Дем Михайлов - Эхо войны

— Не угадывал, — качнул я головой. — Просто знаю. И знаю всех местных тварей, знаю, на что они способны и когда выходят на охоту. Могу заметить зыбучие пески и могу сказать, когда начнется следующая песчаная буря. И еще знаю, что если вы сумели сюда добраться, то с вами был проводник из наших, местных.

— Был да сплыл, — мрачно усмехнулся Борис, как-то зло покосившись на сжавшегося очкарика. — Помер он. Ладно, считай, что ты меня убедил.

— Я же говорил, Борис! — с облегчением воскликнул Татарин и с бульканьем разлил в граненые стаканчики темно-коричневую жидкость. — Давай дерябнем еще по одной.

Мне выпить не предложили, чему я сильно огорчился, хоть и не подал виду. Очень уж приятно запахло, когда Бессадулин откупорил бутылку. И пахло не самогоном местного разлива. Борис отказываться не стал и, уцепив казавшийся в его лапище крохотным стаканчик, одним махом опрокинул его в глотку.

Скромно сидя у стены, я лишь завистливо сглотнул и перевел взгляд на вооружение. Такого количества огнестрелов в одном месте я не видел никогда. Охранники Бессадулина сжимают в руках автоматы Калашникова, на поясах кобуры с пистолетами. У продолжающей молчать девчонки открытая кобура на поясе, видна ребристая рукоять пистолета. У очкарика автомат за спиной болтается неизвестной мне модели и с виду совершенно новый. Но Борис переплюнул всех: он буквально увешан оружием с ног до головы. Автомат, небрежно прислоненный к колену, две подмышечные кобуры, одна на поясе, там же пара круглых гранат. На груди перекрещиваются патронные ленты солидного калибра. Ходячий арсенал.

— Ладно, Рашид, раз такие дела, завтра с утра выдвигаемся, — пророкотал Борис. — И так завязли в этом болоте на несколько дней. Наш грузовик в порядке — твой старший мастер изрядно поработал, мое ему уважение. Что насчет твоей машины сопровождения? Что с людьми?

— Все в норме, — в тон ему ответил хозяин ТЦ. — Не переживай, Борис, это и в моих интересах. Парни готовы, машина забита всем необходимым и горючкой. Проводника ты видел. Кстати… Битум, сегодня ты ночуешь здесь. За пределы внутреннего двора ни на шаг! Приказ понятен?

— Понятен, Рашид Хасанович. Сегодня ночую здесь, за внутренний двор не выхожу, — бесстрастно ответил я. — Но вот одного я не понял: касательно завтрашнего отправления.

— А тебе и не надо, — недовольно рыкнул Бессадулин. — Твое дело маленькое.

— Погоди, Рашид, не кипеши, — остановил его русский и вперил в меня тяжелый взгляд: — Что тебе непонятно, малой?

Прежде чем ответить, я взглянул на Бессадулина и, дождавшись его кивка, открыл рот:

— Где второй проводник?

— А на хрена? — рявкнул Татарин. — Тебя одного не хватит, что ли?

— Хватит, — кивнул я. — Если не сдохну. Мне лично без разницы, но пустыня — это пустыня, Рашид Хасанович. Ваши люди за город не выходят, если со мной что случится — никто верной тропки не укажет. В общем, решать вам. Как вы сами сказали, мое дело маленькое.

— Да что с тобой случится… — уже совсем другим тоном протянул Бессадулин, взглянув на задумчиво молчащего русского.

— С одним проводником что-то случилось, — пожал я плечами. — А случиться может всякое. Например, сердечко у меня прихватит, едва от города отъедем, и я копыта откину. И что тогда? Возвращаться за другим охотником?

— Малой дело говорит, — пожевав губами, отозвался русский. — Как-то мы прохлопали этот момент, а ведь обожглись уже разок… Рашид, еще один проводник не помешает. Есть кто на примете?

— Можно взять любого опытного охотника, — поспешно вставил я словечко. — Такие у вас есть, Рашид Хасанович.

— Есть, — согласился со мной Татарин, прикуривая сигарету. — Ладно. Отправлю с вами Косого Ильяса.

— Косого? — с сомнением переспросил Борис.

— Кликуха у него такая, а видит нормально, — пояснил молчавший до этого Седой. — Битум, ты топай давай уже. Не мешай серьезным людям беседовать.

Кивнув, я встал и зашагал к двери. Когда уже взялся за дверную ручку, меня остановил голос Бориса:

— Битум, погоди-ка…

Развернувшись, я вопросительно уставился на чужака.

— Имеешь еще что сказать? — глядя мне в глаза, поинтересовался Борис. — По теме подготовки к дороге. Если да, то не молчи.

— Нет, — качнул я головой. — Не имею.

— И тебя совсем не волнует — куда, в какую сторону и для чего мы пойдем?

— А вы расскажете? — поинтересовался я. — Если я спрошу?

— Нет, — после секундной паузы ответил русский. — Не расскажу. Просто меня удивляет твоя немногословность и какая-то… отстраненность, что ли. Безразличность… Когда в Черняевке, что у бывшей границы между Казахстаном и Узбекистаном, мы договаривались с проводником, он задавал куда больше вопросов. Мне в отряде самоубийца не нужен, мне нужен человек, цепляющийся за свою жизнь руками, ногами и зубами. Усекаешь? Чтобы сам не помер и нас не подставил. Ты даже вознаграждением за свои труды не поинтересовался.

— Он задавал, я не задаю, — коротко ответил я. — Умирать не собираюсь. Позавчера я уже все обсудил с Рашидом Хасановичем о плате за мои труды. Вы мне ничего должны не будете.

— Я же тебе говорил, Борис, — ухмыльнулся Бессадулин. — Парень четкий, лишнего не говорит, дело знает. Другого такого в городе нет. Можно сказать, козырной туз среди проводников.

— Чего ж он тогда не в твоей колоде? — буркнул Борис. — Раз такой особенный? Ладно… Свободен, Битум. Отдохни перед завтрашней дорогой.

Дверь мягко затворилась, а передо мной возник охранник и кивнул в противоположную от выхода сторону:

— Тебе туда, браток.

— Туда, значит, туда, — согласился я, шагая следом за конвоиром.

Привели меня в небольшую комнату с забранным решеткой окном. Внутри помещения аккуратно застеленная кровать, небольшой стол и табурет.

— Сегодня здесь ночуешь, — повторил слова Бессадулина охранник, указывая на кровать. — Хавчик принесут. Будет тебе и обед, и ужин. Туалет — слева по коридору, вторая дверь. Умыться можешь там же, вода в желтой бочке рядом с раковиной. Вопросы?

— Вопросов не имею, герр комендант, — буркнул я и зашел внутрь, оставив крепыша недоуменно хлопать глазами.

Дверь охранник прикрыл, но замок не щелкнул. И то хорошо.

Сбросив рюкзак на пол, я достал из него книгу и, развалившись на кровати, вновь погрузился в мир дуэлей на шпагах, интриг и роскошных красавиц с глубоким декольте и туго затянутыми корсетами.

Остаток дня пролетел незаметно и ознаменовался лишь двумя событиями: густой суп со специями на обед и кусок жареного мяса — с куском лепешки! — на ужин. Голодом морить меня точно не собирались. После столь сытного ужина накатила дрема, и я провалился в сон. Надо отдохнуть перед завтрашним днем…