Михаил Ланцов - Русский медведь. Император

А напротив ровными атакующими колоннами строились войска новой коалиции. Австрия, Саксония, Дания, Соединенные провинции, Англия и Шотландия. Разумеется, во главе с Россией. В то время как Францию покинули все союзники, кроме разве что Османской империи, которая, впрочем, даже себе более не могла помочь, с каждым днем все сильнее и сильнее погружаясь в пучину гражданской войны.

Десять полков тяжелой кавалерии Саксонской армии угрожали обойти редуты с тыла. А более ста двадцати тысяч пехоты при поддержке бесчисленного количества пушек собирались ударить в лоб. В том числе и русских странных пушек, что стреляют наподобие мортир. Хотя они их почему-то называли минометами.

И вот наступила звенящая тишина. Обе армии замерли в ожидании.

Петр аккуратно сложил подзорную трубу и кивнул дежурному офицеру. Тот охотно вскинул сигнальный пистолет и отправил в воздух красную ракету.

Началось.

Спустя уже пять секунд ухнули тяжелые «десятки» – стомиллиметровые минометы, отправляя по редутам противника свои смертоносные гостинцы. Неточно. Ибо далеко. Поэтому многие мины рвались за пределами редутов, осыпая солдат противника землей. А войска даже не пытались предпринять наступление. Разве что саксонские крылатые гусары перестроились в походную колонну и начали неспешным шагом менять позицию прямо в зоне действия французской артиллерии. Этак демонстративно заходя им во фланг. Ведь на редутах личный состав практически полностью залег, стараясь укрыться от действия русских минометов. Потому и не стрелял.

Филипп II Орлеанский с грустью наблюдал за тем, как его людей перемешивает с землей могучее оружие. Смотрел и ничего не мог сделать.

Петр же совершенно никуда не спешил, аккуратно расположившись в раскладном кресле с кружкой ароматного кофе. Каждая мина облегчала штурм, потому, пока расчетное их количество не ляжет по позициям противника, – можно было не напрягаться и насладиться прекрасным видом окрестных холмов. Да и во взрывах тоже была какая-то своя эстетика, даже мелодия…

Но вот настала звонкая тишина.

Народ даже как-то начал озираться и вертеть головой от неожиданности.

Тут же над полем полетели сигналы, приводящие в движение всю эту огромную массу людей, и началось наступление. К этому времени от французских редутов мало что осталось, как и от их батарей. Впрочем, к чести «лягушатников» нужно сказать, что они сразу же бросились по своим позициям и постарались дать отпор. Кто еще мог, конечно. Но даже раненые пытались. Времена всеобщей толерантности и сексуального многообразия еще не сломили дух великого народа, низведя его до уровня бесправных и бессловесных слуг при африканских иммигрантах.

Первыми прорвались к позициям французов их давние враги и конкуренты – австрийцы. Чему государь и не препятствовал, охотно разменивая солдат союзников ради решения своих задач. Ведь зачем еще нужны союзники, кроме как для того, чтобы умереть за твои интересы? Так что англичане, датчане и шотландцы с голландцами также успели на позиции врага намного быстрее русских, которые тщательно держа строй, красиво вышагивали, словно породистые кони. Само собой, это приводило к тому, что шли они очень медленно, хоть и эффектно. Но куда им было спешить? Вот получат на орехи союзники, измотают французов, тогда и они подойдут и покажут, как нужно воевать.

Большим и очень неприятным сюрпризов для союзников Петра оказалось то, что французы в обороне полуразрушенных редутов активно применяли ручные гранаты. Конечно, не такие совершенные, что у русских, однако же и эти вред наносили изрядный. Так что только подход русских батальонов смог наконец-то склонить чашу весов в сторону антифранцузской коалиции.

Герцог Меншиков во главе авангардной группы ударил прямо во фронт полуразрушенного редута, который практически сразу сотрясло десятка два взрывов. Это русские применили свои гранаты. Которые были и мощнее, и удобнее. Ведь гранаты хороши не только при обороне, но и при наступлении. А потом, устроившись на полуобвалившемся переднем склоне, открыли ураганный огонь из винтовок по растерявшимся французам.

Бах! Бах! Бабах!

Постоянно раздавались разрывы гранат.

– Ура! – завопил герцог, когда подошел первый полк, накопившись перед редутом. И первым перепрыгнул через бруствер, увлекая за собой солдат, со шпагой в одной руке и револьвером в другой.

– Ура! – взревел весь русский полк, резво поспешая за герцогом.

– Ура! – взревели второй и третий полки, идущие по правую и левую руки, обходя редут и стремясь решительным броском опрокинуть фланкирующие люнеты.

– Ура! – подхватили клич изможденные союзники, воодушевленные успехом русских, и бросились на растерявшихся французов с новой силой.

И почитатели плесневого сыра под отвратительное сухое вино посыпались. Сначала начали «спешно отступать» солдаты и офицеры из первой линии редутов. А потом, видя бедственность положения, побежали и остальные. Благо, что русские уже вели бой за третью линию, практически разрубив укрепленный район пополам своим решительным напором.

Французы бежали.

Быстро.

Легко.

Едва касаясь земли.

Словно ощутили в себе духовное родство с незабвенным Остапом Бендером. Да оно и неудивительно. Ведь вылетев неуправляемой толпой из укрепленного района, они увидели, как саксонская тяжелая кавалерия строится для удара… Ее как-то все упустили из виду во время «замеса» на редутах.

В общем, получилось, как в анекдоте: « Я никогда не любил пробежки… паркур… адреналин, но два соседских добермана открыли во мне потенциал ». Только тут были совсем не собачки… и их было много.

– Ваша светлость, прошу сдать оружие, – обратился Меншиков по-французски к самому пышно одетому павлину, наведя на него револьвер. А потом вежливо кивнул, вроде как оказывая уважение и здороваясь.

У самого же «Алексашки» вид был знатный и впечатляющий. Весь испачканный. Униформа немного подранная. Головной убор он где-то потерял, поэтому голова была покрыта только слегка окровавленным бинтом. Царапнули. Но оно и понятно. В общем, вид у Александра Меншикова был словно у «благородного разбойника». Отчего Филипп усмехнулся и, аккуратно достав свою шпагу из ножен, молча протянул ее своему визави.

– Государь ждет вас в своей ставке. Я с удовольствием вас провожу.

– А мои люди? – кивнул Филипп на толпу бешено верещащих и бегущих куда-то на северо-запад французов, дабы спастись от саксонской кавалерии.

– Мы ничего не можем с этим поделать, – пожал плечами Александр. – Ваш король поддержал в свое время противников Августа. Это было ошибкой. А за ошибки королей, как известно, платят подданные.