Василий Баранов - Флибустьерское синее море

— Свен, стоять! — Крикнул он. Теперь Данька встревожился.

— Что там? Что там, Даня? — Капитан почувствовал, там не все идет гладко.

— Ничего страшного. Подарок саперу, второй взрыватель. Вибрационный взрыватель ромашка.

— Даня, это что? Серьезный случай?

— Как сказать. Как сказать, папа. Угадать надо. Тут лепесточки. Надо нажать на один из них. Только который. Что, красавица, погадаем? Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет.

Клавка не могла из себя ничего выдавить. Данька себе говорил, тупорылый. Чему тебя учили. Какой из этих лепестков нажать. Это знал только тот, кто ставил взрыватель. Стержень взрывателя опускается вниз. Срабатывает защелка. Там, на скрытой от глаз части, есть метка, указывающая на единственный верный лепесток. Пять лепестков, и у тебя только двадцать процентов угадать. Восемьдесят процентов за то, что тебя разнесет в клочья. Даня водил пальцем над взрывателем и шептал: любит, не любит… К черту пошлет. Нажать здесь. Лепесток следует нажимать плавно. От любой вибрации он сработает, даже переносить заряд после установки этого подарка опасно. Даня плавно нажал. Щелчок. Взрыватель выскочил из гнезда.

— Я говорил, Клава, к черту пошлет. — Он вытащил взрыватель и положил его на стойку рядом с кассой. — Вот так, красавица. Ты мне танец обещала. Пойдем. — Он взял девчонку за руку, помог ей выбраться из-за кассы. Провел ее в торговый зал. Клава стоит, ни жива, ни мертва. Не может двигаться. А Даня запел: бессо ме мучо… И вот, горячий испанский парень, обещающий нежность и страсть танцует возле кассирши.

— Что, Даня. Все? — С тревогой спросил Свен.

— Конечно. Все. Дай мы потанцуем. Сегодня мы танцуем. — После такого можно и повеселиться.

К магазину подъехала полиция. Выскочили. Гришка у входа махал руками и как попугай кричал: технический перерыв. Технический перерыв.

Подошли полицейские.

— Что там?

— Бомба.

Полицейские вошли внутрь. Увидели картинку. Кассирша и какой-то парень танцуют.

— Это ложный вызов? — Что за дурацкий розыгрышь.

— Нет, парни. Все нормально. — Заверил их Данька, подошел к кассе. — Вот, забирайте. Ваше.

Гришка вслед за полицейскими вошел в магазин. Один из полицейских, сапер, подошел, заглянул в сумку.

— Да, хорошая штучка.

— Парни, вы еще вот это заберите. Второй взрыватель. Мне он не нужен. Может вам куда сгодиться.

Даня указал на взрыватель "ромашку". Сапер посмотрел, присвиснул.

— Вот это да!

— Что? — Спросил майор, стоявший рядом.

— Вибровзрыватель "ромашка", смерть сапера. После первого взрывателя включается второй. Разрядить его не возможно. И вывести мину не получится. Рискованно. Малейший толчок. И все. Видишь, майор, шесть клемм. Надо нажать одну. Не угадаешь, конец. Мало шансов угадать. Повезло тебе, парень. Ты где научился?

— В школе, на уроках труда. — Привязался. Мужик, сам знаешь, где такому учат.

— Давай документы. Шутник.

У Даньки с собой был только студенческий билет. Он протянул его майору.

— Юридическая академия?

— Так точно. Буду полицейским.

— И там тебя научили…

— Да, на уроках труда. Мы постоянно только этим и занимаемся.

— Ясно. Адрес? — Начали оформлять протокол.

Покупатели поспешили уйти. Бог с ними, с продуктами. Мужичонка в потертой шапке и дубленке тоже выбрался из магазина, прижимая к себе ее, родную. Он спас ее от террористов. Теперь есть настоящий повод отметить это дело. С другой стороны, и платить не пришлось. Что бы им почаще эти бомбы подкладывать. Жаль, надо было вторую бутылку прихватить. Протокол составили. Кассир рассчитала Даньку. Она все еще пыталась прийти в себя. Не каждый день ты сидишь на пороховой бочке. Ребята вышли из магазина, сели в машину. Еще сотня метров и они возле дома Гриши. Поднялись в подъезде, вошли в квартиру. Дома никого не было. Жажгли свет, прошли на кухню, вытащили свои покупки.

— Сейчас чайник подогреем. — Сказал хозяин. — Даня, микроволновку включи. В холодильнике котлеты оставались. Вот батон.

Даня нарезал батон, порезал сало. Разложил его на хлеб. Свен, никого не дожидаясь, взял один из кусочков хлеба с салом. Откусил.

— Парни, только у нас можно отведать такое.

— Так ешь, папа.

— Не заставлю себя упрашивать. Я же пират, а не барышня.

Чайник закипел. Гриша выключил конфорку. Они не слышали, как вернулся домой Игорь Иванович. Он прошел на кухню, увидел гостей.

— Добрый вечер, честной компании.

— Добрый вечер.

— Это мой папа, — представил Гриша Свену своего отца. — Игорь Иванович.

— А это мой, — вмешался Данька, — Александр.

— Очень приятно, — поздоровался Игорь Иванович с капитаном. — Не помешаю?

— Нет, папа, садись. Я тебе котлеты положу. Потом чай будем пить. У нас торт есть.

— О! А что празднуете? — Генерал с любопытством смотрел на отца Даньки.

— Да вот, — сказал Даня, — отец в отпуск приехал на недельку.

— Хорошо. Я слышал, вы давно не виделись. И недавно нашли друг друга. — Ему хотелось услышать эту странную историю из уст своего курсанта, Даньки. — Как тебе посчастливилось отца найти?

— Это такая удивительная история. Я сам не поверил, — начал Данька, — Летом решил в отпуск съездить, а тут реклама. Места удивительные, загорать и купаться можно. Думал, в рекламе врут. Но поехал. В Мурманск.

— В Мурманск?

— Ну, да. В Мурманск. Море ласковое, солнце. — Лицо Дани изображало полную искренность. Ни слова лжи. Глаза честные-честные. — И в самом деле, номер в гостинице не далеко от моря. Хорошая гостиница. А кругом жара стоит. Обычно я сланцы на ноги надену, шорты и майка. Полотенце через плечо. Топаю на пляж. Совсем рядышком. Пройти мимо памятника и вниз к пляжу. Город чистый, убранный. Курорт. Там как готовятся к туристическому сезону? Газоны пропалывают, очень тщательно пропалывают. И подстригают.

— А что так с газонами? — Спросил Игорь Иванович.

Свен и Гриша внимательно слушали Даню и удивлялись.

— А как же! Если с весны не прополешь, так такое бывает. Там эти растут. — Данька начал показывать руками. Рука вверх, крутится. — Здоровенные. Здоровенные. Просто страх. Листья распустят. А летом созревать начинают плоды. Орехи кокосовые.

— Кокосовые орехи? — Изумился генерал.

— Да. Когда они созревают, то падают. Глядишь, кому по башке достанется. Вот по весне их и выдирают, пальмы. Что б орехи не падали. Орехи огромные, как на голову упадет или на машину. А мне до пляжа мимо памятника пройти. На постаменте скамеечка, мужик сидит в цилиндре, нога на ногу. Рукой опирается на закрытый зонт. Как же его зовут? А! Дюк Ришелье.

— Даня, ты ничего не попутал?

— Ничего не попутал. На нем так написано. — Лицо — сама честность. — А потом по лестнице. Широкая, длинная. Четыреста двадцать ступеней. Но пройти можно. Это когда светло. А ночью не видать. Там не ходят. Так ее и прозвали. Потемкинская. Ну, темная.