Гавряев Витальевич - Просто Иван

- Ещё есть желающие узнать кто я, и с какого бугра к вам спустился? - Поинтересовался Иван, обводя пришлых красноармейцев строгим взглядом, одновременно готовясь отразить возможную контратаку своего оппонента.

Желающих что-либо выяснять не было. И как это ни странно, но первым заговорил получивший отпор боец. Все молчали, а он, восстановив сбитое ударом локтя по рёбрам дыхание, примиряюще - но при этом не заискивая, заговорил:

- А что тут говорить. И так видно, что мужик ты нормальный - не гнилой: поэтому больше вопросов нет. Если ты за то, чтобы бить немцев не хуже чем ты только что меня - то я первым скажу за всех, что мы с превеликой радостью вольёмся в твой отряд.

Иван понимал, что ему нужно хоть немного увеличить численность своего отряда, однако решил не демонстрировать свою заинтересованность в пополнении группы новыми бойцами. Поэтому, он внимательно - без лишних эмоций осмотрел стоявших перед ним людей и проговорил, как будто отвечая на слова сказанные дебоширом:

- Фрицев бить, это наша прямая обязанность - для того мы все присягу давали. А вот нужны ли нашему подразделению солдаты, которые утеряли доверенное им Родиной оружие? Вот это, главный вопрос.

- Ты нас в этом не виновать! - Снова встрепенулся нагловатый красноармеец: видимо он был лидером в этой группе. - Ты не видел, как мы бились с фашистами поэтому не суди. Да и пресловутая СВТ, у многих дала сбой - вот поэтому пришлось от этого весьма капризного оружия отказываться.

- Я бы вас понял, коли вы её на мосинку сменили, или на крайний случай трофейную. А насчёт ненадёжности 'Светочки‟: так пойдите и пообщайтесь на эту тему с нашим старшиной.

- Ага. И твоя пила¹³, всех любопытных насмерть запилит.

- Не совсем так. Просто это его любимое оружие и он с ним ни на минуту не расстаётся. А сейчас, в любом случае отправляйтесь к нему, он вас возьмёт на довольствие. А дальше посмотрим, на что вы способны и стоит ли с вами связываться.

Новоприбывшие красноармейцы немного оживились, начали тихо меж собой переговариваться и не организованно побрели в указанном направлении. Все, кроме уже известного солдата: он не шелохнулся и стоял не отводя испытующего взгляда от Ивана.

- Чего уставился? Я не красна девка, чтоб на меня так глазели. Если что не понятно, спрашивай, если нет, то иди вместе со своими товарищами. - С лёгким укором проговорил Непомнящий, заметив, как его в упор рассматривает боец.

- Я тут вижу, у вас есть лишнее оружие. Довооружишь им моих людей?

- Оружие лишним не бывает - особо на войне. А получить его сможете после того как я пойму, можно ли вам доверять.

Было видно, как от возмущения красноармейца передёрнуло, однако он сдержал свой пыл и с предательски напряжённой дрожью в голосе проговорил:

- Труса из нас никто не праздновал. Хотя есть один. Бывший техник-интендант второго ранга. До войны щёголем ходил, а как понял, что нас окружают, сжёг партбилет и все документы, да переоделся в форму рядового. С убитого не побрезговал снять гадёныш. На тот момент наш лейтенант Скиба ещё был жив: так он и не позволил пристрелить это убожество. Так с тех пор и ходит за нами эта обуза, позорит тех командиров, что пали, но себя не посрамили.

Солдат замолчал, но всё равно продолжил буравить Непомнящего взглядом. Он явно хотел чего-то спросить, но не решался это сделать. И Иван, сам подтолкнул его к этому.

- Ну, спрашивай уже, я ведь вижу, что что-то тебя ещё гложет.

- Ну это. Раз у вас есть старшина, а ты всё равно командуешь, то выходит ты старше его по званию. Так почему у тебя петлицы рядового бойца?

- А вот ты о чём. - Иван усмехнулся. - Оно как-то само так вышло: да и старшина был не против такого. ...

Когда обоз отъехал от места последнего сражения сводной роты старшего лейтенанта Любушкина, до слуха бойцов долетели немного приглушённые звуки, характерные для непродолжительной серии взрывов. И идущий рядом с Непомнящим сапёр радостно прокомментировал:

- Всё, капец немецкой технике, слышите, как мои закладки рванули. После такого фейерверка, технику никаким ремонтом не восстановить.

Всплеск эмоций не прошёл для бойца бесследно: из его разбитой губы снова потекла кровь, и солдат невольно сморщившись от боли, снова замолчал. Впрочем, молчали и все остальные. Вот так, в полной тишине, через час пути, съехав с грунтовой дороги, весь караван следовал по еле приметным стёжкам вслед за местным проводником. А он весьма уверенно передвигался по лесу - так мог идти только человек не единожды проходивший этими тропами.

Мужичок, чья чёрная с проседью борода начинала свой рост чуть ли не возле глубоко посаженных карих глаз: кстати, его кустистые брови мало чем уступали его усам. Так вот, этот человек, добровольно вызвавшийся быть проводником: уже поближе к вечеру вывел отряд к небольшой, с виду ухоженной землянке, где и предложил разбить на её месте лагерь. Точнее сказать, это была полуземлянка: со стороны дороги, её крыша воспринималась как небольшой, пологий холмик, и только обойдя его, Иван увидел выкопанные в земле ступени и две широких доски - импровизированные двери. Осмотр этой постройки оставил ощущение хозяйственной добротности, и то, что строившие это убежище люди не сильно желали быть обнаруженными посторонними людьми. Уточнять, почему это так делалось, молодой человек не стал: точнее сделал вид, что не обратил на это внимание - раз хозяин его сюда привёл, знать он ему доверяет. А проводник суетился рядом и услужливо пояснял:

- Здесь у меня и кое, какие припасы на зиму припрятаны. - Говорил он, немного хмуря брови и стараясь в этот момент не встречаться взглядом с Непомнящим. - Во время зимней охоты, я со своими племяшами, здесь частенько на ночлег становлюсь или когда возникает в этом какая надобность. Так что вас здесь никто искать не будет: все считают это место гиблым - рядом почти непроходимое болото. Так что можете здесь надолго оставаться: но и вы смотрите - ничего не разорите. Мне это жилище ещё не раз может пригодится.

Тем временем как под деревьями укрывались обозы; пока Иван со старшиной выставляли часовых и разбивали их по сменам; проводник со своими родственниками, извлёк из недр полуземлянки, котёл, продукты; сходили за водой и принялись кашеварить. Племянниками старика оказались двое братьев: один из которых, когда Дзюба после уничтожения фрицев уже отбушевал, рассказывал про свою молодую жинку, малых деток. И уже стемнело, когда люди, ставшие на ночлег, приступили к ужину. Правда, ещё задолго до этого проснулась Анастасия. И со свойственной ей энергией приступила к выполнению своих прямых обязанностей.

- Так, у кого нет мыла подойдите ко мне для его получения: перед едой все должны обмыться, постираться, а раненые явиться на перевязку! - Разносился по лесу её звонкий голосок: хотя, в её взгляде, больше не было былого озорного огонька. - И перед едой все без исключения обязаны показать мне свои вымытые руки! ...