Алексей Корепанов - Копье и кровь

Низа отняла руки от лица. Глаза ее были тусклыми.

«Она сразу почувствовала, что Копье исчезло, – подумал Крис. – Перестала его ощущать…»

– Я могу попробовать еще раз… – Голос беллизонки тоже был тусклым. – Но случится то же самое: прошлое вновь притянет его… Это тупик…

Ориобеллиз выронил из рук кусок ткани и тяжело осел на стул. Лицо его потемнело. Анизателла поставила локти на столешницу и сдавила виски ладонями. Казалось, она полностью ушла в себя. И Крис вдруг почувствовал – именно почувствовал! – что беллизонская жрица отнюдь не погрузилась во мглу бездумия, а ищет, лихорадочно ищет какое-то решение.

И тут раздался негромкий смех. Это, глядя на главу общины злыми глазами, смеялся Гамлет Мхитарян. Ориобеллиз нахмурился еще больше, а Габлер воззрился на бывшего сослуживца, не зная, что и думать. Впрочем, смеялся файтер недолго. Не сводя взгляда с главного жреца, Граната развернул от стола ближайший к нему пустующий стул. Уселся на него лицом к Ориобеллизу, скрестил руки на груди и с ехидством спросил:

– Значит, считаете нас круглыми дураками? Или квадратными? Думаете, продолжим лезть напролом, на радость вашему божеству?

– Гамлет! – предостерегающе произнес Габлер.

Но Мхитарян отмахнулся:

– Все нормально, Гладик. Я просто хочу обрисовать перспективы этих подземных затворников. Развеять дым иллюзий, чтобы этим служителям культа не так больно было падать. И служительницам тоже, – добавил он, взглянув на внешне отрешенную Низу. – Чем выше забираешься на гору, тем больше нужно думать о целости собственных костей… Так вот, мистер Ориобеллиз, я хоть по какому-то досадному недоразумению и не вхожу в состав генштаба Стафла, но разбираюсь в этих делах ничуть не хуже. Крис может подтвердить!

Габлер ничего подтверждать не стал. Он продолжал стоять и только переводил взгляд с бывшего сослуживца на жреца, который уже вполне пришел в себя и с бесстрастным лицом слушал Гранату. И слушал не только он – теперь сюда уже смотрели и самооборонцы, и почти все операторы. Потому что Мхитарян говорил громко и напористым тоном.

– Дело будет обстоять так, мистер Ориобеллиз, – продолжал файтер. – Никто больше не будет лезть в ваши огненные ловушки. К вам вообще никто больше не будет лезть. Вам просто полностью перекроют кислород. Полностью! Знаешь, что такое военная блокада? Это действия, направленные на изоляцию объекта путем пресечения его внешних связей. Всех связей! Наши подразделения, сменяя друг друга, будут сидеть в кольце вокруг этих ваших долбаных гор ровно столько, сколько нужно для того, чтобы вы все тут передохли от голода. Ты понял, мистер? И не помогут вам никакие ваши сверхспособности. Потому что вместе с файтерами тут будут торчать самоуправляемые средства слежения и поражения, которым до задницы все ваши штучки-дрючки! Думаешь, что сможешь всю нашу технику вывести из строя? Ну-ну, помечтай! Ты, наверное, плохо знаешь, какие средства есть у Стафла. Так что не выделывайся, хрен подгорный, а записывай покаянное выступление, а я уж передам его куда надо. – Граната замолчал и с торжествующим видом вальяжно развалился на стуле.

«Сейчас Орио его прикончит, – с отчаянием подумал Габлер. – И меня заодно…»

Он метнул взгляд на лежащий на столе излучатель и приготовился задействовать экстру. Так просто расставаться с жизнью он не собирался. К удивлению Криса, главный жрец внешне оставался спокойным. Ориобеллиз с легким прищуром смотрел на безбашенного файтера и едва заметно теребил пальцами плащ на животе. Трудно было сказать, что он намерен делать.

«Выбирает способ умерщвления», – мелькнуло в голове у Криса.

Ориобеллиз приоткрыл рот, явно собираясь что-то сказать, однако Низа его опередила.

– Надо забрать раналлакс у Императора, – произнесла она, убрав руки от висков и выпрямляясь на стуле. Голос ее звучал ровно и твердо, а в глазах уже не было тумана, они смотрели решительно и властно. Словно это она, инминниа храма Беллиза-Беллизона-Беллизонов даллиа Анизателла Нианнали Олидинтано Иолнеи была тут главной, а не какой-то там Ориобеллиз. – Я знаю, как это сделать. И я сумею это сделать. Теперь – сумею! Уверена!

Возможно, руководитель подгорной общины и собирался как-то отреагировать на вызывающую и оскорбительную тираду Гамлета Мхитаряна, но так и не сделал этого. Он хмуро уставился на сообщинницу, чуть подался к ней и медленно и внятно сказал:

– Я не пущу тебя, даллиа Анизателла. – И прежде чем жрица успела возразить, добавил: – Твоя жизнь дороже раналлакса. Я запрещаю тебе рисковать!

Теперь уже все без исключения смотрели на этих двоих – ондаллио Ориобеллиза и инминниа Анизателлу. Казалось, взорвись тут сейчас хоть и десяток ниби – никто этого не заметит. Граната переменил позу. Он сел ровно и положил руки на стол, поглядывая то на главного жреца, то на излучатель. Для того, чтобы дотянуться до оружия, ему достаточно было одного быстрого движения.

Крис не сомневался в том, что Низа сможет почувствовать Копье Судьбы, как почувствовала его на Аполлоне, и сумеет определить то место в Октагоне-Палатине, где оно находится… Но каким образом она думает пробраться туда, в святая святых Империи Рома Юнион? И даже если проберется – кто ее выпустит оттуда с Копьем? На чем основана такая уверенность Низы? Новые знания изменили ее?

В тишине зашуршал плащ поднявшейся со стула жрицы. Низа шагнула от стола, простерла расставленные руки к потолку и начала медленно поворачиваться вокруг себя, поочередно направляя раскрытые ладони на всех присутствующих в зале. Лицо ее было сосредоточенным и грозным. Ориобеллиз качнулся в сторону, словно уклоняясь от чего-то невидимого – и тут же расслабился и всей спиной привалился к спинке стула. Граната так и не добрался до излучателя и тоже обмяк, как бывает после лишнего стаканчика. Габлер завороженно созерцал действия Анизателлы, и у него почему-то и в мыслях не было что-то предпринимать. Ладони жрицы оказались напротив его лица. Но увидел он уже не ладони, а нечто наподобие двух мощных прожекторов, ударивших ему в глаза. Крис мгновенно ослеп и невольно сделал шаг назад. Ему показалось, что лучи прожекторов вонзились прямо в мозг, и что-то там размягчилось, забурлило и потекло, сметая какие-то заслонки. Когда он вновь обрел способность видеть окружающее, оказалось, что Низа уже положила руки на спинку стула перед собой и обводит взглядом зал. Все оставались на своих местах, и никто не говорил ни слова.

– Я отправляюсь в столицу Империи, – прозвучал в тишине ее негромкий, но властный голос. – Я заберу раналлакс у Императора. Ты, Крис, и ты, мистер Мхитарян, доставите меня на Вери Рому. Подумайте, как лучше и быстрее это сделать. Никаких преград нашим действиям иметься не будет – я теперь стала такая, что нас никто не остановит. Все, кто встретится на нашем пути, станут выполнять именно то, что нам нужно. Вам все понятно?