Максим Бондарчук - Гидра (СИ)

— Когда все начнется?

— Сегодня вечером. Сразу после того, как генерал проинспектирует захваченный город.

— А что со мной?

Он посмотрел на меня.

— Будешь здесь, до выяснения обстоятельств. Или пока Филина сама тебя отсюда не вытащит. Хотя, зная ее, я почти уверен, что она не воспользуется этой возможностью.

— Откуда такая уверенность? Я ведь по сути спас ей жизнь.

— Только ты не учел одного: она идеолог, может она просто использовала тебя для своих целей, а теперь, когда задача наверняка решена, ей просто нет смысла вытаскивать тебя отсюда. Так что, пока есть время, наслаждайся спокойными буднями, ведь вскоре, когда генерал покинет это место, а в звание полковника вступит Лангард, начнется другой период нашей службы, предсказать который не берусь даже я сам.

После этих слов он медленно развернулся и шагнул сквозь дверной проем. Прозвучал металлический лязг, затем спешные шаги. Двери открывались и закрывались, топот доносился из коридора пока, наконец, у самого выхода окончательно не стих.

Все закончилось. Разговор тяжелым осадком опустился в мозгу.

События набирали обороты. Быстро. Так, словно кто-то подталкивал их огромным усилием воли и жаждал скорейшего их свершения.

Ничего нельзя было поделать. Я влез в слишком опасную игру, которую заведомо не мог выиграть. Филина использовала меня самым наглым образом. И если тела убитых, оставшиеся лежать на том самом месте, будут найдены, а с ними и гильзы от винтовки, то все может сложиться для меня не самым благоприятным образом. Я буду обвинен в преднамеренном убийстве, разжалован и отправлен в «штрафники», где закончу свою славную службу в охваченном огнем боевом роботе, пытаясь вызвать себе подкрепление, спешно отправляя в небо красные сигнальные ракеты.

Огромный зал наполнился тяжелым чувством ожидания. Несколько сот человек, замерев на своих местах и вглядываясь в широкие двери, ожидали появления генерала. Солдаты, офицеры, все они сегодня находились здесь только ради одного — стать частью самого редкого события в жизни любого воина.

Прозвучал гонг. Как раскат грома, он разнесся по овальному залу, пролетев по рядам и устремившись под самый купол, где его отголоски еще несколько секунд эхом отзывались в головах присутствующих.

Тяжелые двери начали открываться.

За ними, одетый в парадную форму, расшитую и украшенную по всем правилам, находился Корнеленко. Он словно колосс, тяжело ступая, заставлял пол под ногами содрогаться, а присутствующих не спускать с него глаз.

Путь был проложен широким алым ковром, где под ярким светом многочисленных ламп, опускавшим свои лучи перпендикулярно идущему человеку, находилась трибуна. Как по руслу небольшой реки, генерал, словно драккар викингов, двигался вперед, осматривая лежавшие по бокам высокие ряды.

— Давно я такого не видел. — прошептал Локт, глядя как Корнеленко встает за трибуну и начинает свою речь.

— Уважаемые солдаты и офицеры! Сегодня, поистине знаменательный день! — Голос громом разносился по рядам — Я прибыл сюда с великой миссией наградить всех вас, людей, руками которых добывается победа на всех фронтах вот уже много лет подряд. Вы те, кто заслужил награду не на словах, те, кто по-настоящему знает, что такое цена победы и как она добывается. Обещаю вам, что никто не будет забыт, ни один солдат, ни один офицер или пилот боевой машины. Все! Абсолютно все получат награду в соответствии своих заслуг. Хочу поблагодарить вас за проявленное усердие и храбрость, которую каждый из вас проявляет каждом бою. Не многие могут этим похвастаться, но я горжусь, что сегодняшний вечер провожу в компании именно таких бойцов как вы, чья боевая слава гремит далеко за пределами этой планеты!

Зал взорвался аплодисментами. Они как морская волна разливались по рядам, нарастая с каждой секундой и заставляя присутствующих аплодировать еще громче.

— Тем не менее есть правила общие для всех нас. Неважно кто ты: генерал армии или просто солдат, всего два дня назад пришедший в наши ряды. Правила которые должны исполняться неукоснительно. Вы наверняка знаете о чем пойдет речь и сегодня я бы хотел призвать вас отнестись к этому с пониманием, оставив недовольство и злобу позади себя.

Наступила короткая пауза.

— Бауг сдался. Трудно оценить масштабность случившегося и ту пользу, которую принесло это событие. Самый крупный город в этом квадрате, сотни торговых путей, перемежевывающихся с другими не менее крупными городами варрийцев, почти прямой путь к столице противника. Это все ваша заслуга, которая не останется без внимания. Однако всего этого могло и не быть, не находись в тот день на максимально безопасном расстоянии офицера Лангарда и его группы.

Зал зароптал.

— Да, именно так. Не будь этого человека рядом с городом, мы бы наверняка еще бы бились у его ворот. Отправляя на верную смерть своих доблестных солдат. Поэтому я прошу вас, не как генерал, а как человек, отнестись к следующему решению с пониманием и принять в свои ряды полковника Лангарда.

Прозвучал гонг. На этот раз сильнее, чем прежде. Затем еще раз. Двери опять распахнулись и перед алой дорожкой, в свете ярких ламп, опускавшим свои лучи на пол, появился он сам.

Рассматривая все в округе, будто попав в какой-то удивительный и незнакомый мир, он медленно шагал вперед, осторожно ступая на мягкое ковровое покрытие, лежавшее под его ногами.

Трибуны молчали. Люди наблюдали за происходящим и ждали продолжения.

Вскоре он поравнялся с генералом. По сравнению с ним, Лангард казался настоящим гномом и просто невзрачным человеком, тонувшим в огромных размерах стоявшего рядом колосса. Ни взгляд, ни слабая речь и характер не могли соперничать с тем, что было у этого гиганта, который одним своим видом заставлял врагов трепетать на поле боя.

— Офицер — он протянул руку Лангарду в знак приветствия.

Тот ответил ему, отдав почти женственную ручку в мускулистые тиски генерала, где через секунду ощутил всю мощь рукопожатия этого человека.

«Можно начинать».

Корнеленко развернулся на девяносто градусов, бросил грозный взгляд на стоявшего сбоку охранника, который в туже секунду скрылся в окутанных непроглядной тьмой рядах.

Зазвучала музыка. Медленная, но не лишенная военного такта и ритма, она появилась словно из-под земли и накинулась на всех присутствующих в этом церемониальном зале.

В дверях появилось несколько женщин.

— Идеологи…идеологи…идеологи — шептали солдаты.

Локт всматривался в группу женщин, выискивая знакомые лица. Но с дальнего ряда, почти с самого верха было сложно разглядеть что-то подробно. Лица женщин были накрыты, глаза опущены, а руки выпрямлены и держали небольшие подносы.