Владимир Корн - Кристиан Флойд. Страж Либерилля

– Пускай в очередь выстраиваются, – словно прочитав мои мысли, хохотнул Густав. После чего, глотнув из бутылки, поинтересовался: – Кстати, никому не показалось, что Габиз чересчур внимательно на наши саквояжи смотрел? Как будто о чем-то догадывался.

– Ага, у меня такое же впечатление создалось, – подтвердил Дуглас. – Возможно, потому он и дергаться не стал: понял, чем дело может закончиться. Так что вполне вероятно, это именно он погоню и организовал.

– Черта с два им, всем этим Габизам, а не деньги! – Ковар прикладывался к бутылке чаще других и потому был категоричен. – Дождутся, что мы сами к ним нагрянем и положим всех без разбора.

– Смотри-ка, раздухарился! С Венделем что-то у нас не получилось. А с этими – еще сложнее: братьев двое, у каждого – свой дом и в домах этих народу, как в муравейнике. Им можно столько жен иметь, сколько прокормишь. Знаешь же, сколько детей в любой семье у герве, даже если жена – единственная? Не меньше четырех-пяти. А если жен несколько?

– Ладно, – хлопнул я ладонью по сиденью. – Давайте-ка лучше самый насущный вопрос решим. Что делать дальше? Оставаться в Либерилле или куда-нибудь уехать, далеко и надолго?

– И чего тут думать? Валить надо, желательно куда-нибудь на юг, там даже зимой тепло. Что, свет клином на Либерилле сошелся? Можно везде устроиться неплохо, если денег достаточно. Босс, тьфу ты, извини, Крис, что сам-то думаешь? Сдается мне, Кристина твоя за тобой куда хочешь поедет, вон она как на тебя смотрит! А вообще лучше всего сразу куда-нибудь заграницу махнуть, например, в Тангер.

– Поближе к сокровищам, – усмехнулся Дуглас. – Ковар, ты как ребенок, честное слово. И когда вся эта дурь у тебя из головы выветрится? Храм, сокровища…

– А никогда. – При вспышке спички прикуривающего очередную папиросу Густава в руках Ковара блеснуло золотом украшение, которое тот подбрасывал на ладони. То самое, найденное его братом в джунглях Тангера.

– Для меня оно как амулет, – пояснил он. – Пока не подводил. Но в любом случае из города надо сматываться.

– Не получится, – покрутил головой Дуглас.

– Это почему же еще?

– Ну свалим мы из Либерилля, и кому за нас придется отвечать?

Дуглас озвучил то, что собирался сказать я сам, но так даже лучше.

– Кому?

– Нашим родным, вот кому!

– Да не принято у них так, это против всех их законов, – засомневался Ковар.

– Дуглас прав, – вмешался в разговор Густав. – О каких законах ты говоришь, когда речь идет о деньгах? Вендель со своими людьми жизни им не даст: вдруг ты, или я, или кто другой письмо им откуда-нибудь пришлет или через визор вызовет. Или и того хуже: поймут они, что деньги окончательно уплыли, и глотки всем нашим перережут из мести.

– Крис, – все еще сомневаясь, обратился ко мне за поддержкой Ковар.

– Все верно они говорят, – кивнул я. – Кроме того, суди сам: если мы полезли в дом к Венделю, почему бы ему не заявиться в наши?

– Ковар, мы должны остаться. Иначе кто защитит наших близких? Или ты веришь в то, что это может сделать полиция?

Дожидаясь рассвета, мы немного поспали в машине. Вернее, пытались поспать. Под аккомпанемент недовольного ворчания Дугласа – этот дылда никак не мог удобно устроиться, громкого бурчания живота голодного Ковара и едва слышных чертыханий Густава, у которого закончились папиросы.

Сам я тихонечко так вздыхал, потому что больше всего мне хотелось оказаться рядом с Кристиной. Чтобы прижимать к себе ее спящую, целовать, едва прикасаясь губами, и внезапно услышать совсем не сонный голос: «Крис, боюсь, что в будущем нам придется иметь отдельные спальни. Ты дашь мне хоть немного выспаться? Но если уж разбудил, сам виноват: кто знает, когда я увижу тебя снова». Я конечно же был бы совершенно не против. Словом, я страстно желал, чтобы наша с нею ночь повторилась.

Мы выехали, едва рассвело, невыспавшиеся, злые, голодные, мечтая как можно быстрее добраться до любой, пусть даже самой захудалой, харчевни. Густав несся на предельной скорости, благо, что дорога в эти ранние часы была совершенно пустынной. Вдали уже показался сам Либерилль, дома которого красиво подсвечивало восходящее солнце, когда мы нарвались на засаду.

Место они выбрали удачное: затяжной подъем, когда скорость поневоле снижается почти до пешеходной. С одной стороны поднимался высокий крутой откос, а с другой рос густой кустарник. Вот тут-то и лежал поперек дороги ствол дерева, будто случайно поваленный ветром. Казалось бы, подъезжай к нему, оттащи в сторону – и путь свободен, но я, не раздумывая, заорал:

– Стоп! Засада!

Не верилось мне в случайно упавшие поперек дороги деревья после того, как накануне вечером мы засветились в Затоне с саквояжами.

Машина в конце подъема и без того едва двигалась, а когда после моего крика Густав убрал ногу с акселератора, сразу же остановилась, но по нам никто не стрелял. И я уже успел засомневаться в обоснованности своих опасений, когда сообразил: поджидавшие нас люди не уверены, что это именно тот автомобиль, который им нужен. Недаром же я просил Густава подобрать нам такое авто, которое легко затеряется среди себе подобных. Он мою просьбу выполнил, а «Гронже Ройалей» в Либерилле бегает тысячи. Ко всему прочему, солнце сейчас должно было светить тем, кто спрятался у дороги, прямо в глаза.

«Вероятно, чтобы окончательно убедиться, они ждут, когда мы выйдем из машины, – лихорадочно размышлял я. – Что делать? Разворачивать авто? Но ведь тем самым мы полностью себя выдадим, а пока будем ее разворачивать, они нашпигуют нас свинцом так, что ни одни доктор уже не поможет».

С заднего сиденья послышались металлические щелчки – это Дуг с Коваром ставили оружие на боевой взвод.

И тогда я скомандовал, вернее, снова проорал:

– Густав, гони туда, – указав рукой прямо на кустарник, до которого было шагов двадцать, не больше. Ведь если кто-то и поджидает нас, он прячется именно там.

Слава всем богам, вместе взятым, и тем, в которых до сих пор истово верят, и другим, о которых давно уже позабыли, он послушался меня без раздумий. Не знаю, как именно машину готовили к пробегу, но она, взревев мотором, буквально с места набрала скорость. Было видно, как Густав с силой закусил губу: неизвестно, что ждет нас впереди. Возможно, сразу же за кустарником начинается обрыв, идущий к самой реке Либере, и нам не удастся остановить авто на его краю.

Я, вжавшись в сиденье, крепко ухватился за дверную ручку, отчаянно молясь, чтобы перед нами внезапно вдруг не разверзлась пропасть. Тогда-то и ударили по нам первые выстрелы. А потом вместе с треском ломающихся ветвей раздался тяжелый удар машины о человеческое тело.

– Наружу! – выпрыгнув первым, я еще в полете начал палить в смутно проглядывающий сквозь ветки силуэт еще одного стрелка. И завертелось.