Владимир Корн - Страж Либерилля

— Так что ты хотел, Крис? — спросила она, улыбаясь той милой улыбкой, которая всегда сводила меня с ума.

— Проходил мимо, — начал мямлить я и в тот момент сам себе был противен, — ну и подумал: такая отличная погода на улице, солнышко светит, тепло… Может, прогуляемся? Сходим в синематограф, например.

Сказал — и замер в ожидании ответа, заранее готовясь к отказу. И вдруг неожиданно услышал:

— А почему бы и нет? Видишь, я даже готова, тебе и ждать меня не придется. Пойдем?

Помогая надеть Кристине жакет, я едва удержался от того, чтобы ее не обнять. Останавливало меня две вещи: служанка, которая явно перебралась жить в прихожую и потому не собиралась ее покидать, и сама Кристина: иногда она умеет посмотреть так, что отбивает всяческую охоту распускать руки. Как раз на такой ее взгляд я и боялся нарваться.

Некоторое время мы шли молча. Не знаю, о чем думала Кристина, хотя, если судить по ее улыбке, о чем-то приятном. Ну а сам я размышлял о том, почему мы, парни, так робки именно с теми девушками, которые нам очень нравятся? Да что там нравятся! Которых мы любим и без которых жизни своей не представляем. И наоборот: чем меньше девушка нам нравится, тем проще мы ведем себя с ней. Девушки же без ума от парней решительных, зачем им мямли? Вот и получается, что наибольший успех у каждой конкретной девушки имеет тот, кто особых чувств к ней не питает. Хотя, возможно, все вышесказанное относится лишь ко мне лично.

Когда молчание совсем уж затянулось, я спросил:

— Говорят, ты замуж собралась.

— Собралась. — Ее вздох показался мне полным печали. — Пора бы уже. Дело только за женихом, только где его найти? Вот ты, Крис, взял бы меня замуж? Я бы тебе хорошей женой была, не хуже других.

Я замер, а затем часто-часто закивал головой: конечно! Знать бы еще, шутит она или нет.

— А как же этот твой… как его там… за которого, как мне сказали, ты замуж выходишь. Вы с ним расстались?

— С Джеймсом? Нет, не расставались. — И, выждав томительную паузу, она добавила: — Как можно расстаться с тем, с кем никогда не было никаких отношений. Это он слухи распустил, чтобы, как говорится, выдать желаемое за действительное. И вообще он негодяй: такого про меня всем наговорить, хотя мы с ним ни разу даже не целовались!

Я запыхтел от злости. Обязательно найду этого Джеймса, и он у меня, скотина, кровью умоется!

— А с другими?

— С другими не в счет! — Глядя на мою вытянувшуюся рожу, она рассмеялась. — Дурачок ты все-таки, Кристиан Флойд. Помнишь, из-за чего мы в последний раз поссорились?

— Ну так, в общих чертах. — Все началось из-за какой-то мелочи, впрочем, как и все остальные наши ссоры. Поссорились, потому что я был дураком. Иногда надо уступать женщинам, даже если чувствуешь свою правоту. Взять и уступить — это ведь так просто и не роняет тебя ни в женских глазах, ни в своих собственных. Просто — и невероятно сложно.

— Не помнишь? Ты тогда сказал мне: «Какой вопрос — такой и ответ». Вот и я тебе так говорю. Только давай на этот раз ссориться не будем, хорошо? Не было у меня никаких других и быть не могло. Ведь я же тебя люблю, дурачок. Я даже не целовалась ни с кем, только с тобой. Крис, а куда это ты меня ведешь? — оглянулась она по сторонам. — Нам же в другую сторону.

— Тут недалеко, подожди немного.

Перед входом в ювелирный магазин, когда скрывать очевидное стало уже невозможно, я пояснил:

— Я в этом магазине такие обручальные кольца видел! Или… ты пошутила?

— А для кого ты их присматривал? — Кристина неожиданно обиделась. — Кому ты хотел кольцо подарить?

— Они мне случайно на глаза попались. — Мне пришлось оправдываться, словно я был в чем-то виноват. — Сестре на день рождения подарок покупал, увидел их и подумал, вдруг ты не захочешь за своего Джеймса замуж выходить, мы с тобой помиримся, я сделаю тебе предложение и ты ответишь на него согласием?

— Крис, ты говоришь мне правду? — Кристина настойчиво смотрела мне в глаза, и я снова часто закивал головой. Истинную правду, правдивей это правды и не бывает.

— Хочешь, я прямо здесь встану на колени и попрошу твоей руки? Или нет, пойдем лучше на площадь — там народу побольше, пусть все видят. Хочешь?

— Хочу.

И я, не задумываясь, рухнул на мостовую. Плевать, что подумают многочисленные прохожие. Сейчас весь мир для меня сузился до одной-единственной девушки.

— Кристина Флорет, — громко и торжественно начал я, когда она чуть ли не насильно заставила меня подняться.

— Сумасшедший! Люди же смотрят! Пойдем, на сеанс опоздаем.

В синематографе я практически не обращал внимания на экран. Там все взрывалось, множество людей стреляли друг в друга, и главный герой в исполнении Романа Даскеса играючи справлялся с толпами врагов, вооружившись револьвером, а порой просто дрался на кулаках. А еще в фильме была погоня за сокровищами и конечно же любовь. С размолвками, объяснениями и счастливым концом.

Этот фильм всей нашей компанией мы посмотрели еще накануне. Густав даже высказал мнение, что в жизни так не бывает, и его поддержали Дуглас с Коваром. Речь шла о тех схватках, которые были на экране. Промолчали лишь мы с Рамсиром. По-моему, у нас даже мысли сошлись. Ну да, нам довелось поучаствовать в одной-единственной и только чудо спасло нас. Нам ли судить о том, что может случиться в жизни, а что — нет?

Бездарно играл тапер, раз за разом заставляя меня морщиться. Нет, дело было не в технике исполнения. Ну нельзя же в самом-то деле просто исполнять одну мелодию за другой, совсем не следя за тем, что происходит на экране.

Бывало, после сеанса, когда я сам выступал в роли тапера, ко мне подходили зрители и предлагали деньги. Причем не за технику — редко кто смог бы ее оценить, а за то, что музыка у меня всегда соответствовала эпизоду. Когда на экране происходит что-то трагическое или забавное, мелодия обязательно должна подчеркнуть происходящее, а не просто служить фоном.

Мне приходилось читать в газетах, что появились фильмы со звуком, где и музыка, и голоса актеров слышны. И даже обещают, что скоро это чудо появится в Либерилле. Забавно будет взглянуть. А пока я больше смотрел на Кристину, чем увлекался происходящим на экране.

— Красивый он все-таки, Роман Даскес, — вздохнула Кристина, когда мы выходили из синематографа. — Почти как ты. — И пока я глотал воздух, она продолжила: — А еще ты бы точно ему навалял. Крис, ведь навалял бы?

И я важно кивнул: да легко! Единственное, что мне не понравилось в фильме, — то, как поставлены драки. Ну видно же, что Даскес, чтобы пнуть, чуть ли не руками помогает ноге задираться. А как он замахивается кулаком! Отводит его далеко-далеко за голову, какое-то время медлит с ударом, вероятно, для того, чтобы его противник успел выбрать, какую сторону лица подставить на этот раз. Так что, кивая, я нисколько перед Кристиной не хорохорился.