Олег Будилов - Далекие острова. Трилогия (СИ)

— Слушаюсь, — ответил Хот, интендант кивнул.

Мы вернулись в опустевший лагерь и двинулись через лес в сторону форта. С этой стороны подобраться к базе незамеченным было практически невозможно, но напротив восточной стены, насколько я помнил, была довольно высокая сопка, на которой можно было расположить стрелков.

Десантников я разместил в кустах на вершине. Теперь можно было осмотреться и подумать, как быть дальше. С высоты хорошо было видно часовых на вышке и у ворот, стоящие во дворе телеги и дымящуюся полевую кухню. Подзорную трубу я не доставал, чтобы солнечные блики на стекле не привлекли внимания охраны.

Лежа на животе в кустах, я думал о том, что адмирал Толь выбрал не самое лучшее место для лагеря. При желании мы могли, без особых проблем, обстреливать часть двора и казарму.

Я огляделся. Одно отделение закрепилось на вершине, а второе терпеливо ждало моего решения внизу.

Я съехал по песчаному склону и подозвал Хота.

— Принимайте командование, — сказал я, снимая с себя планшетку, — я пойду в форт, как парламентер и проведу переговоры.

Лейтенант хотел возразить, но я предостерегающе поднял руку.

— Надеюсь меня не убьют сразу и захотят выслушать, это займет некоторое время. Если я не вернусь до темноты или Вы увидите, как меня убивают, сразу уходите на корабль и доложите обо всем капитану Халу.

Хот набычился и покачал головой.

— Господин супер-лейтенант, мы не трусы. У нас отличная позиция. Мы можем захватить этот форт в два счета.

Я улыбнулся. Мальчишке не терпелось проявить себя. Наверно лейтенант Хот был молодцом, возможно его даже научили воевать. Вот только сейчас это умение может не понадобиться. Я очень надеялся на то, что сумею убедить Жена сложить оружие. Лейтенант был истерик и сволочь, но далеко не дурак.

— Нет задачи захватить форт, — примирительно сказал я, — мы должны убедить людей сдаться добровольно, а если из этого ничего не получиться, то сравнять лагерь с землей. Для этого не нужна кровопролитная наземная операция, на много проще расстрелять его из корабельного орудия.

Хот приготовился возражать, но, выслушав меня, успокоился.

— Я понял. Но, если мы увидим, что Вам грозит опасность и поймем, что сможем помочь, Вы разрешаете открыть огонь?

Ну, что ты будешь с ним делать. Я снял фуражку и вытер мокрый лоб. В конце концов я не собирался умирать. Если лейтенант не побоится поддержать меня огнем в трудную минуту, пусть попробует. Почему-то я подумал, что Хот все равно не уйдет на корабль, чтобы не случилось.

— Разрешаю. Но хочу напомнить, что офицер отвечает за вверенных ему людей. Когда придет время, подумайте о том, что спасение одного человека не стоит жизни целого взвода. Это простая армейская арифметика, боюсь, что в академии Вам ее не преподавали.

— Я понял, — Хот кивнул, очень серьезно посмотрел на меня и зачем-то отдал честь.

Выступать в роли парламентера мне еще не приходилось. По правилам полагалось держать в руке белый платок или тряпку, но ничего подобного у меня с собой не было.

Я отдал лейтенанту Хоту свою планшетку, награды и документы, и вышел из леса возле северных ворот.

Форт словно вымер, часовые попрятались за частоколом, возле стены громоздились сухие ветки для разжигания костров в ночное время. Над крышей казармы курился дымок, наверно варили кофе или кипятили чайник, приближалось время завтрака.

Немного не доходя до укрепления, я решил подать голос, чтобы часовой от страха меня не пристрелил.

— Эй! — крикнул я, — есть кто живой!?

На стене наметилось, какое-то движение, возможно меня рассматривали через бойницу.

— Я супер-лейтенант Бур! Хочу помочь Вам вернуться домой!

Последние слова я особенно выделил, чтобы меня услышали, как можно больше людей, сказанное одному, сказано для всех.

Послышался шум, и на стене появился лейтенант Жен.

— Господин Бур, — удивленно воскликнул он, — какая неожиданная встреча! Хотите войти?

— Хочу, — ответил я. Смотреть на него снизу-вверх было не удобно.

— Вы один?

— Я с эскадрой.

Лейтенант не нашелся, что ответить. Видя его замешательство, я крикнул, — открывайте Жен, я Вам не враг!

Он пропал со стены. Через несколько минут ворота заскрипели и приоткрылись.

В щель просунулся часовой и поманил меня.

Я протиснулся через приоткрытую створку и оказался во дворе. Прямо передо мной стояли лейтенанты Жен и Мас в окружении моряков. Некоторые лица показались мне знакомы. Выглядели десантники не плохо, видимо успели захватить с собой кое-какие припасы и от голода не страдали. По сравнению с ранеными, которых мы нашли, они казались вполне довольными жизнью, если бы не настороженные бегающие взгляды.

— Доброе утро господа.

— Вы один? — еще раз спросил Жен.

— Нет, — ответил я, — не один. Но пусть Вас это не беспокоит, атаковать форт, в ближайшее время, никто не собирается.

Офицеры переглянулись. Когда-то они служили взводными в моей морине, участвовали в мятеже и помогали в моем пленении, так что ничего хорошего от нашей встречи не ожидали.

Пауза затягивалась. Мне хотелось быстрей перейти к делу, поэтому я понял, что пора брать инициативу в свои руки.

— У меня есть, что Вам предложить, господа. Если мы договоримся, Вы сможете вернуться домой. Может быть мы пройдем в штаб, и все обсудим?

У меня не было тайн от нижних чинов, и про «дом» я говорил специально для них. Как бы не был велик страх перед справедливым наказанием за предательство, но другого шанса вернуться у них не будет. Чем быстрее они это поймут, тем лучше.

Видимо, офицеры не хотели вести подобные разговоры при подчиненных, потому что, услышав мои слова, Жен заволновался.

— Хорошо, — резко сказал он, повернулся и не оглядываясь пошел к штабу. По дороге Мас обогнал нас, открыл дверь, пропустил Жена и меня вперед, и вошел следом. Револьвер он не доставал, но я заметил, как он украдкой расстегнул кобуру.

В кают-компании было накурено и душно. Здесь ничего не изменилось, только на столе высилась гора грязной посуды, которую давно никто не убирал, походные кровати исчезли, а углы заросли паутиной.

Люди в форте были не на шутку напуганы. Артиллерийская канонада сделал свое дело. Старые страхи, отчаянное положение и полная неизвестность измучили остатки гарнизона. Не знаю на что они надеялись. Невозможно отсидеться в форте, когда дикие племена восстали. Даже если сначала аборигены занялись крепостью, то расправившись с отрядами Лоса, они очень скоро добрались бы до побережья. Бад бросил нового командира и сбежал. Он никогда не мог смотреть на несколько шагов вперед. Что им двигало, страх или забота о людях, я не знал и не у кого было спросить. Покинув крепость, он обрек подразделение на верную гибель. Если офицеры не сошли с ума, то мое появление они должны воспринимать, как единственную возможность спастись, как последний шанс.