Владислав Жеребьёв - Разведка боем

Теперь перед мужчинами встала новая задача — выбраться из арестантского курятника.

— Ну, вот это-то как раз не проблема, — вдруг удивил всех Давыдов. — Скамейки к полу не прикручены, да и сама решетка хлипкая. Подсунем край седушки, да отожмем навроде рычага.

— А Сема дело говорит.

Вскоре так и сделали. Всеволод и аналитик орудовали скамьей, а Хелл, распластавшись на грязном полу, начал протискиваться в щель между кафельными плитками и решеткой. Получилось, хоть и с большим трудом. Оставив на железных колючках клочки любимой куртки цвета хаки, проводник замер и прислушался. Но то ли охраны им и вовсе не предназначалось, то ли местные полицейские были заняты более насущными проблемами, но за дверью была полная тишина.

Вторым начал протискиваться Курехин. Как только он полностью очутился на воле, скамейка вдруг хрустнула и больно ударила оставшегося в заточении аналитика по пальцам.

— Ох, ты ж… — с наворачивающимися на глаза слезами, пыхтя от боли, запрыгал, схватившись за поврежденную руку Семен. — Больно-то как.

— Тише, — майор встал и вплотную приблизился к решетке. — Не пыли. Найдем мы как тебя отсюда вытащить.

— Я, похоже, пальцы сломал, — пожаловался сквозь стиснутые зубы Давыдов. — Больно так, что в глазах темно.

— Ох, горе ты мое. — Майор заметался по помещению в поисках хоть каких-то слесарных инструментов и вскоре вернулся назад с невесть как оказавшимся в дальнем углу помещения железным прутом. — Хелл, помоги, — Курехин попытался выжать решетку, чтобы худенький Сема смог протиснуться, но сил его явно не хватало.

— Да погоди ты, я, похоже, комп запустил. — Довольная, запачканная пылью физиономия проводника появилась над монитором и тут же исчезла, а сразу после этого послышалась барабанная дробь клавиатуры. — На месте, подконнектился. Времени у нас мало.

Пользователь herll вошел в сеанс.

Приглашение пользователю creator……….

На черном экране консоли поползли бесконечные белые точки. Ветхая техника, с трудом справляясь даже с такой простой нагрузкой, надрывно жужжала кулерами, картинка на мониторе шля рябью и проседала. Точки, будто песчинки в часах, все падали и падали, растягивая минуты ожидания в столетия.

Напряженные, готовые к тому, что в помещение в любую минуту ворвутся охранники, Хелл и Всеволод, будто завороженные, следили за окошком чата.

Creator вошел в чат.

Если бы в тот момент Курехину сказали что у него родился сын, он бы, наверное, порадовался меньше.

Следующие десять минут оказались если не судьбоносными, то настроили на победный лад. Всеволод в реале заверил своего электронного брата, что в лепешку расшибается, но делает все возможное и как только найдет осиное гнездо, сразу пойдет на штурм. В свою очередь, электронный майор дословно пересказал все, что им выдал мужик из телевизора на первом уровне, подбросив настоящему себе пищу для размышлений и новые зацепки.

— Ну что там? — Ныл обиженный на всех Давыдов. — Руку мне поломали, к компу не пустили. Сейчас вот придут верзилы, и что мы им скажем?

— Выбираться надо. — Нехотя пояснил Хелл. — Тут нам делать нечего.

— А с другой стороны, — вдруг развел руками Всеволод, — ну что нам грозит? Ну, поломали мы их погодный датчик, так за это же не расстреливают!

— А может тут расстреливают. — Поморщился из-за решетки аналитик. Скамейки больше не было, и он, не раздумывая, уселся на грязный пол импровизированной камеры, баюкая ушибленную руку.

— Все равно, побег из-под стражи плюсов нам не прибавит.

— Зато на свободе окажемся.

— Ты так думаешь? — Курехин вопросительно поднял бровь и с иронией посмотрел на Семена. — Местная полиция охраняет себя как монетный двор. Вокруг патрули в броню под самые брови, пулеметчики на вышках и еще бог знает что. Но даже если мы выберемся за периметр живыми, то, что будет дальше? Рабочего и колхозницу видел?

— Видел, — скроив кислую физиономию, подтвердил Семен.

— И что из этого проистекает?

— Ровным счетом ничего. — Хелл выключил компьютер и принялся закрывать крышку развороченного системного блока. — Субъективное восприятие коммунистических маяков осталось в вашем подсознании и, как понимаю, сильно напрягает. Давайте не забегать вперед. Если есть власть-предержащие, то и оппозиция, от парламентарной до террористической имеет место быть в любом обществе.

— Даже в этом? — Удивился Давыдов.

— Даже в этом. — Подтвердил проводник. — Но я согласен с Всеволодом. Следует, каким-то образом попасть в камеру и дождаться развязки всей этой истории. Время — штука странная. Надеюсь, вы помните, что на этом уровне его лимит попросту отсутствует. Надо только дойти из точки «А» в точку «Б» и сделать это живыми и без потерь.

— А что, если нас отправят в настоящую тюрьму? — При этих словах Семен содрогнулся, ярко представив себе маленькую клетушку со шконками, переполненную матерыми уголовниками в татуировках, смердящую дырку параши в углу и крохотное зарешеченное оконце в стене, сквозь которое можно было увидеть небо. — Я срока не вынесу. Я хоть и затворник, но закрытое пространство, переполненное недружелюбными субстанциями, переносить не могу. Умом двинусь.

— Ну, сидеть и я не собираюсь, — дружелюбно улыбнулся майор. — Но все равно, спешить не стоит. Надо сначала разобраться, что и к чему, а уж потом ломать дрова. Все со мной согласны?

Хелл поднял руку, как бы голосуя за предложение Курехина, а аналитик напоказ отвернулся.

— Значит в камеру.

С помощью прута смогли отжать решетку заново и, теряя клочки ткани, мужчины вновь оказались в заключении. Удерживающую преграду железяку Всеволод выбил быстрым пинком ноги, и та, громко звякнув, заскакала по кафельному полу, пока не исчезла где-то под стеллажами.

— Мир тут какой-то неправильный. Будто рисованный. — Наконец выдал давно уже гложущее его предположение оперативник. — Старые были хоть и лубочные, но по правилам, а этот не в кассу.

— Что ты имеешь в виду? — Хелл приставил поломанную скамью к стене и, прислонившись спиной, уселся сверху на эту шаткую конструкцию.

— Ну, вот смотри, мы вроде бы арестованные. Права нам зачитали, обыскали, изъяли весь хабар.

— А что тебя смущает?

— Если бы я производил арест, то первым делом отобрал бы шнурки, ремни, а с ними и это.

Оттянув свой пояс, Всеволод довольно извлек из специального кармана длинный стилет, походивший на вязальную спицу, но в умелых руках способный стать страшным оружием.

— Прячь. — Вдруг напрягся Семен, и вовремя. Дверь скрипнула, и в комнату ввалился рыжий, толкая перед собой скрипящую тележку с подносом. От здоровяка несло луком, потом и какой-то сивухой.

— Привет, дикие, — голос рыжего, громкий и раскатистый, в мгновение ока заполнил все свободное пространство старого корпуса и гулким эхом раскатился по углам. — Я вам пожрать принес.