Виктор Буркон - Фатум (СИ)

— Может ты и прав, — пробормотал Кен, обдумывая новую для себя мысль.

— Ага, — поддакнул дед. — Отселе вывод: ищи душегуба среди своих, того, кто послабже духом. Порча на таких прежде всего действует.

В словах старика была определённая логика, чем больше Кен об этом думал, тем больше в этом убеждался. Ведь его собственная версия, со вторым убийцей, действительно не объясняла пятилетний перерыв между последними преступлениями. Где бы злодей скрывался всё это время? И почему не нападал? Сплошные вопросы. А в версии с порчей всё сходилось как нельзя лучше: действие проклятья, по-видимому, началось с Камчи. Когда же его казнили, деревня уже опустела, и в ней не осталось никого способного продолжить цепь злодеяний. Однако проклятье от этого не развеялось, оно лишь заснуло на какое-то время. И вот, спустя пять лет, в деревню заходят ополченцы Д'Аржи, кто-то из них оказывается восприимчивым к порче и старая история повторяется вновь.

«Рановато я записал Д'Эфле в идиоты, — подумал оруженосец. — Следить друг за другом было не такой уж плохой идеей! Что ж признаю — был неправ».

Не успел он закончить мысль, как в печке раздался характерный свист закипающего чайника. Услышав его, дед Волан радостно засуетился.

— Хватит ужо Камчу вспоминать! Всё давно прошло да быльём поросло, — затараторил он. — Давай-ка, лучше, чайку травяного хлебнём. Он непростой, целебный и в лихорадке дюже помогает!

Продолжая приговаривать в том же духе, старик наполнил бурдой из чайника две большие глиняные кружки, одну оставил себе, а вторую протянул оруженосцу.

— Слышь, дед, а ты, как я посмотрю, неплохо разбираешься в травах? — хлебнув горячего отвара, поинтересовался Кен.

— Ага, — подтвердил старик. — Как-никак потомственный знахарь.

Тут в голову оруженосцу пришла любопытная мысль:

— А сонные зелья ты делать умеешь? — осведомился он. — Можешь сварганить такое, чтоб я заснул и всю ночь не просыпался?

— Могём и такое, — подтвердил дед.

— Сделай, будь другом! — взмолился оруженосец. — Замучила бессонница проклятая! Каждую ночь меня терзает!

— Да не канючь ты, сделаю, — согласился дед и преспокойно продолжил пить свой чай.

Однако Кену теперь было не до чая. Он так устал от ночных кошмаров, что жаждал немедленного избавления.

— Сколько понадобится времени? — поторопил он старика. — Можно как-то побыстрее!

Волан сердито взглянул на нетерпеливого юношу и сокрушённо покачал головой:

— И куда вы молодые вечно спешите? Всё-то вам побыстрее да поскорее.

— Ну, прости уж, — извинился Кен. — Очень надо!

— Ишь ты какой! Надо ему, — усмехнулся Волан. — До вечера всё равно спать не лягешь, а к вечеру сделаю.

Знахарь явно хотел добавить что-то ещё, но его прервал скрип открывающейся двери. В избу вошёл бывший стражник. Похоже, он был не в духе и, не сказав ни слова, брякнулся на лавку поближе к печке.

— Далеко ходил? — поинтересовался Кен.

— Да так, — ушёл от ответа Жан.

— А всё-таки? — гнул свою линию оруженосец.

— Ну что ты пристал? — разозлился Жан. — Живот болит, второй день до-ветру бегаю. Доволен, следопыт?

«Подозрительно, — подумал оруженосец. — Хотя вполне может оказаться правдой. Как бы то ни было, нужно внимательней за ним приглядывать».

Отправившись в глухую деревеньку, в сердце Оманских болот, Дамир Сису рассчитывал спокойно отсидеться там недельку другую. Это забытое всеми селение казалось ему идеальным укрытием от преследователей, ведь окружавшие его топи снискали себе по-настоящему дурную славу. Десятки людей сгинули в них безвозвратно, однако Дамир не боялся повторить их судьбу: ещё подростком он работал на оловянной шахте по соседству и хорошо запомнил едва заметную тропинку сквозь трясину.

Каково же было его удивление, когда добравшись до места, он повстречал там других ополченцев, да не одного-двух, а сразу целый десяток. С того момента его не покидало дурное предчувствие и, услыхав в ночи чьи-то крики, он сразу догадывался, что последует дальше. Так и случилось — в деревне, как и пять лет назад, снова начались жестокие убийства, давнишний кошмар повторился вновь.

«Чёрт! Опять то же самое, и именно сейчас, когда я рискнул вернуться сюда! — злился Дамир. — Наверняка эти тупицы во всем виноваты!»

Трясясь от страха и бессильной злобы, он мысленно проклинал и эту деревню и собравшихся в ней товарищей по несчастью. Особенно доставалось от него Кену Абаре:

«И этот сопляк тоже тут, — вспоминал про него Дамир. — Ну почему он просто не сдох в том сражении? Или не увяз в трясине? Вот ведь живучий ублюдок!»

До недавнего времени Дамир состоял в банде мошенников, промышлявших в Генцо, и хорошо запомнил паренька, спустившего целую гору золота в трактире «Липовый цвет». Однако он никак не ожидал, что тот узнает его и набросится с кулаками. И уж тем более он не ожидал, что паренёк окажется настолько опасным противником.

«Надо признать, у него крепкая рука, — подумал Дамир, трогая языком обломок выбитого зуба. — А всё-таки, как же он узнал о моей связи с Бишеком?»

В банде Дамир всегда действовал на заднем плане, то подыскивал «клиентов» для шулера, то изображал игрока, сорвавшего большой куш. Роли конечно не слишком значительные, зато и вычислить его было практически невозможно. Однако мерзкому сопляку это, по-видимому, удалось. Понять бы ещё как.

«Ладно, всё это теперь не так уж важно, — успокоил себя Дамир. — Сейчас главное поскорее убраться из деревни. Дождусь утра и ноги в руки».

Как и было условлено остаток ночи после убийства он провёл в кампании Клода Д'Эфле и Рутгера Кото. Мучимый страхом и подозрениями, Дамир так и не смог сомкнуть глаз. Едва дождавшись рассвета, он сложил свою котомку и собрался в путь.

— Куда это ты направился? — язвительно поинтересовался у него Клод Д'Эфле.

— Я ухожу, — заявил Дамир. — Вы как хотите, а я не собираюсь дожидаться, пока меня прирежут как какую-нибудь свинью.

— Ты никуда не пойдешь, — уверенно заявил Клод Д'Эфле. — По-крайней мере, пока я тебе не разрешу.

Дамир с ненавистью уставился в лицо молодого рыцаря. Этот вшивый дворянчик вконец обнаглел — кажется, он считает остальных своими личными холопами. Но он ошибается: Дамир не какой-нибудь льстивый слуга или безмозглый крестьянин, он представитель преступного мира, и плевать он хотел на всякие титулы и привилегии! Укрепив себя этими мыслями, Дамир открыл было рот собираясь дать достойный ответ, но в последний миг стушевался. Ссориться с рыцарем отчаянно не хотелось, всё-таки он тренированный боец и наверняка сумеет добиться подчинения силой.

— И сколько, по-вашему, мы должны тут торчать? — умерив свой пыл, проворчал Дамир.