Рем Манулов - Шёпот Зуверфов (СИ)

Его усадили в огромный пикап с большими колёсами. Должно быть, когда-то этот монстр принадлежал военным, решил Рензо. Солнце встретило Атласа, обильно распахнув объятия. Он долго укрывался от него ладонью, но потом привык. За руль прыгнула Омала, двигатель взревел и они поехали.

— Что за выходки, подруга?

— Взяла выходной, — призналась бизнес-леди, — решила провести его с тобой.

— Куда мы едем?

— На вершину. К горе, где обитают священные птицы, — она ткнула своим наманикюренным ноготком в сторону оранжевой скалы, которая, чем выше, тем более рыжей становилась. — Хочу показать тебе их, если повезёт.

Машины выла, взбираясь по гористой местности. Такого обилия растений и свободно прогуливающихся животных Атлас не видел нигде. На зверей охотились, но выборочно, очень тщательно. Это выражалось в точном подсчёте соотношения одного вида к другому. Когда, скажем, бизонов становилось слишком много, открывался короткий сезон охоты, всего несколько дней. В одни руки не больше туши. Заветное правило соблюдалось неукоснительно, а нарушители либо платили серьёзный штраф, либо отправлялись за решётку.

Атлас видел тигров, лигров и диких коров. Одни недалеко от других. Считай, под ногами проползали тяжеловесные медлительные вараны, которые привыкли к местной технике и не слишком пугались звука мотора. Рензо заметил обезьян, пятнистых казавров, которые походили на смешение гиены и дикобраза с кожей ящерицы. Местная фауна впечатляла. Рензо никогда не бывал в зоопарках и тем более в заповедниках, но готов был поклясться, что больше нигде не увидит такого количества живности одновременно.

Они взобрались на очередной холм, пикап заревел, а под капотом что-то стукнуло.

— Привал, — предложила Омала, подвела машину к крохотному озерцу, в которое впадал скудный водопад.

— Всё, приехали? — инфантильно заметил Рензо.

— Ничего критичного, — отмахнулась Омала, спрыгнула на оранжевую землю, открыла капот, — просто нужно воды подлить, двигатель перегрелся. Я мигом.

— Сто лет не купался.

— У меня есть сэндвичи и молоко. Перекусим. И окунёшься пару раз. Я помогу.

— Вряд ли получится.

— Не дрейфь!

Омала подошла к Рензо, подставила плечо, он облокотился на него и сделал усилие, чтобы выкинуть нижнюю часть тела из машины. Получилось, но Атлас чуть не упал, зацепившись за Омалу и дверь машины.

— Отпусти, на руках доползу. Тут всего пара метров.

Омала уложила Атласа на землю. Он приподнялся на ослабших трясущихся руках и понемногу стал перебирать в направлении пруда. Ноги волоклись. Омала пару раз дёрнулась к нему в попытках помочь, но решила всё-таки не вмешиваться. Наблюдая за тем, как молодой и сильный сономит влачится по земле подобно какому-нибудь ящеру, Омале стало нестерпимо горько, почти до слёз. Но через секунду Рензо добрался до берега и радостно окликнул её:

— Тащи свои коронные сэндвичи! Пока полз, ужасно проголодался.

Омала с облегчением улыбнулась и поспешила присоединиться к Рензо.

— Почему ты жалеешь меня? — спросил Рензо.

— Глупости. Или ты, правда, так думаешь?

— Определённо.

Атлас по горло опустился в прохладную чистейшую воду. Его ноги по-прежнему ничего не чувствовали, но то, что было выше них впитало всю живительную прохладу. Жаркий день и холодная вода на мгновенье вернули ему радость бытия. Омала пару раз с головой окунулась, и теперь стояла, запрокинув голову, под струйками водопада.

— Зачем обижаешь меня? Я стараюсь, а ты говоришь гадости.

— Немощный старый приятель, которого подкинули, не спросив. Так ведь всё и было?

— Нет! — отрезала Омала, поплыла и оказалась напротив лица Атласа.

— Как же тогда? — шёпотом спросил Атлас.

— Храбрый и сильный воин однажды встал на защиту глупой девочки, вступался за неё и всячески оберегал. Этот воин не дал ей лишиться головы, помог целой стране удержаться на плаву и не пасть жертвой грязных сономитов!

— Вот как, — щёлкнул языком Рензо, — я же из их племени, не забывай.

— Ерунда! — ударила кулаком по воде Омала. — Ты совершенно на них не похож! Твоя кожа мягче, бархатистей, и сердце бьётся громче. Я слышу его.

— Преувеличиваешь.

— Самую малость, — расплылась в улыбке темнокожая красотка.

На ней был белый, ярко контрастирующий с идеальной шоколадной кожей купальник. Рензо откровенно облизывал взглядом её завораживающие формы. В Омале гармонично сочетались хищное, почти первородное начало, и напускной светский лоск.

— Мы были детьми.

— Да, Атлас. Пришлось рано повзрослеть.

— Помню своего первого. Сономит. Высокий, кряжистый. Казалось, он весь связан из древесных кореньев или типа того. Бежит, рычит. Патроны у него кончились. А у меня автоматический пистолет, и сама Асмилла не знает, сколько там, в магазине, осталось. Мне страшно. Помню, ноги тряслись ого-го. И я машинально вскидываю оружие и несколько раз спускаю курок. Раз пять, не меньше. Зажмурился даже. Кошмар. Тот парень завалился на меня. Я вскрикнул. Замер. А когда открыл глаза, понял, что он не дышит, и лишь тяжёлой тушей налегает на мою грудную клетку. Я вылезал из-под него минут десять. Диву даюсь, как меня за это время никто не подстрелил. Не знаю, но почему-то я часто вспоминаю первый раз. Быть может потому, что тогда ещё я был способен на остроту чувств. С годами прошло.

— Ты не такой уж и старый, — заметила Омала, с суши ухватила свободной мокрой рукой бутылку с молоком, дала Атласу попить.

— Верно. Но как-то быстро дряхлеешь, начиная убивать в пятнадцать лет, — вытерев губы, проговорил Рензо.

— Ты любишь её? — вопрос прозвучал слишком громко и до жути неестественно.

— Кого?

— Джулию. Ты бредил во сне. Просил прощения. Молил её о чём-то.

— Я виноват перед ней.

Омала закусила свою пухленькую губу и сказала:

— Когда мужчина вспоминает о женщине, находясь в диком жаре, значит, она для него чего-то да стоит.

— Наверно, ты права.

Рензо опустил веки. Ему хотелось вызвать в памяти обнажённый образ Джулии, но не удавалось. Что-то загородило солнце. Атлас открыл глаза. Перед ним стояла обнажённая чёрная богиня. О таких слагают легенды, за их благосклонность проливают кровь. Его член шевельнулся и пошёл на подъём.

— Надо же, — прошептала Омала Пандерибе, приблизившись к его губам, — достаточно одной картинки. А что будет, если к тебе прикоснуться?

— Я вообще не думал, что он на что-то способен, — сыронизировал Рензо, — хвала Асмилле, я ещё в строю.

— Говорю же, ты истинный воин, — сказала Омала и поцеловала его в губы.

Сладкий, сочный, поцелуй полный живительной силы. Его давно так не целовали. Его никогда так не целовали. Джулия не в счёт. Джулия здесь ни при чём. Она в другой реальности. Она далеко. Жива ли она? Атлас отстранился. Член поднялся до упора и стал каменным.