Василий Баранов - Флибустьерское синее море

Данька повернулся к отцу.

— Папа, что не надо было. Я поступил не правильно?

— Нет, Дэн, ты сделал все правильно. Я должен проститься с этим сном. Что бы он не приходил ко мне темными ночами, не мучил меня. Что бы я избавился от него. Я приехал попрощаться с ним.

Гриша ехал медленно. Он всегда ездил неторопливо, соблюдал правила движения. Боялся, что отец навсегда лишит его возможности садиться за руль. Свен разглядывал улицы.

— О, этого не было, — говорил он, — я этого не помню. А это новая церковь?

— Да, новая. На этом месте когда-то была церковь. Потом ее снесли, а сейчас отстроили заново.

— Красиво. Жаль только, что не все можно восстановить.

— Парни, смотрите, какой высокий дом. В то время, когда я жил, таких не строили.

Жил, жил, жил, билось одно слово в голове Даньки.

— Папа, ты и сейчас…

— Нет, Даня, жил, — грустно сказал капитан.

Они ехали дальше. Проехали мимо городской администрации. Два. Три десятка людей митинговали. О чем-то говорил оратор. Свен усмехнулся.

— Вот она, демократия в действии. У нас на острове никакой демократии нет. Так, Дэн? У нас монархия. У нас губернатор.

— Да, Гриша, — подтвердил Данька, — у нас подобных вещей не бывает. Что бы кто-то стоял, митинговал. У нас с этим сурово. Как на корабле, капитан приказал, все должны выполнять.

— У нас единовластие, — подтвердил Свен.

— Но ты с другими капитанами совет держишь. И с нами, с Колином, с Брином.

— Это игра в демократию. У Вождя народов был Верховный Совет, он слушал, а поступал по- своему.

Мимо на большой скорости промчалась машина.

— Вот лихач, — заметил Гришка.

Лихача занесло на скользком асфальте, машину понесло и она врезалась в другую.

— Догонял, ездить надо нормально.

— Ты у нас, Гриша, хорошо водишь. Скорость не превышаешь.

— Если отец узнает, он машину отберет. Если я так врежусь, отец меня на всю жизнь прав лишит.

— У тебя, Гриша, отец строгий?

— Отец, как отец. Шалить не позволяет.

Рядом прогремел трамвай.

— Господи, я забыл о трамваях. Как я оторвался от жизни. Не помню трамваев, не помню. Что может быть так много машин. Отвык от многолюдных улиц. Это совсем другой мир. Парни, а это станция метро?

— Да, пап.

— А сколько станций построили за это время?

— Станции три. Нет, четыре.

— Да, — сказал капитан, — прошло четыре станции подземки моей жизни.

— Четыре станции подземки жизни, — подумалось Дане, — боже, подземка жизни.

Они ехали дальше, и вдруг капитан почти закричал:

— Фонтан, фонтан! Гриша, остановись где-нибудь здесь.

— Сейчас припаркуюсь.

Фонтан зимой. Фонтан, конечно, не работал. Они остановились. Небольшая площадь, в центре которой разместился старый фонтан. Посреди улиц. К фонтану вели лучи дорожек. Можно было подойти к нему с разных сторон. Они вышли из машины. Свен пошел вначале по улице, словно на ощупь, подошел к одному из лучей дорожки. Шел по ней медленно, а парни шли чуть сзади. Свен шел осторожно, словно боясь оступиться. Останавливался. И вновь двигался вперед. Остановился, развернулся. Снова повернулся к фонтану и так же медленно дошел до него. Стоял возле чаши фонтана, заполненного снегом. Стоит и молчит. Закрыл глаза, слушая шум водяных струй. И чудится шелест листвы. Стоит долго, мучительно долго. Рукой очистил от снега край каменной чаши фонтана, погладил гранит, покачал головой, достал из кармана золотую монету, сделал углубление в снегу, положил туда монету и присыпал снегом. Еще постоял.

Гришка удивился:

— Зачем?

Данька то же не мог понять. Капитан, видимо, почувствовал это недоумение. Не оборачиваясь, сказал:

— Это я на память, что бы вернуться когда-нибудь сюда. Теперь можно идти.

Капитан медленно уходил от фонтана. Мучительно медленно. Задержался и прошептал:

— Не оборачивайся, только не оборачивайся. — Просил Свен, словно твердил заклинание.

— Папа, что с тобой?

— Нельзя оглядываться. — Как в бреду повторил Свен.

— Папа, почему нельзя огладываться?

— После того, как попрощаешься с могилой, надо идти и не оглядываться, чтобы не тосковать.

— Какой могилой, пап? — Данька так и не видит здесь могил.

— С могилой моей памяти. У нас здесь было первое свидание с Машей.

— Папа! — Данька обнял отца так, как ему помнилось, когда он был маленьким. Они сидели на диване, отец читал ему книжку. Даня держал в руках плюшевого мишку. Отец обнимал сына за плечи рукой.

— Папа, ты все еще любишь ее? — Какой же он болван, не подумал, что отцу будет тяжело встретиться с мамой. И ей тоже. Я так люблю вас обоих, и просто хотел увидеть вас вместе. Какой я эгоист.

Капитан тяжело выдохнул воздух из легких, и в этом вздохе было все, был ответ. Гришка подумал. Как тяжело сейчас этому человеку, этому сильному отважному пирату. И такому слабому. Капитан повернул голову к сыну и сказал:

— Матросы не плачут, Дэн. — Папа, папа, но сердце твое плачет слезами невидимыми миру.

— Да, папа…. Матросы не плачут.

Капитан словно очнулся и пошел уверенной походкой к машине. Они сели во внедорожник.

— Ну, что, куда теперь, парни? — Спросил Свен.

— В какой-нибудь торговый центр, — предложил Дэн. — Торговые центры — это выставка, ветрина любого города.

— Поехали.

Они остановились возле одного из таких торговых центров.

— О, — сказал Гриша, — территория мужского шопинга.

— Я этим видом спорта не очень увлекаюсь, — покаялся капитан. Но можно посмотреть.

Они зашли внутрь, долго бродили по бутикам. Капитан разглядывал безделушки, улыбался. Ходил от одного прилавка к другому. Но так ничего и не выбрал.

— Пап, может, ты что-нибудь купишь? У меня деньги есть. Какой сувенир на память.

— Даня, я не хочу. Не хочу потом натыкаться взглядом на свои воспоминания. Иногда лучше забыть или, по крайней мере, делать вид, что ты забыл прошлое. Думаю, хватит бродить здесь. У меня уж голова пошла кругом от всего этого.

Они вышли на улицу.

— Куда теперь меня поведете, ребята? — Капитан немного теряется в этом таком родном и чужом городе.

— А если пойти в кафе. Я знаю тут недалеко очень хорошее кафе. Можно взять мороженое. — Предложил Гриша.

— Мороженое, — оживился Свен, — я забыл о нем. Это будет здорово. Идемте. Давайте быстрее.

Они зашли в кафе. Устроились за столиком. Тихо играла музыка. Они сделали заказ. Капитан положил первую ложечку мороженого в рот. Прикрыл глаза и почти простонал: сказочно. Необыкновенно сказочно. Волшебная сказка. А у вас она может быть каждый день.

— Капитан, — спросил Гриша, — а как это быть капитаном на пиратском судне?

— Это, — Свен сделал нарочито грозный вид, — когда тебя все боятся. Ты — гроза морей. На палубу выходишь, а матросы трепещут.