Владислав Жеребьёв - Разведка боем

— Бред. — Арик набрал в рот слюны и попытался попасть в усмехающееся лицо майора. Объема легких и умения не хватило, и желтоватый сгусток громко шлепнулся посередине комнаты.

— Зря, — подмигнул Курехин. — Убирать все равно тебе.

— Ладно, — вдруг легко сдался Арик. — Что вам надо?

— «Новый рубеж».

— Что — новый рубеж?

— Не дури мне голову. Я ведь так тебя полночи могу продержать. Правда, не в кабинете, а на нарах вместе с уголовниками-националистами. Есть и такие, не поверишь. У меня как раз один в ближайшем отделении сидит, а подселить тебя к нему я могу ровно на сорок восемь часов.

— Что ты хочешь знать?

— Все.

— Ну ладно.

Перспектива ночевки со скинхедами явно возымела действие, и гражданин Ханкишиев запел аки соловой. Предчувствовавший такой поворот событий майор даже вооружился диктофоном, и теперь с интересом слушал исповедь Арика.

— Это даже не мое дело. — Распинался тот, размахивая от избытка чувств свободной рукой. — Пришел человек полгода назад. Диаспора его рекомендовала. Понимаешь, русский? Диаспора! Старшие сказали, значит все нормально. Да и дело-то было плевое. Отдать одно из своих помещений под их оборудование. Склад, думал, делать будут. Зачем им только склад в центре? Да и деньги потом хорошие заплатили. Сначала за помещение, потом за то чтобы я на себя контору оформил.

— И что? — Удивился Всеволод, — даже не спрашивал, чем занимаются? Ты же осторожный человек, Арик.

— Да, осторожный, — сконфузился Ханкишиев, — но жадный и жадность моя мне боком вышла. Слушай, а может, договоримся?

— Двести девяносто первая статья, — начал Всеволод, но Арик в ужасе замахал руками.

— Да что ты, начальник, — нервно рассмеялся он. — Какая в моем положении может быть взятка. Я же вижу, вы меня со всех сторон обложили. Дорогу я вам не переходил, из чужой миски не хавал, а значит, нужен я вам крепко.

— Возможно, ты прав, Ханкишиев. — Курехин забарабанил карандашом по крышке стола. — И даже больше скажу, ты прав. Попал ты в нехорошую историю и светит тебе сто пятая.

Подкованный в уголовном кодексе кавказский бизнесмен оторопел от услышанного.

— Да, Арик, убийство. Преднамеренное, плюс возможно и покушение на убийство сотрудника МВД при исполнении, что вдвойне плохо. Так, извини, я тебя перебил. Ты, кажется, предлагал договориться?

— Не докажете, — вдруг пошел в отказку ранее готовый на сотрудничество господин Ханкишиев. — И пошел бы ты, мент, со своими обвинениями. Ничего тебе не скажу. Адвокату хочу позвонить.

— Твое право. — Улыбнулся Всеволод. — Но помни, пока ты к нему дозвонишься, пока он приедет, времени ой как много пройдет. Как ты думаешь, где у нас обычно находятся обвиняемые до того как их посетит адвокат? Правильно, как раз там, где сидят те самые парни, о которых я говорил, и тут у тебя два выхода: либо ты поешь как на духу и выходишь на свободу с чистой совестью, либо, извиняй, но я предупреждал.

Минуты ожидания, пока Ханкишиев шевелил мозгами, прикидывая варианты отступления, тянулись бесконечно долго. Всеволод успел заварить себе крепкого черного чая, достать из ящика стола пакет с бутербродами и даже ополовинить его, когда Арик наконец прокашлялся и призывно помахал рукой.

— Что тебе? — Курехин оторвал взгляд от пустого дела и с недовольством глянул на задержанного. — Адвоката?

— Не глумись, мент, — хмуро выдал Арик. Всеволод благоразумно пропустил «мент», отставил стакан с чаем и скрестил руки на груди. — Все расскажу. Пришли люди, хорошо одеты, дорогие часы, крутые тачки. Сами тоже не лапотники, и все европейцы. Европейцы, понимаешь? То ли шведы, то ли еще кто, я в них не бельмеса. Сказали, Арик, вот тебе десять тысяч евро. Если будешь держать язык за зубами, а документы на контору в порядке, будешь получать ежемесячно вдвое больше. Я им, значит, отвечаю, мол, если вы такие честные, то чего вам самим контору не открыть.

— А они?

— Засмеялись. Говорят, не твое дело. Хочешь легкие деньги, так, не задавай тяжелых вопросов.

— Дальше.

— Дальше оборудование какое-то ввозили, я еще на таможне принимал.

— Небось, и документы остались? — Бросил пробный камень Всеволод, и тут же был вознагражден утвердительным ответом.

— Все у меня осталось, — закивал как китайский болванчик гражданин Ханкишиев. — Все до последнего чека.

— И где они? — Осторожно поинтересовался майор.

— В сейфе.

— И где тот сейф?

— Да дома у меня. Если отпустишь, покажу.

— Ну, ты особенно-то события не форсируй, — чувствуя, что инициатива окончательно перешла в его руки, бодро заявил Курехин. — Ты говори пока, а там уж решим, отпускать тебя или в обезьянник сажать.

— Каждый месяц ко мне приезжает человек, один из этих, из бизнесменов.

— Сам?! — Ахнул от такого известия майор.

— Да. Они вроде как с наличными больше дружат. Картам и банковским счетам не доверяют, как впрочем, и любой электронике. Мобильников нет, ноутбуков тоже не заметил. У одного только наушник в ухе торчал, но мне кажется, это был слуховой аппарат.

— Кажется ему, нехристь. — Усмехнулся майор.

— Так мне продолжать? — Поинтересовался Арик.

— Валяй, гражданин подозреваемый, все как на духу.

— Каждого двадцатого числа…

— Так это же? — Всеволод оглянулся на календарь и губы его расплылись в довольной улыбке. Он даже позабыл о ссадине на голове и о том, что по возвращении домой ему предстоит новый серьезный разговор. Появилась первая ниточка. Нет, конечно, Петрыкин, изведя банку растворимого кофе и став похожим на мультяшного программиста, нарисовал схему внедрения и распространения электронной заразы, но эта зацепка была живая. Код не обманешь, не подкупишь, ему невозможно угрожать или причинить боль. Человек же легко поддавался на все вышеперечисленное, а Всеволод знал, как разговаривать с людьми. Арика он мог расколоть гораздо раньше. Ханкишиев был труслив и сторонился любой проблемы, а о жадности его ходили легенды. Человек в дорогом костюме, избегающий современных гаджетов, мог оказаться крепким орешком, но дело касалось лично майора, и в средствах он церемониться не собирался.

— Свести вас? — Увидев проблеск надежды в задумчиво-мечтательном лице оперативника, Арик воодушевился.

— Не то чтобы свести. До двадцатого посидишь в одиночке. Попробуй пикнуть только…

— Но…

— Ни каких но. Мне не нужно твое внезапное бегство. Можешь потом писать на меня кляузы, натравливать свою диаспору и менять соль с сахаром местами, но все это после двадцатого.

— А много они убили? — Вдруг проявил странный интерес к происходящему Ханкишиев.

— Достаточно. — Отмахнулся Всеволод. — Дома кто есть, кто в состоянии сейф открыть?

— Жена, — неуверенно признался Арик. — Но она кода не знает, как впрочем, и все остальные.