

Эцио пробрался в Сикстинскую капеллу через украшенное витражом окно, открытое по причине ремонта. Он застыл в амбразуре окна, оглядывая громадный зал. Внизу Александр VI в золотом папском облачении служил мессу, читая из Евангелия от Иоанна:

– In principio erat Verbum, et Verbum erat apud Deum, et Deus erat Verbum. Hoc erat in principio apud Deum. Omnia per ipsum facta sunt, et sine ipso factum est nihil quod factum est… [165]В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как единородного от Отца…

Эцио дождался конца мессы. Почти все прихожане разошлись. Остался лишь сам папа с помощниками – кардиналами и священниками. Знал ли Испанец о том, что ассасин придет сюда? Замышлял ли столкновение с ним? Об этом Аудиторе мог только гадать. Зато ему предоставлялась редчайшая возможность избавить мир от самого опасного в мире тамплиера. Оттолкнувшись, Эцио спрыгнул с амбразуры, приземлившись напротив папы. Он мгновенно выпрямился и… Ни сам папа, ни служители не успели и глазом моргнуть, как потайной клинок Эцио вонзился в ожиревшее тело Александра VI – он беззвучно рухнул на пол и замер у ног ассасина.

Тяжело дыша, Эцио наклонился к нему:

– Я думал… я думал, что преодолел в себе это. Думал, что смогу подняться над местью. Но не смог. Я всего лишь человек. Я ждал слишком долго и слишком много потерял… А ты – раковая опухоль на теле мира, которую надо было вырезать ради всеобщего блага. Requiescat in pace, sfortunato [166].

Аудиторе собрался уйти, но тут случилось нечто странное. Рука Родриго обхватила Посох, и тот сейчас же вспыхнул ослепительным белым светом. Пространство Сикстинской капеллы начало кружиться. Синие глаза Испанца резко открылись.

– Ты просчитался, ничтожество, – сказал Борджиа. – Я еще не готов и не собираюсь упокоиться с миром.

Последовала новая яркая вспышка. Священники, кардиналы, а также несколько прихожан, еще не успевших покинуть зал, рухнули на пол, крича от боли. Над ними поднимались струйки светящегося дыма, которые тянулись к сверкающему Посоху, что папа крепко сжимал в руке. К этому времени Испанец успел подняться на ноги.

Эцио бросился к нему, но Родриго закричал:

– Не приближайся ко мне, ассасин!

Борджиа замахнулся на Аудиторе. Раздался звук, похожий на треск молнии, и в то же мгновение невидимая сила подняла Эцио в воздух и отбросила в дальний конец зала, перенеся через тела стонущих и корчащихся от боли священников и прихожан. Родриго ударил Посохом в пол возле алтаря. От распластанных тел снова потянулись светящиеся струйки дыма.

Вскочив на ноги, ассасин бросился к своему врагу.

– Да ты настоящий демон! – воскликнул Борджиа. – Почему ты все еще жив?

Вскоре папа понял, в чем дело. Сумка на поясе Эцио, в которой лежало Яблоко, ярко светилась.

– Вот оно что! – Глаза Родриго вспыхнули. – Яблоко при тебе! Как предусмотрительно ты его захватил. А теперь отдай его мне!

– Vai a farti fottere! [167]

– Боже, как вульгарно! – засмеялся Испанец. – Но боец ты неукротимый. Совсем как твой отец. Радуйся, дитя, ибо скоро ты с ним встретишься!