Владислав Жеребьёв - Разведка боем

Некоторое время ждали, что же будет дальше. Хелл молчал, а Всеволод искренне надеялся, что эта треугольная, почти рисованная физиономия, облепленная странными коричневыми наростами, вот-вот расколется надвое, будто спелый арбуз. Однако время шло, но ничего не происходило. Застыли бойцы, застыло существо, пытаясь переварить смертельный гостинец, а когда монстр развернулся, и узкие щели глаз со змеиными зрачками встретились с взглядом полицейского, тот понял что нужно бежать.

— Ноги! — Заорал Курехин, срывая с гранаты чеку и бросая, размахнувшись, ее под ноги огромной сороконожки. — Ноги, Хелл!

— Ага. — Проводник вдавил курок и, огрызаясь короткими очередями, попятился к двери. Всеволод, последовав его примеру, попытался уложить новую опасность одиночными, метя по глазам, но то ли автоматы были не пристреляны, то ли чудовищу было плевать на пять сорок пять, но ничего путного из этого не выходило. Оно дернулось, изогнувшись всем телом и вдруг распрямившись, будто хлыст пастуха, нанесло молниеносный удар хвостом в то место, откуда еще секунду назад Хелл поливал её свинцом. Программа-проводник, сразу почувствовавший опасность и тут не сплоховал. Порадовавшись, что не закрыл дверь, он одним гигантским прыжком отскочил назад, не переставая огрызаться очередями.

Воспользовавшись замешательством и видя, что тварь готова нанести новый удар, Курехин сорвал уже две гранаты и, вновь бросив их под ноги многоножки, ринулся в коридор. По полю бежали быстро, быстрее, наверное, чем следовало. Монстру еще предстояло расширить проход, чтобы прорваться в основное здание аэропорта, а проводник и майор, забыв об усталости, уже неслись по бетонке.

— Сколько до перехода? — Заорал, захлебываясь потоками встречного воздуха Всеволод.

— Тридцать минут, — Хелл перезарядил на ходу автомат, ловко отщелкнув магазин и нарочито бережливо убрав опустевший в карман. — Так что уходим в глухую оборону.

Внутри здания что-то грохнуло, и градом осыпались стекла. Это многоножка, наконец, разбила хлипкие для нее бетонные перегородки и стремительно выходила на оперативные просторы. Грохот, скрежет и бульканье, казалось, заполонили все пространство аэродрома. Развернувшись, Хелл загнал еще одну гранату в подствольник и, вздернув АК, таким образом, чтобы ствол смотрел немного вверх, послал смертельную игрушку ровно в центральную переборку дверей.

— Думаешь, остановит? — Покачал головой Всеволод.

— Думаю, что надо делать ноги. — Визг и скрежет метала, раздались на втором этаже, и треугольная голова со змеиными глазами застыла в образовавшемся отверстии, перебирая передними лампами.

— Чтобы ты грохнулась, дура змеиная! — Пожелал добродушный проводник.

— Слушай, Хелл, — Всеволод пару раз нажал на спусковой крючок, но так как стрелять приходилось на бегу, притом передвигаясь вперед спиной, большинство из пуль ушли в белый свет. — А чего мы в этого червяка стрелять начали? Может он насквозь мирный и добродушный тип.

— А теперь на нас обиделся, когда конфету сожрал, — Хелл добежал до внедорожника и забарабанил в стекло водительской двери.

Очнувшись от собственных мыслей, Давыдов спешно отомкнул солдатик и в тот же миг был бесцеремонно вытащен из теплого салона.

— Что стряслось? — Было начал он, но кивок Всеволода расставил все на свои места. Здание аэропорта рушилось, медленно оседая вниз, а из завалов, извиваясь и визжа, выбиралась гигантская тварь. Теперь, когда она, наконец, добралась до свободного пространства, киберпутешественники смогли оценить её мощь и невероятные размеры.

— До конца уровня добрались, — почти невозмутимо пояснил аналитик, — а тут и босс. Вы уже поняли, по какой паре ног ему стрелять, чтобы он эти самые ноги откинул?

— Извини, братец, не до того было, — спешно копаясь в сумке пояснил Хелл. — Мы, как бы это тебе попроще сказать, драпали.

— Ты что там копаешься? — Курехин прыгнул за руль и повернув ключ в замке зажигания закрутил стартером, но то ли бензиновый шланг прохудился, то ли свечи окончательно покрылись нагаром, но старенький тракторный движок разрекламированного проводником транспортного средства не желал заводиться.

— Вот, нашел. — Хелл вынырнул из недр багажника и опустил на землю ПТРС.

— Как ты его там уместил? — Охнул Давыдов, наблюдая как двадцатикилограммовое противотанковое ружье, сначала как по волшебству появляется из сумки, а потом занимает свою позицию на капоте машины.

— Не время, — Хелл потянул за затвор, и четырнадцатимиллиметровый патрон встал на место. — Постреляем.

Бумс, отдача от старенького противотанкового, времен второй мировой была не то чтобы безболезненная, да и скорострельность ствола хромала, но калибр сделал свое дело. Пули, одна за другой плотно ложились в точку между глаз невиданной твари, и, слава богу, наконец, начинали действовать. После первого комплекта тварь, похоже, полностью дезориентировалась и, не добравшись до машины метров триста, закружила на месте, рыская в воздухе уродливой мордой. Гранаты повредили брюхо, пару ног у монстра оторвало еще в помещении, но сила и адская выносливость заставляли её идти напролом.

К третьему комплекту присоединились и резкие окрики АК, это уже Всеволод и Семен, засев по обоим краям нивы лупили по здоровенной мишени. В ход пошла еще пара ВОГов, а когда Хелл загнал последний комплект и довольный отошел от ружья, дело было сделано. Изрешеченная пулями, гора дурно пахнущего мяса извивалась в луже собственной черной крови и испражнениях. Вонь стояла еще та. Даже стоя с подветренной стороны, люди зажимали носы руками и пытались побороть рвотные спазмы. Тело треугольного гада выгнулось в предсмертной агонии, и затихло, оставив на бетонке длинные белые следы от когтей.

Бой продолжался без малого десять минут, и измотанные и обессиленные люди тяжело опустились на землю. Вытянувшись во весь рост, Всеволод глубоко вздохнул и, зажмурив глаза, произнес.

— Если так пойдет и дальше, у нас просто не хватит патронов.

Тринадцать дней до часа «икс». Реальность. Санкт-Петербург.

Взяв с собой Петрыкина и Ханкишиева, майор погрузил всю эту веселую компанию в служебный УАЗ. От шофера пришлось отказаться. Парень был навеселе и видимо плевал на присутствие начальства. Пара ударов по печени и угроза занесения в личное дело тоже результатов не дали и Курехину пришлось самому усаживаться за баранку.

— Куда едем, товарищ майор? — Поинтересовался лейтенант, с интересом поглядывая на уныло сидевшего в отсеке для арестованных Арика. Вид у того был печальный и философичный. В своей майке и тренировочных штанах гражданин Ханкишиев походил на греческого мыслителя и бессребреника, за свое вольнодумство и передовые взгляды попавшего в темницу.