Алеш Обровски - Багровый океан

Еще при посадке Хьюстон заметил ровные ряды солдат, выстроившиеся на побережье, и несколько единиц боевой техники. Посадочной площадкой для челнока служила просто выровненная поверхность. Вместо административного здания или штаба у самой кромки воды ютился домик из быстромонтируемых конструкций.

Челнок коснулся земли.

– Прикажи своим людям покинуть транспорт, – сказал Хэнс, все так же располагаясь позади кресла пилота и обхватывая рукой шею Эдисона.

– Всем выйти, – прохрипел лейтенант.

– Пусть приведут Джима.

Пленник попытался вывернуться, но Хьюстон быстро успокоил его, сильнее надавив стволом пистолета ему под ребра.

– Приведите… – выдавил Эдисон.

Солдаты «испарились».

Прошло минут десять. Небо за стеклом быстро темнело – пылевое облако двигалось в направлении архипелага.

Когда ветер растянет пыль по всей атмосфере, средняя температура воздуха упадет на один-два градуса. Однако при том неустойчивом климате, что царил на Гайгане, эффект «ядерной зимы» быстро сойдет на нет. Пропитавшись влагой, поднятые в воздух частицы просто выпадут вместе с осадками, и произойдет это очень скоро.

Наконец, перед челноком нарисовался Джим. Он был один и с виду без оружия.

– Я так и знал, что ты начнешь заниматься ерундой, Хьюстон, – крикнул он. – Особенно сейчас, когда дорога каждая минута.

Хэнс вдруг подумал, что все происходящее и произошедшее ранее является частью какого-то масштабного заговора. Более масштабного, чем лже-агент Джим Экткинсон.

– Выходи, Хэнс, – снова подал голос Джим. – Тебе ничего не угрожает.

– Что-то с трудом верится, – пробормотал Хьюстон.

Все пошло наперекосяк. Идея Хэнса проникнуть на базу незаметно с треском провалилась. Теперь он в центре внимания этой тысячной толпы и всего персонала. Хотя солдаты никак не реагировали на происходящее. Они стояли неподвижно, с выражением полной готовности на лицах.

Так могли вести себя только клоны, но эти люди не являлись ими. Да, они были похожи друг на друга ростом, телосложением, формой черепа, но что-то различало их и в то же время роднило.

– Не тяни резину, Хэнс, – крикнул Джим. – Или я прикончу твою подружку.

«Самку», – вспомнил Хьюстон слова лейтенанта.

Ответы на все вопросы уже близко. Кроме последнего: Останется ли Хэнс жив, после того как их получит?

– Покажи мне ее, – произнес он, высунувшись в боковое окно.

Дарна мгновенно появилась в дверях мобильного домика. Странно было то, что Джим не отдавал приказа и не делал никаких знаков.

«Интересно, как он все это смог провернуть?» – мелькнула мысль в голове Хьюстона.

Вот и все. Отступать некуда. Сейчас будет поставлена жирная точка в судьбе Хэнса Хьюстона. Можно, конечно, угнать челнок, но пока будут разогреваться двигатели, последует ряд угроз со стороны Эткинсона, и Дарна, скорее всего, будет убита.

Хьюстон не хотел быть причиной и свидетелем этого.

– Не глупи, Хэнс, – прокряхтел лейтенант. – Все будет нормально.

– Я предупреждал, что прикончу тебя…

– Можешь сделать это, но потом ты поймешь, что смерть моя была напрасной.

Хьюстон отпустил Эдисона и отошел на шаг, не сводя при этом с него оружия.

– Выходи, – произнес он.

Лейтенант открыл дверь и вывалился наружу.

Хэнс спрыгнул на землю следом и снова схватил Эдисона, уперев ему в бок пистолет.

Недавно начался отлив. Песок был мокрым. Все побережье покрывали лужи грязно-зеленого цвета.

Увязая в песке, Хэнс подтащил лейтенанта к Джиму.

– Задание выполнено, – произнес Хьюстон. – Ты обещал мне свободу. Эткинсон долго и пристально смотрел на Хэнса, потом сказал:

– Ты пришел сам.

– Я думаю, тебе известны причины.

– Мне известны, но тебе, похоже, нет, – проговорил Джим, о чем-то напряженно думая.

Эткинсон ждал, ждал какой-то реакции. Какого-то действия со стороны Хьюстона. Сейчас должно все начаться. Начаться и закончиться. Но Хэнс стоял как пень, и все его мысли, похоже, были о той женщине, что встала между ними. Между Джимом и Великим Планом. Планом, который шаг за шагом воплощался на протяжении двадцати с лишним лет и мог с треском провалиться прямо сейчас.

– Опусти ее, и я уйду, – проговорил Хьюстон тихо.

– Проклятье! – выругался Эткинсон, обращаясь как будто к океану. – Что, черт дери, происходит? Что не так?

В следующий момент лейтенант как-то неестественно вывернулся и, перехватив руку Хьюстона, перебросил его через себя и уронил лицом в зеленую лужу.

– Черт, – сказал Хэнс тихо.

Стараясь не делать резких движений, он медленно поднялся на ноги. Пистолета в его руках уже не было.

Тишина. Слышен лишь шум прибоя. Птицы не кричат. Пылевое облако темным громадным пятном надвигается на побережье, скрывая солнце. В его черных недрах периодически мелькают молнии. Слышны короткие щелчки грома. Температура воздуха падает.

Солдаты ровными рядами стоят неподвижно. Лейтенант Эдисон, отойдя в сторону и присев на корточки, потирает затекшую шею. Джим стоит неподвижно, глядя на Хьюстона в упор.

Хэнс не знает, что делать. Он безоружен.

Надвигается тьма. Лужи, а вместе с ними и мокрая одежда Хьюстона начинают светиться. Он пытается смахнуть зеленый налет с плеча.

– Это меноксис, – произнес Джим, глядя на неуклюжую попытку Хьюстона стереть зелень с одежды. – Самый распространенный микроорганизм на Гайгане.

Что-то произошло в этот момент, какое-то неуловимое движение в воздухе. Словно электромагнитные полюса планеты слегка сместились в сторону.

– Фосфор и кремний его основные составляющие, – продолжал Джим все тем же спокойным тоном. – В основном живет в воде, но и на суше может сохранять активность продолжительное время. Великий Океан – это дом для огромной колонии меноксиса.

«Зачем мне все это?» – недоумевал Хьюстон, продолжая стоять неподвижно.

– Микроорганизмы взаимодействуют между собой на электромагнитном уровне, – говорил Эткинсон. – И вся эта система работает как информационное поле. Как процессор, как мозг. Меноксис помнит все, в мельчайших подробностях. Все, что происходило на этой планете со времен ее зарождения. Помнит каждого, кто родился здесь и кто умер. Меноксис – это серое вещество Гайгана, несмотря на свой зеленый цвет. Это его разум, его нервная система.

Хэнс вдруг испугался. Появилось желание, чтобы ответы, которые он так упорно искал, остались тайной.

«Остановись, Джим. Я не хочу этого знать».

Сверкнула молния. Спустя секунду раздался удар грома, похожий на щелчок хлыста. Ветра не было, но на поверхности океана появилась рябь.

Внезапно лицо Эткинсона потеряло цвет. Нос провалился, уши прижались, губы исчезли, а на шее появились жаберные щели.