Виктор Буркон - Фатум (СИ)

Комната, в которой они очутились, выглядела по-настоящему жутко — буквально всё в ней было залито кровью. Тёмно-бордовые пятна виднелись повсюду, на столе, на лавках, на печи. А в огромной кровавой луже, растекшейся по полу, осталось множество чьих-то следов. Однако тел или их останков нигде не наблюдалось.

— Во чёрт! Мерзость-то, какая! — ужаснулся дядя Хавьер.

— Да уж, — подтвердил Тинто, — Судя по количеству крови, обоих порешили в этой самой комнате.

Остальные подумали точно также, сомнений в том, что Клод Д'Эфле и Рутгер Кото уже мертвы теперь ни у кого не осталось.

— А ты, получается, нам врал! — прорычал Стефан, взглянув на побледневшего Сису.

— Нет! — ответил тот.

— И мы, по-твоему, должны поверить, что ты спокойно спал, пока убийца вытворял такое? — указав на кровавые пятна, поинтересовался Стефан.

— Он сам их зарезал! — истерично завопил дядя Хавьер. — И нас хотел прикончить!

— Нет! — испуганно крикнул Дамир. — Я видел убийцу, но я не убивал!

— И кто же тогда убийца? — язвительно спросил Стефан. — Может, просветишь нас?

Дамир смертельно побледнел, теперь он понял, что перепуганные ополченцы способны расправиться с ним немедленно.

— Я толком не разглядел, — пробормотал он. — И, кстати, я видел его не здесь, а на болотах, пока пытался сбежать из этой проклятой деревни!

— Сбежать? — перебил Хавьер. — Если совесть чиста, зачем тогда бежать? — продолжил нагнетать он.

— Эта деревня проклята! — громко заявил Дамир. — Я жил здесь раньше и знаю об этом. Поэтому-то, увидав первых покойников, я сразу решил убраться отсюда.

— Хватит городить чушь! — не унимался Хавьер. — Придумал какое-то проклятье, чтоб себя обелить, гад! Думаешь, мы поверим?

— Нет, он говорит правду, — заступился за новенького Жан.

Все вздрогнули от неожиданности, в пылу страстей никто не понял, когда он успел подойти.

— Старик все уши прожужжал мне этим проклятьем, — продолжил бывший стражник. — Кажись, лет пять назад какой-то мужик, из местных, рехнулся и точно также распускал людей на фарш. Правда его поймали и всё вроде успокоилось.

— До позапрошлой ночи, — воспользовавшись ситуацией, добавил Дамир.

— Убийцу я не разглядел, но я догадываюсь, кто бы это мог быть! — заявил он, и, изобразив уверенность, оглядел лица притихших ополченцев.

— И кто же? — спросил Стефан.

— Он! — указал на оруженосца Сису. — Это ж очевидно!

Услышав нелепое обвинение, Кен вздрогнул. Происходящее слишком напоминало его ночной кошмар. Проклятый новичок и наяву не давал покоя!

— Ах ты, сука! — заорал оруженосец и, сжав кулаки, шагнул к Сису. — Убью гадёныш!

— Постой! — остановил его Тинто. — Пускай доскажет.

Остальные согласно закивали головами, и Кен был вынужден им подчиниться.

— Вспомните, как он набросился на меня позавчера. Разве тот бред, что он тогда кричал, не показался вам странным? — напомнил Дамир и, убедившись, что зародил сомнения в душах ополченцев, пояснил: — Проклятье выбирает тех, кто послабее духом или переживает душевные терзанья. А этот сопляк недавно спёр чье-то золото и теперь мучается раскаянием. Мне это дед Волан сказал.

— Это правда? — спросил у оруженосца Тинто.

— Ну, типа того, — замялся Кен.

— Так это ты всех порешил? — испуганно пробормотал дядя Хавьер.

— Ты что совсем мозги пропил? — разозлился Кен. — Думай, о чём говоришь!

— А ты мне рот не затыкай! — зло прошипел Хавьер и, обратившись к остальным, заверещал: — Чего там спорить? Связать обоих и под замок, пущай посидят пока суд да дело!

— Верно! — поддержал Стефан. — А там уж разберёмся кто прав, кто виноват.

Почуяв опасность, Кен сделал шаг обратно к двери:

— Да вы что, с ума все посходили? — возмутился он. — Я не дам себя трогать!

— Держи его! — пронзительно заверещал дядя Хавьер и бросился к оруженосцу, намереваясь повалить его, но натолкнулся на кулак и с воем отшатнулся в сторону.

Его пример остудил остальных ополченцев, на миг они застыли в нерешительности.

«Пора тикать!» — понял Кен и, воспользовавшись заминкой, бросился к двери.

Возможно, он смог бы скрыться, если б не вовремя опомнившийся Стефан. Тот ловко подставил подножку, и навалился на упавшего оруженосца со спины. Кен завертелся на полу, пытаясь сбросить противника, но к Стефану на помощь подоспел Тинто, вдвоём они легко добились победы.

— Чёрт! Ловкий зараза, — пробормотал Стефан, пытаясь отдышаться.

— Мужики, а вы случаем не переборщили? — поинтересовался Жан, не принимавший участия в потасовке. — Я ручаюсь, что Кен лежал в горячке и никого не трогал.

— Ага, видали, как ты за ним приглядываешь! — перебил стражника дядя Хавьер.

— Дристал поди где-нибудь, пока он наших товарищей резал!

Тут Жан покраснел и осёкся. Затем, справившись с собой, он открыл рот, видимо, собираясь ответить, но его опередил Тинто:

— Я тоже не уверен в причастности Кена к убийствам, — заявил он. — Но коли есть такое подозрение, пусть лучше посидит под замком.

— Правильно! — поддержал Стефан. — Для всех так будет лучше, даже для него самого. Ведь за надежным запором сейчас куда как безопаснее.

С последним доводом Жан не мог не согласиться.

— Ладно, — сдался он. — Но никакого самосуда я не допущу!

— Там посмотрим, — пробормотал Хавьер себе под нос.

Посовещавшись, ополченцы поместили Кена и Дамира в одном из заброшенных домов на окраине деревни. Изначально они намеревались оставить там часового и сменять его по очереди, но никто не захотел стать первым, и после длительных пререканий было решено ограничиться только верёвками. Туго связав пленникам руки и ноги, ополченцы втолкнули их в сырую, пропахшую плесенью избушку и ушли, заперев за собой дверь. Выждав пару минут после их ухода, и убедившись, что за ним действительно никто не наблюдает, Кен попытался освободиться. Он несколько раз напрягал руки, пробуя порвать, или хотя бы растянуть свои путы, но в результате лишь разодрал до крови запястья. Тогда он подполз к сохранившемуся в комнате столу и, привалившись к нему спиной, начал энергично тереть верёвку об острую кромку деревянной ножки.

Второй пленник, Дамир Сису, всё это время просидел неподвижно, с раздражением наблюдая за потугами товарища по несчастью. В конце концов, он не выдержал и открыл рот:

— Ну, порвёшь ты их, и что дальше? — поинтересовался он. — Дверь заперта снаружи, окно слишком маленькое, а если начнёшь тут шуметь, тебя наверняка услышат и снова свяжут.

— По-крайней мере, тебя придушу! — прорычал Кен.

После такого ответа разговор прервался сам собой, и в комнате вновь повисла тишина, нарушаемая лишь настойчивым пыхтением оруженосца. Так продолжалось до самого рассвета, когда же небо за окном посерело, Дамир ещё раз попробовал заговорить: